"Когда солнечные лучи врывались в его комнату
сквозь шелестящие шторы и струились по противоположной стене, как золотая
вода, он знал, что близится вечер и что небо багряное и прекрасное. Когда
отблески угасали и, поднимаясь по стене, прокрадывались сумерки, он следил,
как они сгущаются, сгущаются, сгущаются в ночь. Тогда он думал о том, как
усеяны фонарями длинные улицы и как светят вверху тихие звезды. Мысль его
отличалась странной склонностью обращаться к реке, которая, насколько было
ему известно, протекала через великий город; и теперь он думал о том, сколь
она черна и какой кажется глубокой, отражая сонмы звезд, а больше всего - о
том, как неуклонно катит она свои воды навстречу океану. По мере того как
надвигалась ночь и шаги на улице раздавались так редко, что он мог
расслышать их приближение, считать их, когда они замедлялись, и следить, как
они теряются вдалеке, он лежал и глядел на многоцветное кольцо вокруг свечи
и терпеливо ждал дня. Только быстрая и стремительная река вызывала у него
беспокойство. Иной раз он чувствовал, что должен попытаться остановить ее -
удержать своими детскими ручонками или преградить ей путь плотиной из песка,
- и когда он видел, что она надвигается, неодолимая, он вскрикивал. "
"- А где моя старая кормилица? - спросил Поль. - Она тоже умерла? Флой,
мы все умерли, кроме тебя? Было какое-то смятение в комнате, продолжавшееся
секунду, - быть может, дольше, но вряд ли, - потом все снова стихло; и
Флоренс, без кровинки в -лице, но улыбающаяся, поддерживала рукою его
голову. Рука ее сильно дрожала. "
"Поль протянул руку и сказал: -
Прощайте! - Прощайте, дитя мое? - воскликнула миссис Пипчин, поспешив к
изголовью кровати. - Почему "прощайте"? Секунду Поль смотрел на нее с
задумчивым видом, с каким так часто разглядывал ее из своего уголка у
камина. - О да, - спокойно сказал он, - прощайте! Уолтер, дорогой, прощайте!
- Он повернул голову в ту сторону, где стоял Уолтер, и снова протянул руку.
- Где папа? Он почувствовал дыхание отца на своей щеке, прежде чем успел
произнести эти слова. - Не забывайте Уолтера, дорогой папа, - прошептал он,
глядя ему в лицо. - Не забывайте Уолтера. Я любил Уолтера! Слабая ручка
взмахнула, как будто крикнула Уолтеру еще раз "прощайте!". - Теперь положите
меня, - сказал он, - и подойди, Флой, ко мне поближе и дай мне посмотреть на
тебя! Сестра и брат обвили друг друга руками, и золотой свет потоком
ворвался в комнату и упал на них, слившихся в объятии. - Как быстро течет
река мимо зеленых берегов и камышей, Флой! Но она очень недалеко от моря. Я
слышу говор волн! Они все время так говорили. Потом он сказал ей, что его
убаюкивает скольжение лодки по реке. Какие зеленые теперь берега, какие
яркие цветы на них и как высок камыш! Теперь лодка вышла в море, но плавно
подвигается вперед. А вот теперь перед ним берег. Кто это стоит на берегу?..
Он сложил ручки, как складывал, бывало, на молитве. Но он не отнял рук, было
видно, как он соединил их у нее на шее. - Мама похожа на тебя, Флой. Я ее
знаю в лицо! "
Ч.Диккенс. "Домби и сын"
Всегда, когда я проходил по мосту через Темерник, я обращал внимание на
воду, бурным потоком текущую внизу. И эта изменчивость потока казалась мне
символом жизни и неизменно радовала, и после этого я словно заряжался
дополнительной жизненной энергией. Вообще в моём сознании, наверное, с
детских времен, после пионерских лагерей, остался этот символ прозрачной,
чистой, бурно текущей воды горной реки.
Но Темерник, конечно, не
горная река, и вода у него не прозрачная, а по преимуществу грязно-черная, к
тому же время от времени распространяющая запах канализации. Но всё это
выносилось мной за скобки.
Однажды я стоял, навалившись на перила
моста, и смотрел на воду. И мне пришла в голову мысль, что эта вода точно
также текла и сто, и двести, и неизвестно сколько лет назад. В своё время
здесь Пётр Первый заложил верфь. Да мало ли событий произошло на реке за
время её существования. А река - одна и та же. Она неизменна. События
приходят и уходят, река остаётся. И она также будет течь через сто лет и
дальше. Она течет вечно и постоянно, и сама её изменчивость вечна и
постоянна. Вечно всё одно и то же. И я подумал, что когда философ сказал,
что невозможно войти в одну и ту же реку, он был неправ, потому что в сути
своей река - это бесконечное повторение одного и того же, и вся изменчивость
её потока - это выражение всё одной и той же сути неизменности. И река из
символа бытия превратилась у меня в символ небытия. И вечность реки у меня
соединилась с вечностью понятия смерти.
09.03.09 г.