Казалось, что 19 и 20 века - века
разума. Кажется, что полагали, что разум, разумное правит миром, и достаточно
открыть разумное и указать людям на него, и люди немедленно последуют за
разумным. Люди, т.ск., страдают от своей неразумности и только и ожидают, что
появится кто-то разумный и укажет им путь.
Но в конце
концов оказалось, что ничего такого нет. Что всё течет, всё изменяется, то, что
было разумным сегодня, будучи приложенным к реальности, превращается в
неразумное завтра, так что не существует вечно разумного, и оно подобно золотому
песку, который нужно добывать каждодневным тяжелым трудом, а это, согласитесь,
утомительно.
Эриксон говорил, что научение посредством
опыта предпочтительнее рационализирования. Однако именно рационализирование
ставится во главу угла. В 19 веке человек преклоняется перед
рационализированием. Егор Ильич Ростанев в "Селе Степанчиково и его обитателях"
Достоевского говорит о племяннике, что он ученый, и это обстоятельство вызывает
у него восторг. И как в те времена слово "ученый" вызывало практически
религиозное преклонение, так и в 21 веке, но всё стало еще проще. Стоит услышать
сообщение под грифом: "ученые установили, что..." у мухи шесть ног, и вы
чувствуете себя обогащенным новыми знаниями. Конечно, вы и сами можете
пересчитать число ног у мухи, но - не верь глазам своим, необходимо, чтобы это
было подтверждено соответствующей бумагой. Если же в бумаге сказано, к примеру,
что у мухи вообще нет ног, то это и будет считаться истиной, и мы решительно ног
у мухи видеть не будем. Будем видеть голову, крылья, другие части, однако ног
видеть не будем, и будем удивляться: смотри ты, как это муха перемещается сама
по себе по поверхости, чудо, да и только. А любые чудеса греют нашу душу, они
нам приятны. Нам приятно жить в мире чудес. А как приятно ощущать себя должен
при этом ученый, который творит такие чудеса - мух, у которых нет ног. То есть
что хочу, то и сотворю. И это куда как лучше, чем считать у мух ноги. Считать -
ноги - это даже и не интересно. А вот сказать о том, что есть, что его
нет, или о том, чего нет, что оно есть, это совсем другое дело. Это интригует,
это перемещает человека в необычный мир и вызывает у человека восторг. Всё не
эта окружающая его обыденность. Сказка выше реальности. Сказка приятна душе,
хотя и отрицательно отражается на теле. Но не душа ли первична?!, и не человек
ли отличается от других животных душой. Так что он и должен жить в мире, который
приятен его душе.
И вот в 20 веке совершается Великая
Октябрьская социалистическая революция для ради сказочного будущего, когда всего
будет столько, что залейся, и тогда делай, что не хочу, словом, красота. То есть
вот сейчас ты должен тяжело трудиться, но зато потом наступит сказочная жизнь. А
что это за сказочная жизнь? - такая сказочная жизнь, что с человека будет снято
проклятие бога - труд. Божественное "трудись на земле, и в потусторонней жизни
отдохнешь" заменено тем, что где-то в будущем ты, наконец, отдохнешь от труда,
и это отличается тем, что всё-таки у бога всё это сомнительно, что это такое
будет там, за чертой. А здесь всё-таки речь идет о реальности, о жизни по сию, а
не по ту сторону.
И при том, согласитесь, что
снятие заклятия возможно для бога только при условии, что человек лишится
способности к познанию добра и зла, и не означает ли это, что он лишится души?
Другими словами, бог наказал человека трудом при условии, что человек сохраняет
свой разум. Труд оказывается условием разумности человека. Нет труда, нет и
разумности. И т.о. оказывается, что труд - проклятие человека, но это - такое
проклятие, которое сохраняет человека как человека.
И
когда свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция, был принят
закон: "Кто не работает, тот не ест". И, конечно, те, кто хотел оставаться
человеком, те радостно трудились, а те, кто не хотел оставаться человеком, те
возмущались и мечтали о потреблении. Они говорили не об обществе созидателей
коммунизма, а об обществе потребления. И они говорили, что потреблять - это
хорошо, а трудиться - это плохо. И они все усилия своей мысли направляли на то,
чтобы избегать трудиться и при этом потреблять.
А затем
свершилась контрреволюция. И тогда большинство, которое трудилось ради будущего,
оказалось в неловком положении, потому что оно разом, в один момент лишилось
своего будущего. . Оно оказалось в неловком положении еще и потому, что
представители большинства были воспитаны как производители, и были воспитаны "в
страхе божием на земле" посредством всяких гулагов, куда отправляли всех, кто
признавал труд не за "дело чести, славы, доблести и геройства", а за проклятие
жизни.
Самое первое горе, которое постигло всех этих
людей, была смерть Ленина, подарившего им
надежду. Второе горе, которое постигло всех этих людей, была смерть
Сталина. Ибо умер Вождь, и они остались сиротами, без
вожака. Но потребовалось еще несколько десятилетий для того, чтобы
сказка, в которой они жили, обрушилась реальностью, которой они не умели
противостоять, и любой хищник мог в этой реальности их сожрать. И тогда кинулись
они выживать. И выживали они как могли, и многие из них погибли. И пошли
бездомные сироты по земле при живых родителях, а новые дети не рождались, и жили
люди в великом страхе перед завтрашним днём, и дрожали перед разбойниками, в
руках которых оказались, и трепетали.
И увидели
разбойники убыль населения, и собрали совещание, и самый главный из них сказал:
"Ребята, если всех мух перебьём, из чего слонов будем делать?!" Не понравились
эти слова разбойникам, но увидели они в них правду, и согласились, и так
возникла разбойничья вертикаль власти.
И была облегчена
жизнь мухам, и стали мухи жить да приглядываться, и увидели мухи, что разбойники
живут гораздо лучше, чем если бы они, мухи, жили при коммунизме, и увидели они,
что жизнь разбойников - это хорошо. И тогда стали мухи задавать
разбойникам вопрос: "А почему, собственно? А мы тоже хотим всего этого для
себя". И стали спрашивать они у предпринимателей: "А какую прибыль вы
получаете?" И стали спрашивать они: "А какую часть из прибыли вы присваиваете в
своё частное потребление вместо того, чтобы развивать производство?" И когда
предприниматели отвечали им, что они, предприниматели, создают рабочие места,
что если бы не они, предприниматели, то мухи передохли бы с голода, мухи
отвечали, что они уже не мухи, что они выросли из мух, что они - пчёлы, и что не
предпринимателям принадлежит то, что те считают своим, а им, потому что они всё
это создают. И не предприниматели платят им, а они содержат предпринимателей. И
что предприниматели должны быть точно такими же работниками, как они сами.
И что они, пчёлы, должны контролировать производство, а не трутни.
Разумеется, предприниматели никак не могли с этим согласиться, ибо хорошая жизнь
- это хорошая жизнь, и от неё просто так, добровольно, не отказываются. Если я
имею миллион, то мне не жалко потретить на себя тысячу, но дать тебе копейку
жалко, потому что у меня станет на копейку меньше, и я не смогу её потратить на
себя.
На что пчелы отвечали: хорошо, прекрасно. У нас на
дворе - капитализм, при котором все равны и всё решают товарно-денежные
отношения. Мы продаем свою рабочую силу, и мы назначаем за неё цену. Тогда
предприниматели рассмеялись и сказали: "Куда вы денетесь. Это мы даём вам ровно
столько, чтобы вы не подохли." И тут же подал свой голос их самый главный и
сказал: "Нет, нет, ни в коем случае. Все зарплаты заморозить. Нельзя нам
допустить дороговизны рабочей силы, потому что это вызовет отлив инвестиций из
страны, и в страну не придут иностранные разбойники, на которых вы будете
работать. Зато вы будете иметь рабочие места, а они будут жиреть, и т.о. всем
будет хорошо." Пчелы же сказали: "Нет, это нам не нравится. Это вам нужно, чтобы
на вас кто-то работал, кто-то вас содержал. Нам этого не нужно. Мы сами способны
создавать все материальные блага и конкурировать с любым иностранным продуктом.
И когда пчёлы увидели, что с предпринимателями согласья нет, они стали
объединяться, и повышать цену за рабочую силу. И начались частные и всеобщие
забастовки и давление на придпринимателей по всему фронту.И начали, т.о., пчёлы
развивать свои собственные средства убеждения предпринимателей, жаля их всюду,
где те затрагивали их интересы. И через сколько-то лет дело дошло до того, что
они контролировали доходы предпринимателей и рассматривали их как менеджеров, а
не собственников производства. Всё решает сила и всё решает соотношение
сил. "Лишь тот достоин счастья и свободы, кто каждый день за них на бой идёт"
(Гёте). И в конце концов снова всё перевернулось, но, как говорят диалектики,
уже на новом витке спирали.
Аппетит приходит во время
еды, и самым трудным является первый шаг. Первый шаг, принесший успех, влечет за
собой следующий шаг, и т.д., и в этом и заключается диалектика развития. Ничто
не делается сразу.И не благородные слова делают дело, не благородные идеи о
коммунизме и "светлом будущем для всего человечества", и не мечты о
барине, который придет и защитит, а частный интерес, а зависть, а непринятие
того, что
лучше меня за счет меня, что отбирает у меня моё, а ненависть ко всему,
что не позволяет мне самореализоваться, и я объединяюсь со всеми такими же, как
и я, против всех тех, кто стоит на пути самореализации людей.. Мы живём не при
социализме. Мы - свободные люди. Люди, свободные от всего, кроме нашего
собственного, частного интереса и движимы мы нашей собственной природой. И нам
не нужны ваши "ля ля" о демократии. Мы - реалисты. Мы созидаём реальность сказки
для себя, и никто, кроме нас самих и таких же, как мы, за нас это не сделает.
Трутни - это объединенная сила (убеждения). Объединенной силе может
противостоять только объединенная сила (убеждения).
Пчёлы, желаю развития у вас очень хорошего аппетита!
07.10.10 г.