"процессы,
позволяющие нам осуществлять самые необычные и поразительные виды человеческой
деятельности, совпадают с процессами, блокирующими путь к дальнейшему росту,
если мы вдруг по ошибке примем за действительность собственную модель. " - так
однажды высказались основоположники НЛП. Они, кажется, серьёзно полагают, что
человек сам, сознательно строит свою модель и при этом способен отличать свою
модель от реальности. Но тогда получается, что у человека две модели - его
собственная модель, которую он строит, и модель реальности, которую он как бы не
строит, но которая у него, тем не менее, существует, как бы дана "от века" и
неизвестно каким образом.
Вообще сознание представляется как бы как
некая самодовлеющая духовная субъективная активность. А между тем сознание
человека не отличается от того, что оно отражает. В содержании сознания нет
ничего, чего не было бы в отражении объективных и субъективных аспектов
существования человека. Т.о. сознание оказывается программой, а сам человек -
своеобразной машиной.
И здесь есть к тому же одна сложность, имеется
ввиду, что первично - ощущение или отражение ощущения. С одной стороны, если нет
отражающего механизма, то как можно говорить о существовании ощущений? Эти вещи
мы и наблюдаем в реальности у механицистов: мы делаем живому существу больно, но
мы не ощущаем его боли, и поэтому, в полном соответствии с нашей реальностью
говорим, что другое живое существо - просто реактивная машина, оно не способно к
ощущениям. Но и, с другой стороны, если нет ощущений, то как можно говорить о
существовании отражающих механизмов?- ведь они проявляют себя только в работе.
Как они в этом случае должны выглядеть субъективно? Философы любять выносить
всякие вещи на скобки. Так вот, если мы вынесем ощущения за скобки, то что
получим? Может быть, нам скажут, что мы получим некое ощущение двойственности
внутри себя, представляющее работу самой этой отражающей машины без того, что
она отражает, подобно тому, как мы слышим шум в ушах в тишине. Но, как ни крути,
а ведь это тоже ощущение. А, с другой стороны,
известно, что в отсутствие раздражений человек неминуемо засыпает, и, т.о.,
исчезают не только его ощущения, но и его сознание, исчезает для себя и он сам.
Т.о. оказывается, что невозможно разорвать объект и субъект, отражающее и то,
что отражается; одно не может существовать без другого.
Когда говорят:
человек мыслит, человек искажает, человек обобщает и т.д., и при этом указывают
на способность человека к научению, то, кажется, что это взгляд на человека со
стороны, который показывает, чем человек кажется. Ведь что такое взгляд со
стороны? - это взгляд на человека как на черный ящик. Но на деле подобного рода
интерпретация человека есть представление человека о самом себе, о том, что он
обнаруживает в себе; а в том, что человек обнаруживает в себе, источник далеко
не чистый, ибо тут замешана природа с её обманами. И т.о. оказывается, что то,
какими человек видит других людей, обусловлено его проекцией своей собственной
субъективности на них. И снова мы наталкиваемся на суждения, согласно
которым невозможно переносить собственный субъективный мир человека на
субъективный мир других людей, так что из того, что вы мыслите, вовсе не
следует, что мыслят и другие люди. И в этом случае мы наталкиваемся на разрыв
субъективного и объективного, которые, однако, способны существовать только в
форме единства. Вообще все эти рассуждения "да-нет", построенные на принципе
избегания противоречий, с неизбежностью ведут нас к противоречиям. Здесь
мы сталкиваемся с обманной работой природных механизмов: говорят о том, что
нарушение законов формальной логики ведет к ошибкам в мышлении, где под
формальной логикой понимается способ непротиворечивого выражения мыслей. Что
касается реальности, говорят нам, то в ней, может быть, и существуют
противоречия, может быть. Но к формальной логике это отношения не имеет, так что
следует различать реальность и её выражение в языке. И при этом совершенно не
замечают, что реальность и её выражение в языке - двуединый процесс, и
попробуйте отделите одно от другого. А отделять надо. А если отделять надо, то
нужно избегать противоречий, и вот уже создается отражательный механизм, который
изгоняет противоречия уже из реальности путём привычного философского
вынесения последних за скобки, то есть путем вытеснения противоречий в
бессознательное. И в результате мы получаем поразительные человеческие существа,
которые утверждают одно, делают другое, и при этом совершенно не видят в своем
таком поведении противоречий. При этом в качестве опрадания у них
применяется теза: "Наука наукой, а жизнь - жизнью", а это означает, что,
согласно из взглядам, наука - это сфера сознания, жизнь - область
бессознательного.
Субъективно человек полагает, что это он
думает, он чувствует и т.д. Человек, обнаружив в себе мысли, говорит, что это
его мысли, обнаружив в себе ощущения или чувства, говорит, что это его
ощущения или чувства. И всё это, конечно, совершенно справедливо. При этом
человек словом "я" обозначает ощущение себя как некоего субъективного, пожалуй,
духовного образования. И эту свою духовность он рассматривает как свою
сущность. Это - то, что можно назвать душой человека. Всё же остальное -
прилагательные к ней.
Итак, пусть человек ощущает свою
сущность, своё "я", рассматриваемое им как отражающий объект, как духовную
сущность. Но словом же "я" он обозначает и своё тело. Точно также, как он
говорит: "мои мысли", "мои ощущения", он говорит "моё тело", "моя рука" и т.д.
Но когда человек говорит "мои мысли", "моя рука", он говорит о том, что
принадлежит ему, что является его собственностью. Но точно также человек
говорит: "мой дом", "мои дети". Т.о. человек в языке отделяет свои мысли,
ощущения, своё тело и его части от себя. Это всё для него объекты, которые
являются его собственностью, отчуждаемой или не отчуждаемой, и это отчуждение
или неотчуждение относится не только к его вещам, но и к его мыслям, и к
его телу. Т.о. получается, что душа есть "чистый лист бумаги", на котором
отражаются и мысли, и ощущения, и внешние объекты и отношения с ними.
Получается, что и тело, и субъективные особенности - всё это то, что дано душе
человека "в пользование на период её жизни", и как он распорядится данным ему
богатством - это в некоторой степени зависит от него.
Но ведь это же
отношение можно и перевернуть. Можно допустить, что душа придана мыслям,
ощущениям и т.д. и формируется ими. И она является средством их собственной
реализации.
Есть формальное противоречие в этом последнем
суждении предыдущему? Нет. По сути, речь идет об одном и том же, просто оно
рассматривается с противоположных точек зрения. Но и одна, и другая точки зрения
приводят, в конечном счете, к одним и тем же результатам. И поэтому нельзя
говорить, что человек принадлежит себе, как нельзя говорить, что человек
принадлежит миру. Человек есть своего рода равнодействующая этих двух
противоположных сил: силы того субъективного стержня, который есть в нём и
который обусловлен содержанием соответствующих врожденных механизмов, переданных
ему его предками, и силами, которые действуют на него в окружающей его
рельности.
Все мы рассуждаем со своей "кочки" зрения. И мы понимаем
или не понимаем точки зрения других. Но мы пытаемся докопаться, почему другие
рассуждают иначе, чем мы, что ими движет, из каких оснований они исходят.
Бывает так, что ты однажды проснёшься, и обнаруживаешь себя уже в совершенно
ином мире и в совершенно иных обстоятельствах. При этом ты совершенно не можешь
понять, как ты в них оказался, потому что всё сделалось само собой, всё "просто
так получилось", ты же был подобен бильярдному шару, по котому ударяют различные
кии. Ты просто не сопротивлялся ударам, которые по тебе наносятся, а не
сопротивлялся потому, что привык, что тебя куда - то ведут и что это "так надо".
Наверное, есть люди, которые изначально знают значения вещей. И такие люди
должны быть целеустремленными и деятельными. А я даже не знаю, как всё это со
мной случилось. У меня есть мой привычный мир, мои фантазии, мои мечты. И это -
мой мир, всё же остальное меня не интересует, и пусть оно будет, только чтобы не
трогало мой мир, во всяком случае, позволяло хотя бы какое то время жить в нём.
Я вытесняю в бессознательное из моего мира всё, что только в него ни стремится
ворваться. В изменяющихся обстоятельствах я стремлюсь сохранить мой маленький
узкий мир с его покойными радостями. И т.о. моя жизнь состоит как бы из двух
частей: одна часть - это мой мирок и наслаждение его маленькими радостями, и
другая часть - это моя жизнь в большом мире, до которого мне нет дела и в
котором я живу как страстотерпец. Что происходит в этом другом мире, мне всё
равно.
Я начал пробуждаться к сознанию уже в этом австрийском лагере
для перемещаемых лиц. Там всё это тянулось, и я чувствовал, что это неприятно,
это нудное ожидание, когда, наконец, тебя отправят дальше. Я думаю, у каждого
есть подобного рода субъективный опыт, когда твоя собственная субъективная жизнь
словно прекратилась, а ты наблюдаешь себя, своё тело как посторонний объект,
который что-то делает, что-то говорит, потому что оно должно это делать и
говорить, но тебе самому до этого нет дела, и ты всё это терпишь, и ждешь, когда
все это кончится и ты сможешь вернуться к самому себе. И чем дольше это тянется,
тем сильнее у тебя нарастает ощущение, что тебя уничтожают, убивают. Но ты не
знаешь, что тебе нужно делать, чтобы прекратить это, потому что ты знаешь только
свой мирок, в котором никаких этих неприятностей нет.
Но вот, наконец,
и цель моего перемещения - Австралия, и я у бабушки. Первое впечатление, когда я
оказался в месте, где живут русские - я не стану утверждать, что оно было
приятное, как и само место. Невольно пришли на ум слова "русское гетто" и
это обстоятельство вызвало во мне неприятное ощущение. И неприятное ощущение,
что я приехал в Австралию - как кто? То есть существуют граждане Австралии, и
вот эти русские, большинство из них тоже, наверное, граждане Австралии, но они
живут не как граждане Австралии, а живут отдельно, своей какой-то общиной. Есть
в этом ощущение ущербности, отличие от коренных граждан. Знаешь, вот это
прекрасное ощущение великорусскости, когда ты живешь в огромной, необъятной
стране среди людей имперского мышления с идеей высшего предназначения русского
духа, когда ты чувствуешь необъятную свободу русской души - и вдруг оказаться в
этой дыре, в которой уже и русский человек - не русский, у которого для того,
чтобы доскрести до его русскости, нужно очень сильно его скрести, потому что он
оброс внешней кожей приспособленца к иной среде. Я бы мог подумать и сказать,
что если люди так живут, значит, им так лучше, так удобнее. Конечно, это так. Но
ты живёшь в окружении чужих. Ведь если ты отделяешься от коренных жителей,
значит, ты признаешь, что ты - другой. Зачем же ты тогда сюда приехал, для чего?
И как на тебя смотрят коренные жители?! Вот эта мысль, что ты - другой
вместе с маленькой группкой таких же других, эта мысль мне неприятна. По
идее, если ты приехал в Австралию, значит, ты хочешь быть австралийцем,
одинаковой с ними культуры, привычек и пр. То есть тебе это должно нравиться,
тебе это должно быть по душе.
А тут еще бьющее в глаза ощущение даже не
то что бедности, а какой-то внутренней зажатости, напряженности, какой-то
другой "пищевой культуры", пищевых привычек, что ли, какой-то расчетливости,
пожалуй. И все это даже не в действиях, а всё это в воздухе носится. Не русский
дух. Я все никак не мог понять, что я ощущаю. Только позже до меня дошло: здесь
живут русские люди, но эти люди - другие. Я ожидал, что приеду и встречу таких
же людей, как у себя на улице, а тут - они другие . Русские то они русские, но -
другие русские. И это ощущение холода. Это ощущение холода. Пока это
приготовление завтрака, холодные разговоры, потом обед, а внутри меня сидит:
вырваться, вырваться хоть на минутку отсюда, придти к себе.
День я
провожу с бабушкой, которую я ощущаю, несмотря на кровное родство, как
постороннего, чужого человека, и в мыслях одно - как остаться одному, наедине с
собой. И тут приходит спасительная мысль. Я вспомнил мою домашнюю привычку к
прогулкам. И я говорю бабушке, что пойду пройдусь, познакомлюсь с местом, в
котором оказался. И я, наконец, обретаю свободу, я выхожу из этого маленького
русского посёлка, нашедшего приют где-то в городе.
Наступал ранний
вечер. Чуть-чуть стало сереть. Передо мной пустырь, за которым виднеются
какие-то дома. По привычке ходить напрямик напрявляюсь через пустырь к домам.
Между тем текут мысли. Денег, которые со мной, надолго мне не хватит, надежда
устроиться на работу в кризис призрачна... Как это не покажется странным, но я
только сейчас начал думать. Где-то в глубине души у меня возник ужас перед
положением, в котором я оказался, и вместе с этим ужасом и сомневающимся
желанием "всё вернуть обратно" я задал себе вопрос: "Для чего ты здесь, что ты
здесь можешь выиграть?"-"Усовершенствуешься в английском языке"- сказал мне
насмешливый голос. "Разве что"- в тон ему ответил я. Впрочем, в это время я
был один, в моём мире, и мне ничего не нужно было.
Дома, которые я
увидел издали, оказались очень красивой, необычной архитектуры и образовывали
короткую прямую улицу. Это массивные, каменные двухэтажные мало различающиеся на
первый взгляд дома. Я от природы человек невнимательный, и первое впечатление
было впечатление красоты и строгости архитектурной постройки. Второе впечатление
было - кладбищенская тишина и ощущение заброшенности. Только теперь я обратил
внимание, что дома смотрят на меня пустыми оконницами. Впечатление оказалось
необыкновенное и потрясающее. Передо мной словно стоял мертвый город. В
сгущавшихся сумерках в сердце невольно начал прокрадываться страх. Мне стало
страшно идти по этой улице, словно какой-то ужас сейчас вырвется из этих молча и
неподвижно смотрящих на меня пустых оконных проемов и дверей и схватит меня. Я
бессознательно остановился и повернулся к улице спиной с желанием уйти прочь. И
не выдержал и побежал, да так, что от моего весьма резвого бега соскочила туфля.
Только тогда я остановился и отправился искать туфлю со стыдливой мыслью: "Что
это я?!". Туфля была найдена. Теперь я не обращал внимания на дома ("я вынес их
за скобки", как сказал бы философ). За домами виднелись деревья, и за ними
я различил звук движущегося локомотива. Я прошел через рощу и обнаружил
железнодорожную линию с железнодорожными постройками. Между тем совсем стемнело,
пора было возвращаться.
Ночью, лежа на чужой, казавшейся неудобной
постели, я размышляю и долго не могу уснуть. Разумеется, себе мы прощаем всё.
Себя мы принимаем такими, какие есть, и мы не то что удовлетворены собой, нет,
нам может многое в себе не нравится. Но, как говорится, "что есть, то есть, ведь
как нибудь да есть, ведь никогда не было, чтобы никак не было", и не стоит об
этом размышлять. Я понимаю, почему я оказался в моей ситуации, но тут действует
закон, который женщины выражают словами: "А вот я такая". Ну, и я также
рассуждаю. То есть тут столько самовлюбленности и чувства собственной
самоценности, что никак нельзя ничего ни убавить, ни прибавить. Ведь то, что
любишь, изменять не захочешь. Тут самый нелепый штрих представляется бог знает
какой ценностью, впрочем, по большей части музейной. Ну вот от любви все эти
вещи, не годные ни для чего другого, кроме как для муземя, и сохраняешь. Но тут
по ассоциации мне приходит на ум черта очень многих, которая, как я полагаю, мне
не присуща. Я имею ввиду стремление людей куда-то. Меня, скажем, сюда забросил
случай, рок, как хотите назовите. Но ведь многих не нужно року никуда
забрасывать, они сами стремятся заброситься куда-нибудь, словно пользуются
формулой: "Хорошо там, где нас нет". Ну, вот и ищут это хорошее место всю жизнь.
Говорят, некоторые находят. Там, замуж за иностранца, или на работу за рубеж,
вообще всё в этом роде. То есть есть в человеке этот импульс, которым
определяются восприятия человека. Человеку чего-то хочется, и когда раздражитель
соответствует его "хочу", этот раздражитель рассматривается в качестве
истинного. Получается так, что человек весь мир рассматривает как специально
созданный для него, для удовлетворения его разных потребностей. У него и в
мыслях нет, что не окружающее для него, а он может оказаться для окружающего.
Как бы это назвать. Непуганный человек. Такой человек рассуждает так, что
крестьяне - это специальная порода людей, которая работает на поле и производит
продукты питания, и эта порода людей специально существует для того, чтобы ему
было что кушать. И подобного же рода рассуждения можно привести относительно
чего угодно. И когда во времена перестройки сказали, что ты станешь замечательно
жить, когда придут капиталисты, то тебя не нужно даже было убеждать, что
капиталист - это хорошо. Ты сам нашёл аргументы в пользу капиталиста: он придет,
будет о тебе заботиться - и т.д. и т.п. У основателей НЛП это выглядит так, что
человек при этом путает реальный мир с моделью этого мира, которую он строит. Но
самое интересное заключается в том, как формируется эта модель. Ведь сама по
себе модель - это как бы некая рационализация - чего? - реальности, реальности
человека. Той чувственно-рефлекторной реальности, которая бессознательно
складывается в человеке. Спрашивается, с какой стати капиталист, который
придет, станет о тебе заботиться? У него что, забот о себе мало? - Да просто
потому, что существует мир, который существует для тебя, и поэтому капиталист
существует для тебя, а потому он просто обязан о тебе заботиться. И
если тебе сказать, что он будет о тебе заботиться, и это соответствует твоим
желаниям, то ты мне "пасть порвёшь" за капиталиста, если я посмею тебе
возразить. Другое дело, когда пришедший капиталист выкинет тебя с работы. Но
здесь всё - таки много нужно, чтобы тебя настолько напугали, что ты даже в
мыслях придёшь к выводу, что мир скорее против, чем за тебя. Но опять таки и в
этом случае принцип твоего поведения не изменяется: оно всё также регулируется
твоими инстинктивными эмоциями. И поэтому когда ты высказываешь свои взгляды,
свои убеждения, не стоит относиться к ним так уж серьёзно, поскольку на деле за
ними стоят всё те же инстинкты. Если вы хотите узнать, чем регулируется
поведение человека, посмотрите, руководствуется он высказанными им "убеждениями"
или нет в ситуациях, когда его убеждения не согласуются с его желаниями. И вы
увидите, что человек обязательно как-нибудь, вплоть до самого нелепого способа,
да выкрутится. Например, женщина может говорить, что терпеть не может кавказцев.
Однако при этом муж у неё кавказец. Если указать ей на это противоречие,
она скажет, что муж её пишется русским. И всё в этом духе. Любое противоречие
между "убеждением" и реальным поведением т.о. на словах благополучно сводится на
нет. Но и более того, если женщина говорит, что терпеть не может кавказцев, то
не только делам, но и словам её верить нельзя, потому что на вопрос, почему она
терпеть не может кавказцев, она ответит: "Они такие противные" - и за её словами
последует возбуждение. Т.о. её слова оказываются не более чем защитной реакцией
от собственной чувственности, которую они у неё возбуждают, и получается, что на
самом деле она любит их, "но ограничивает себя", потому что иначе "слишком
далеко зашла бы".
Что мы получаем. У человека, разумеется, есть модель
реальности. В этой модели есть две существенные части: есть модель реальности
как мира и есть модель себя в этой реальности и отношений с этой реальностью. Но
и за одним и за другим стоит чувственная, инстинктивно - эмоциональная
реальность человека, которой однозначно определяются рационализирующие её модели
человека и которая формируется по большей части стихийно. И поэтому в своём
поведении человек действует в соответствии с его моделью мира, то есть в
соответствии со своей чувственной природой. Сознание человека есть средство
реализации чувственности человека и в той мере, в какой оно соответствует ей,
человек эффективен. Там, где возникает разрыв между сознанием и чувственностью,
человек перестает быть эффективным. Сознание в качестве доминирующей системы
должно соответствовать чувственности. Если сознание доминирует и не
соответствует чувственности, то человеку либо удается ограничить себя, вытеснив
соответствующие чувственные компоненты, либо он психически заболевает.
Впрочем, Россия в этом отношении здоровая нация, поскольку у нас рассудок редко
доминирует над чувствами, и мы больше стремимся жить, чем рассуждать о жизни.
Но, правда, живём мы благодаря управлению нами чувств так, что часто плюнь да
брось. Может быть, отсюда и тоска по Сталину: хоть кто-то должен же соразменять
наши чувства с рассудком.
Тут я даже вздрогнул. Эк куда меня
занесло. И причем здесь Сталин, когда под тобой чужая земля. Спать. Спать. Будет
утро, и будет, что будет.
16.08.09 г.