Дед у нас
всегда был главным в семье. А с этими новыми временами он подрастерялся,
почувствовал себя ненужным, вытесненным из жизни. Случилось так, что в
переходный период он и отец оказались по разные стороны баррикад. Но у отца дела
пошли, и хотя дед и продолжал ворчать, однако видно было, что у него возникла
гордость за сына, что, мол, есть в семье преемник, который и в эти мутные
времена не позволил семье ударить в грязь лицом. И на фоне гордости за сына он
смирился и с этими временами. Но, конечно, ощущение собственной лишности и
ненужности, ощущение того, что ему теперь остается просто доживать, просто
коптить небо, его не оставляло.
А тут отец открыл магазин
элитного платья, и возложил ведение магазина на членов семьи.
И вот
как-то утром мы наблюдаем картину: дед перед открытием магазина тщательно
одевается: надевает свой лучший костюм, крахмальную белую рубашку, галстук и
т.д. Ну, думаем, дед сел на своего конька, почувствовал себя главным. Но это
оказалось то и совсем не то. Открываем магазин, дед выходит из магазина и
становится перед его входом, как статуя. А он у нас мужчина видный, крупный и
значительный, так что мимо него пройти и не заметить его не получится, даже если
очень захочется.
И вот дед стоит т.о. Ну, думаю, всё, пропала
торговля, всех клиентов распугает, совсем из ума выжил старик. Но в глаза ему
такого не скажешь, и вот мы как бы в унынии, подрастерялись, и не знаем, что
делать. Звоним отцу, а у него свои дела, мол, вы теперь подразделение
самостоятельное и сами за всё отвечаете. Да, конечно, легко сказать, сами за всё
отвечаете, а вот что с дедом делать, ведь к нему на дикой козе не подъедешь.
Мама говорит: "Стоит и пусть стоит, с этим уже ничего не поделаешь, и надо
принять, что есть. Посмотрим, во что это выльется". А у самой лицо переживаниями
извелось: у нас к этому времени уже подобралась клиентура, и вы понимаете, что
клиенты особенные, простой человек в такой магазин по пойдёт. И вот так ни за
что ни про что потерять клиентуру - это значит потерять бизнес. И невольно
возникают мысли, что это в старике коммунистический дух проснулся: мол, хотя бы
на этом последнем рубеже, но отстою коммунистическую идею, сделаю каку этим
буржуям, хотя бы буржуями была собственная семья. И вот мы все в буквальном
смысле трясемся - что из всего этого получится, и в душе стоит: "всё пропало", и
конечно, наблюдаем за происходящим перед входом.
Подходит первый
клиент. Что-то говорит деду, деда ведь по отцу знают. Дед открывает перед ним
дверь, и клиент к нам заходим с довольным выражением лица. У нас на душе
несколько отлегло, страх несколько умерился, и надежда появилась, что как-нибудь
пронесет.
Обслужили мы клиента, клиент выходит, и вдруг видим, сует
деньги деду... и дед их принимает, и, судя по его мимике, благодарит.
Знаете ли, подобные вещи нужно пережить, потому что это... нет, ну ни в какие
ворота, чтобы отец крупного дельца - и выступал в роли швейцара, и подачки
принимал. Есть во всём этом своя издёвка, мол, человек, который строил
коммунизм, который был в своё время начальником главка, в новые времена ни на
что больше не годен, как только быть швейцаром при магазине. Тут уж мама не
выдержала. Выбежала к деду, и говорит: "Вы совсем из ума выжили, папа, что вы
такое себе позволяете, позор такой". Дед ничего не ответил, только зыркнул на
неё своими глазами. А что маме оставалось делать? Расплакалась и ушла.
Но вот попробуйте понять этот извращенный мир: клиентам роль деда очень
понравилась. Она, с одной стороны, дала им возмоность почувствовать, что они
выше деда. Но интерес чувствовать себя выше кого-то присутствует тогда, когда
этот кто-то в реальности выше вас. А ведь с дедом просто так не поговоришь. И
скоро мы обнаружили, что к деду, который стоит у дверей и открывает им дверь,
относятся как к хозяину магазина, и то, что он делает это, рассматривается ими
как высшая любезность, а любезность, как и всякий товар, должна оплачиваться. И
вот они и оплачивают его работу, давая подачку. Когда отец увидел, во что
обратилась причуда деда, он только с удивлением покачал головой, что деду очень
польстило.
И с этой поры магазин наш стал модным и самым успешным в
городе.
А вы понимаете, что публика у нас разная. И вот как-то заходит
молодой человек, как потом оказалось, сынок одного из городских шишек. Он к нам
заходит... и вдруг лезет ко мне с неприкрытыми сексуальными намерениями. Знаете,
из тех, которые считают, что им всё дозволено, потому что прикрыты должностями и
деньгами родителей. Я его отбросил от себя. А он упал раскорякой, и валяется. И,
знаете, идет от него невыносимый запах педерастии, настолько противный, что
мерзко не то что до него дотронуться, но невыносимо находиться с ним рядом. И мы
смотрим на это чудо, а подойти к нему никто не подходит из-за этого - я говорю -
запаха и это и воспринимается как запах, но это какие-то отвратительные
излучения, волны идут от него. Между тем это чудо этак полежало некоторое время,
поднялось и снова полезло ко мне, и я оттолкнул его снова. И эта тварь внова
раскорячилась на полу, и лежит в этом оскорбленном и еще более настойчивом виде.
Не знаю, чем бы закончилось это кино, но тут зашел дед, взял эту тварь двумя
пальцами и вышвырнул из магазина.
И тут, конечно, у нас возник шок: что
теперь будет, ведь это просто так пройти не может.
Но
вот представьте себе, как повел себя дед: он стал рассказывать клиентам об этом
случае, а ведь наши клиенты - это элита городской администрации и бизнеса
и их всевозможные родственники. И т.о. то, что некоторые из них и без того
знали, но это была скрытая, не афишируемая информация, теперь сделалось
достоянием уже гласности элитных кругов, а гласно подобные вещи даже в
этих кругах не поощряются. И т.о. родители этого типчика были поставлены в
неловкое положение настолько, что специально приезжали к нам извиняться за сына.
Дед их извинения принял, но сказал, что впредь вход в магазин его сыну закрыт.
И, разумеется, разрекламировал то, что он сказал родителям. И это снова подняло
рейтинг магазина.
И вот что я хочу сказать. Я поражаюсь моему деду.
Кажется, что он всё делает наоборот, против течения, и, однако, всё, что он ни
делает, всё оборачивается пользой для магазина.
06.09.090 г.