на главную страницу
0268.226 Прорыв
вытесненного
Он считал, что она ушла из его
жизни. Он о ней давно не думал и, в общем, довольно редко вспоминал. Но при этом
само воспоминание о ней не вызывало в нём никаких чувств. И его меньше всего
интересовало, что с ней и как она. Однако редкие воспоминания, без всяких
чувств, представлялись ему неестественными, навязчивыми. Ему казалось, что для
них нет почвы. В своё время, подобно тому, как Чехов выдавливал из себя раба,
так он выдавливал её из себя, и, наконец, ему показалось, что он с этим
справился, что он освободился от неё.
Из других своих
опытов он заметил, что он не владеет своей душой, что он существует как бы сам
по себе, а его душа - сама по себе, и бывали физически ощущаемые им случаи,
когда его душа оказывалась в чужих руках. И тогда он чувствовал, что живет без
души, и он многие бесконечные месяцы вытаскивал душу, которая находилась в чужих
руках и которые его душу не отпускали. Душа представлялась ему чем-то незримым,
но физически реальным, чем-то, что маленькой частью еще находилось в нём, тогда
как остальная её часть принадлежала другой женщине, которую он не любил, но вот,
поди ж ты, его душа удерживалась то ли в ней, то ли ею, и там и
существовала, и он медленно, незаметно, перетаскивал части души назад к себе.
Без души же он ощущал себя не целостным, половинкой, которая себе не
принадлежит. Другими словами, он не владел собой. Не владея своей душой, он
ощущал себя механической машиной, машиной рассуждающей, думающей, но - не живой
и, соответственно, не живущей. Но эта история его порабощения другим человеком
давно прошла и окончилась.
Впрочем, ему хотелось, или
казалось, что окончилась история и с ней. И, однако, она к нему возвращалась. И,
значит, то, что было, не ушло, не исчезло из жизни, а продолжается и, пожалуй,
гнетёт. Гнетет же потому, что занимает часть его, связывает ему руки,
делает несвободным. Всё это ушло, ничего этого нет. И, однако, эта его часть
осталась, и осталась связь с ней. И эта связь с ней живая и одновременно
мертвая, потому что ничего нет. Есть только эта связь, и больше ничего.
В последний раз она оставила ему свой паспорт. Он должен был по паспорту
получить её документы. Подготовка документов задерживалась, когда же он,
наконец, их получил и позвонил ей, оказалось, что её по оставленному ею адресу
нет, и ему отказались сообщить что-либо о ней. И так её паспорт и её документы
остались лежать у него.
Фестиваль заканчивался, когда он неожиданно увидел её.
Они встретились так, как будто только вчера расстались, как будто ничего не
изменилось. Между двумя людьми вообще, и между мужчиной и женщиной во всяком
случае, устанавливаются отношения общения, носящие механический характер, не
имеющие ничего общего с их действительным отношением друг к другу. Во всяком
случае, именно такого рода ощущение он испытывал. Сюда относятся и выражаемые
ими эмоции, и слова, которые они говорят друг другу, но и эмоции и слова
не имеют никакого отношения к тому, что люди на самом деле испытывают. Это как
бы форма, которая заставляет людей что-то говорить, и которая, с одной стороны,
позволяет им удерживать отношения друг с другом, а, с другой стороны, не
позволяет им высказать друг другу правду без того, чтобы возникло непонимание и
неприятие друг друга.
Они встретились, как ни в чём не
бывало. Как обычно, она вся была в делах, вся куда-то летела. Впрочем, всё это
были всего лишь её личные дела, и не более того, но она, во всяком случае, была
целиком в них. Между ними как однажды установились определенные приязненные
отношения, так и остались. Они не изменились. Вот именно, не изменились,
стагнировались. В них не было развития ни в одну, ни в другую сторону, ни в
сторону разрыва, ни в сторону сближения.
Они
встретились, как будто виделись только вчера, в этих их отношениях, когда ни
одна из сторон не способна перетянуть другого на свою сторону. Как обычно, они
заговорили ни о чем: сказали пару незначащих слов о фестивале, и дальше разговор
перешел на нейтральные, не затрагивающие ни одного из них, темы. Во время
разговора он неожиданно для себя заметил, что, хотя смотрит на неё, но её не
видит. Время прошло, она, конечно, изменилась, но, кажется, он, не видя её
теперешнюю, ощущал её прежнюю. Он подумал, какая же она сегодня. Наверное сильно
изменилась. И он напряг своё внимание, он хотел увидеть её, но снова видел не
её, а чувствовал ту, которая однажды исчезла. "Твой паспорт до сих пор у меня.
Как же ты без паспорта?"- сказал он. Она посмотрела на него с недоумением, и он
понял, что это было так давно и занимало в ней так мало места. "Я снова вышла
замуж за своего бывшего мужа"- словно мимоходом, сказала она. Он ничего не
ответил и ничего не испытал. Она заторопилась, сказала: "Мне пора" -и
скрылась в толпе. Он остался один. Вокруг него, как река, текли люди. Неожиданно
он услышал: "Валентин!"- он оглянулся. Она стояла поодаль и пристально смотрела
на него. И тут он увидел её всю, как видел её всегда. Она секунду постояла,
словно испытывая какие-то колебания, и исчезла в толпе. Он остался один. Не
замечая людей, он, наконец, выбрался из праздничной толпы. И тут вдруг на него
всё это нахлынуло, её образ, каким он видел её всегда и от которого никогда не
мог оторваться. И чувство отчаяния, что ничего нельзя изменить. И, однако,
без него, без этого образа, он не может жить. И это навсегда,
невозможность жизни.
Это было отчаяние безысходности.
Безысходности потому, что ни один из них никогда не мог перетянуть другого на
свою сторону, каждый из них оставался самим собой и хотел оставаться самим
собой, и для каждого из них уступить - означало потерять себя, отдать себя
другому в рабство.
Когда первый приступ отчаяния прошел,
он подумал, что это похоже на то состояние, которое он испытал, когда она ему
сказала, что вышла замуж. Потом он поставил себя на её место, и подумал, что то,
что видит он, и то, что видит она - это разные вещи. Точно также, как его мир и
её мир - это разные миры, и они не совпадают.
Люди, с их
маленькими, частными, куриными мозгами, с их маленькими, конкретными формами
приспособления к общей им всем социальной реальности, в которой они выбирают
свою нишу и свой способ существования, всё это настолько ничтожно мало с
тем большим и великим, что заложено в каждом человеке и что вытесняется его
социальными способами приспособления.
14.07.10г.