Ну, да, каких-то вещей я не то что не понимаю, а не понимаю и понимать не
хочу. И плевать я хотел на последствия. Это мы еще посмотрим, кто кого.
Это в давно прошедшие времена был у нас такой Сережа со сладкой физиономией.
Уж такой услужливый, что дальше некуда. А тогда я только что купил машину, и
Сережа кинулся ко мне с услугами, о которых я его не просил: я помогу тебе
выписать металл на гараж. То есть есть такие люди, которые забегают вперед: ты
еще подумать об этом не успеешь, а они уже вот они, готовы тебе услужить. Ладно,
поможешь так поможешь.
А тут по случаю дня машиностроителя профсоюз
разродился благами, и у нас состоялось профсоюзное собрание, посвященное их
распределению. Распределили мы блага, и тут Сережа поднимается и говорит, что
профсоюз выделяет на отдел еще одно благо: стенку, но эта стенка целевая и
предназначена лично ему, Сереже. Мне лично эта стенка ни с какой стороны не
нужна была, но меня это "целевое распределение" возмутило, и я поднялся и
сказал: "С какой стати?" И тут народ тоже стал спрашивать, почему, собственно. А
эти же ребята определенного сорта, они всегда пристраиваются там, где можно
что-то получить для себя лично, и Сережа у нас, естественно, был профлидером. Но
в те времена я слышал, что такие люди существуют, и их даже в кино показывали,
но я их не чувствовал и поэтому, зная об их существовании, их не знал. И я так
бы и остался вне чувствования, если бы не последующее.
Сережа продолжал
оставаться со мной крайне любезным, но когда я ему напомнил о его обещании
насчет металла, он любезно сказал: "Пойди на свалку, выбери себе". И вот тогда я
понял, что такое Сережа. Нет, я на него не обиделся. Он ответил так, как и
должен был ответить. Я его просто отнёс к классу людей, которым он принадлежит.
А тут наступили другие времена, и Сережи изменились. Они перестали
быть такими уж любезными, ибо наступило их время, и теперь они хозяева.
У меня в аппаратуре вылетела микросхема, а работать нужно было "вчера", и я
обратился к ребятам, и Саня сказал, что попробует быстро найти. И он нашел,
только добавил: "Ты позвони человеку, поблагодари его". А тут была такая
заваруха, что не до звонков было, да ведь и услуга была не бог весть что, только
что это нужно было сразу. А потом я и вовсе забыл об этом случае.
А тут
я вдруг смотрю, Саня как-то напрягся, шепчет мне, что "он" идёт. А мне вообще-то
"он" ли, черт ли, как-то всё равно. Я глазами спрашиваю, что за "он", а Саня
говорит о микросхеме, о которой я и думать забыл, но тут вспомнил, и подумал,
что нужно поблагодарить человека.
И тут является этот "он", и как бы от него идет какая-то эдакая
вытесняющая всё вокруг аура, и Санёк завился вокруг него этаким бесом, что-то
там лепечет, открывает аппаратуру, докладывает ему. А я за всей этой суетой
только стою и глазами хлопаю, уж очень напор какой-то большой и крайне
неожиданный. И тут я смотрю, этот "он" выдергивает из работающей аппаратуры три
микросхемы и, обращаясь ко мне, недовольно поясняет, что они ему нужны. Я
понимаю, в качестве платы за ту самую микросхему. Тут у меня сработало. Я
вырываю у него из рук микросхемы, хватаю его за шиворот и вышвыриваю из
лаборатории, и только слышно, как он загремел вниз по лестнице. Я тебе покажу,
кто здесь хозяин и кто кому и что обязан. Саня в лице изменился, и тут
досталось, конечно, и ему.
17.09.09 г.