Рассказ Shoping в качестве движущих сил, лежащих в поведении его героя, имеет
следующие.
1. Рассогласование между тем, что нужно, и ограниченнными
возможностями удовлетворения нужды. Экономическая проблема выбора из множества
потребностей, когда удовлетворены могут быть только некоторые из них. Возможно
неожиданное возникновение нужды, на которую нужно тратить средства, отрывая их
от иных потребностей.
2. Нужда и желание - это часто разные вещи, противостоящие друг
другу. Под нуждой понимают некоторую объективную необходимость, неисполнение
которой ведет к отрицательным последствиям, то есть к каким-то лишениям для
субъекта. Тогда как желание может иметь ввиду какую угодно цель, в том числе и
любую бессмысленность. Нужда рассматривается обычно как необходимость. Желания
могут соответствовать нужде или не соответствовать. Желания, не соответствующие
нужде, рассматриваются как то, что находится за пределами необходимого, являются
сверхнеобходимого. Для разных субъектов необходимое и сверхнеобходимое не
совпадают.
3. Нужда, которая удовлетворена, характеризуется инерционностью.
Однажды запущенный процесс после того, как получен результат, ради которого он
был начат, некоторое время продолжается, если не прерывается специальными
приёмами. Продолжение процесса ведет к выходу за пределы необходимого и переходу
к желаемому. В условиях ограничения материальных ресурсов процесса это ведет к
отрицательным последствиям для субъекта в будущем.
4. Тогда, когда вследствие импульсивности (доминирования возбуждения
над торможением) субъекта субъект оказывается неспособен волевым усилием
остановить процесс (что подобно тому, что мы неожиданно останавливаем
автомобиль, движущийся с большой скоростью, а это чревато для субъекта травмами)
из-за боязни психологических травм, связанных со слабостью волевых тормозов,
тогда у субъекта есть два варианта.
5. Один вариант - это переключение актуализированной энергетики на
другой процесс ( другую форму деятельности, другую цель)
6. Второй вариант - медленное, постепенное торможение. Но медленное
торможение чревато тем, что за время торможения вы можете успеть совершить
поступки, которые вам не следовало совершать. Один из способ обезопасить себя от
в этом отношении - это сознательно установить те возможные безопасные поступки,
которые вы можете совершить.
7. Но и это не даёт вам гарантии, что вы не совершите чего-нибудь из
запретного. Это связано с тем, что за всяким удовлетворением следует ослабление,
переход в измененную форму сознания, при котором ослабляется, если совершенно не
снимается контроль сознания над реальным значением поступков для субъекта, и на
поверхность субъекта выплывают его всевозможные "хочу", которые в этом состоянии
он и стремится удовлетворить.
8. Контроль сознания в этих условиях становится грубым, и
характеризуется формулой "да-нет". Грубость контроля сознания состоит в том, что
в измененной своей форме оно характеризуется эмоциональными реакциями, которые
характеризуются тем, что с их посредством субъект не способен удерживаться
на уровне определенных количественных характеристик явлений, но устремляется к
количественным противоположным полюсам, характеризующимся либо "да", либо "нет"
9. Совершение поступков, которых не слодовало совершать, ведет к
переворачиванию формы измененного сознания, которое из положительного
превращается в отрицательное. Отрицательная эмоция, возникшее "нет" на бывшее
бессознательное "да" ведет к восстановлению нормальной формы сознания с
возникновением соответствующего отрицательного заряда сверхсознания.
Сверхсознание требует наказания за действия, которые у него находятся под
запретом. Исполнение субъектом предписываемого ему сверхсознанием наказания
возвращает субъект в отношении его эмоциональной подкорочной составляющей в
норму, сняв с него чувства совершенного греха и вины.
10. В целом существующая в человеке и доминирующая сфера
сверхнеобходимого "хочу" лежит под запрещающей сферой сверхсознания и выходит на
поверхность деятельности человека всюду, где необходимость бывает удовлетворена,
так как снятие необходимости есть снятие разрешаемого субъектом противоречия. В
этот момент в эмоциональной (подкорковой) сфере субъекта происходит то,
что характеризуется признаками катарсиса и оргазма, вслед за которыми следует
переход субъекта в гипнотическое состояние, при котором непроизвольные импульсы
его подсознания выходят на поверхность, и поведение человека во внешности по
сути своей становится регулируемым бессознательными импульсами подкорки.
Сначала "страдания
молодого Вертера": денег на это нет, но нужно. Нужно купить машинное масло,
нужно купить масляный фильтр, новые свечи и пару солдатиков.
И вот в понедельник я застаю себя на авторынке в совершенно удовлетворенном
состоянии: всё куплено, и дешевле, чем рассчитывал и можно идти домой. Моё
удовлетворенное состояние переходит в приятную расслабленность, и тут на меня
нападает шоппинг, когда деньги в кармане начинают громко требовать, чтобы их
немедленно потратили. Мне знакомо это шоппинговое состояние , и обычно, когда
не совсем теряю рассудок, я пытаюсь Шоппинга обмануть, подсунув ему какую-н.
купленную мелочь. Но сейчас есть у меня мечта: мне нравятся ключи под головки с
трещоткой. Я без них могу обойтись, это не горит, и я думаю о том, что просто
пройдусь по базару и полюбуюсь на них. В этом, говорю я себе, ничего плохого
нет. Что я и делаю. И вот я таким образом путешествую по рынку, присматриваясь к
ключам. Но всё это не то, что заставило бы меня немедленно полезть в карман и
выложить деньги. И прежде всего потому, что ключей разных видов много, и я
как хищник, перед которым стая рыб, не могу выбрать. Правда, глаз уже положен на
ключи с двумя посадочными головками. Это было бы удобно, потому что у меня как
раз головки этих двух типов. Но и типов таких ключей много. И вдруг... и вдруг я
вижу то, что мне нужно: малюсенький ключ, с которым можно всюду подлезть. Все
чувства у меня срабатывают: это он, это то, что мне нужно. Спрашиваю, сколько
стоит. "Четыре сотни". Четыре сотни - это как обухом по голове. "Да, хороша
Маша, но не наша" - разочарованно говорю я и отхожу. Я иду и медленно прихожу в
себя. А почему, собственно, обухом по голове? Средняя цена этого типа ключей 330
руб. Чего я так всполошился. Ладно, не торопись. Пройди по рынку, посмотри,
может быть найдешь такой же, но дешевле. Если не найду, вернусь и куплю ключ.
Решение принято, и с ним путешествие по рынку продолжается. Взгляд лениво гуляет
по прилавкам с инструментами, безразлично останавливается на маленьком ключе с
двумя посадочными местами для разных головок. Я беру ключ в руки, пробую,
спрашиваю, сколько стоит. "300 руб". И это "триста рублей" оказало на меня такое
же магнетическое действие, как перед этим - "четыре сотни". "Четыре сотни" - это
казалось очень много, "триста рублей" - очень мало. Я вытаскиваю деньги, отдаю
продавцу, и ключ у меня в руках. Отхожу от продавца и начинаю медленно приходить
в себя. Зачем я это сделал? Купился на триста рублей. Но я вполне могу
обходиться без такого ключа. А теперь вопрос о ключе, "который тот", этот вопрос
закрыт. Я не имею права дальше деньги. А между тем душа горит. Тот ключ, который
я так и не купил, как маленький брошенный мной ребенок стоит пред моими глазами,
застилая собой горизонт. Я соображаю, что он - впереди, передо мной. Он - это
моё будущее, и этот образ, пока он передо мной, так и будет определять моё
будущее. И я перемещаю его назад, в моё прошлое. Я его прошел. Был в моей жизни
такой случай, когда я что-то хотел, и моя хотелка не сбылась. И горизонт передо
мной, впереди меня очистился. Конечно, тут сожаления, жалость, что не сделал
так, как хотел. Но эти сожаления относились теперь к прошлому. Впереди же
горизонт был чист, и можно было свободно жить дальше. Что сделано, то сделано.
Куплено не то, что следовало. Жаль, но это мы уже прошли.
Когда на следующий день я торжественно - ведь вещь новая и неплохая,
и если забыть обстоятельства её приобретения, то ей можно радоваться - попытался
опробовать новый ключ, оказалось, что трещотка в одну сторону обходится.
Сначала, конечно, мысли о продавце, что он знал, что ключ - бракованный.
Впрочем, когда к ним подходишь и говоришь, что вещь бракованная, они обычно, ни
слова не говоря, её обменивают. Но я воспринял то, что ключ оказался
бракованным, как знак, что я совершенил поступок, который не должен был
совершать. И если есть знак, значит, должно быть и наказание за него, и
исполнителем наказания должен быть я сам. Я не должен обменивать этот ключ на
исправный, я совершил проступок, и это плата за него. Теперь мне стало
казаться, что всё совершилось очень хорошо и справедливо, и я должен был бы
сказать то ли продавцу, то ли небу "спасибо" за указание. Теперь потраченные
мной триста рублей казались потраченными со смысом, ибо они были потрачены ради
урока, который мне был дан. Тем не менее, вопрос о том, что делать с ключом,
оставался. А мне всегда было любопытно, как такие ключи устроены. И вот теперь,
когда у меня возник запрет возвращения бракованного ключа продавцу, возникла
возможность удовлетворить моё любопытство. Я разобрал ключ, нашел, в чем там
было дело, почему трещотка работала только в одну сторону, починил и собрал. И
получился нормальный ключ.
Или, может быть, исходным
пунктом всего произошедшего было это моё неудовлетворенное любопытство по поводу
того, как эти ключи устроены?
Ерунда всё это, конечно, но всё-таки;
потому что свою меру удовлетворения и удовольствия от всего произошедшего
я получил.
03.09.09 г.
Вот ведь любопытно, как человек самому себе лжет, и как он бессознательно
изменяет собственную реальность, которую пытается создать сознательно и которую
душа его не выдерживает. У меня всюду речь идет о противоположностях. И я,
гордый и удивительный, полагаю, что придерживаюсь одной стороны
противоположности. Я вытесняю дьявола в себе. Впрочем, время от времени я
позволяю ему говорить от своего имени, но при этом весь этот разговор
оказывается контролируемым, разрешенным сознанием, так что дьявол уже перестает
быть дьяволом, а превращается в наглядное пособие. И отсюда возникает моё
кокетничанье дьяволизмом с читателем. Как Тома Бокалова как-то сказала: "А ты
кокетка". Ну, кокетка. И кокетство, конечно, от дьявола. Это - вещь, которая не
контролируется. Ведь вы только обратите внимание на структуру рассказа: я гордо
рассказываю, как совершил то, чего не должен был совершать, как в связи с этим
запретил себе возвращать товар продавцу, тем самым зафиксировав потерю
денег в качестве наказания за неблаговидный поступок. Но ведь это всего лишь
слова и всего лишь кокетство, потому что движущей силой моего запрета были лень
и страх перед грядущей непрошенной затратой нервной энергии, потому что ведь о
том, чтобы поменять ключ, а это можно было сделать только через неделю,
придется помнить о том, что это нужно сделать, отвлекать себя от других
дел, и всю эту неделю этот проклятый ключ будет маячить перед глазами. Да
будь он проклят. Передвинул его в прошлое, рухнули эти триста рублей, и черт с
ними. Зато я буду свободен от этой ненужной мне затраты нервной энергии. Вот
ведь в чем реальность, а всё остальное - это всего лишь красивые слова и
самолюбование. Но самое интересное начинается дальше, потому что я дальше
начинаю действовать в полном противоречии своему заявлению. Я бога в себе
умилостивил, и бог во мне заснул, а свято место пусто не бывает, и на месте бога
появился дьявол. (Впрочем, читатель может заметить из последующего, что понятия
бога и дьявола относительные и часто зависят от интерпретации событий, от того,
с какой точки зрения события рассматриваются. Так что бог и дьявол - это
название противоположных сил, действующих в человеке.) Т.о. начинается
процесс, который отталкивается от предыдущего и характеризуется противоположным
вектором, и при этом нарушается закон противоречия, и создается впечатление, что
у человека правая рука не знает, что делает левая.
(Кстати, это последнее замечание, пожалуй, архиважно с физиологической точки
зрения: ведь руки управляются противоположными полушариями, и если мы
сталкиваемся с противоположными процессами, то это может говорить только о том,
что произошло переключение в доминировании полушарий: одно, словесное полушарие,
связанное со сверхсознанием, высказалось, его высказывание вызвало к жизни
измененную форму сознания вытесненного противоположного полушария, связанную с
неприемлемостью высказывания сверхсознания для жизненного, чувственного
процесса. (Кстати, здесь же: можно говорить о существовании разных форм
сознания, и прежде всего, его рациональной и эмоциональной форм как
свойств, присущих противоположным полушариям) Отрицательность вызывает
перемещение фокуса сознания со словесного полушария на эмоциональное - и маятник
часов человеческой жизни двинулся в обратную сторону, компенсируя возникшую
отрицательность. Человек действует бессознательно в том смысле, что его действия
являются реакцией на отрицательность. Но при этом, действуя бессознательно, он
вполне сознает себя, он "всего лишь" не только не увязывает свои действия с
предыдущими мыслями, но действует в прямом противоречии с ними, совершенно не
замечая этого. Все его действия направлены на снятие того отрицательного
напряжения, которое у него возникло, и происходящий разряд вызывает у него
чувство удовольствия, и этим чувством удовольствия прикрывается противоречие
слову. Т.о. в этом движении человек получает две вещи: высказываясь
"рационально, умно и благородно", он получает от собственной персоны чувство
удовлетворения, обусловленного чувством преодоления. Затем, совершая
действия, прямо противоположные высказанному, он получает чувство удовольствия.
И когда эти два процесса заканчиваются, он оказывается в нулевой точке: откуда
он ушел, к тому и пришел, он не сдвинулся с места.
Т.о., что мы
получаем? Мы получаем два параллельных процесса. Если они не соответствуют друг
другу, но получаем такую картину, что есть какая-то словесная программа, которая
не выполняется. Когда цикл сознания возвратится к словесной программе, начнется
анализ действий эмоциональной (бессознательной) сферы, которые были выполнены в
качестве реакции на неё, и тут человек обнаруживает, что словесная программа не
была выполнена, но, напротив, были выполнены противоположные действия, её
нейтрализующие. Эти действия переводятся на словесный уровень
(рационализируются) и сравниваются с программой. Обнаруживается противоречие, и
как следствие - либо всё оставляется всё как есть, и тогда тем самым
осуществляется подкрепление управляющей доминанты эмоциональной сферы, либо же
формируется программа, которая позволяет субъекту преодолеть, наконец,
сопротивление инстинктивно-рефлекторной эмоциональной сферы.)
Получается так, что заявленного слова как будто бы достаточно. Слово сказано - и
как будто бы дело сделано. Но для того, чтобы дело было сделано, нужно следовать
сказанному слову. А этого - то как раз и нет. Я высказался, я доволен
высказанной идеей, и словесное полушарие отключается, удовлетворенное: оно
сделало свое дело. Но ведь слово и дело - это не одно и то же. Слово - это всего
лишь план, программа, с которыми должно согласиться эмоциональное полушарие. А
оно с этим никак не согласно. Оно не согласно испытывать напряжение и страдать
от этого напряжения. И оно начинает "химичить", оно ищет выход. И оно заявляет,
что всегда интересовалось, из чего состоит ключ. Т.ск., хоть какая-то польза от
запрета. Но это уже нарушение словесной программы, которая специально
формировалась с целью наказания, а какое же наказание, если ты при этом
получаешь удовольствие. И я рассказываю, как разобрал ключ, починил его, и
получился нормальный ключ. А где же тогда наказание? Наказание оказалось
словесным, и в этих условиях рефлекс, который должен был бы сформироваться в
условиях наказания, сформироваться не может. Я, т.о., формирование рефлекса
обошел. "Но есть, есть божий суд" на белом свете. Есть грозный судия, он ждет,
он не доступен лжи разврата, "и мысли и дела он знает наперед. Тогда напрасно вы
прибегнете" к лжи слова, она "вам не поможет вновь".
Так и есть. Как
говорится, не долго музыка играла. И очень скоро ключ сломался снова, но теперь
у меня уже не возникло желания снова им заниматься. А когда желания нет,
известно, что из этого происходит: я его доломал и выбросил. И только теперь до
меня дошло, что тем, что я пытался ремонтировать ключ, я совершал "грех", "а
там, наверху, мои ангелы видят, что я делаю, и они вызвали к работе силы,
которые снова вывели ключ из строя".
Человеку удобно
субъективировать реальность. Человеку невозможно не субъективировать реальность,
потому что человек - это субъект, и его мир - это мир субъективный. И он в
параллель объективному материальному бездушному и равнодушному к нему миру
создает свой субъективный мир субъективных сил, проецируя собственную
субъективность на физический мир и т.о. с одной стороны, превращая внешний
мир в свой мир, в свой дом, и в то же самое время интерпретируя события этого
мира как события, происходящие вне и независимо от него.
И вот
теперь, когда ключ сломался, мне стало удобно и приятно считать, что это сделано
специально внешними силами, чтобы возвратить меня "к истине", то есть к
первоначальной программе, которую я пытался выполнить и которую, по слабости
своего духа, не выполнил. И теперь я сознавал, какого рода рефлекс мне нужно
сформировать и что для этого нужно сделать. А тут вдруг еще и оказалось, что
именно тех трёхсот рублей мне и не хватает сегодня, и это приводит меня в
отрицательное состояние духа, что способствует формированию антишопингового
рефлекса, то есть выполнению заданной программы.
Когда мы совершаем
то, чего не должны совершать, мы должны сами наказывать себя для того, чтобы
выработать у себя рефлекс, тормозящий вредный для нас рефлекс и тем самым
обладать способностью его вытеснения. Накажи себя сам, чтобы тебя не наказали
другие, т.к. сделано это ими будет не так, как этого тебе хотелось бы. Но
основное не в этом. Основное заключается в том, что, не сформировав у себя
нужные тормоза, мы получаем бесконечное наказание в самих наших поступках, тех,
которые не следует совершать.
10.09.09 г.