Меня иногда поражает, сколь многие причины должны связаться во времени и пространстве для того, чтобы нечто произошло, причем, и произошедшее в качестве следствия,
проистекающего из совмещения многих причин, в свою очередь, оказывается следствием для многих,
то есть становится причиной для многих: ведь всякое следствие есть причина.
Следствие есть произведенное, а произведенное есть воздействие, а воздействие есть причина последующих следствий для различных объектов. Когда мы говорим о причинах, мы поворачиваемся лицом к воздействиям на нас. Когда мы говорим о следствиях, мы говорим об изменениях в нас, которые явились результатом воздействий
на нас и наших реакциях на них. Значит, в следствиях мы поворачиваемся лицом к последствиям
причин. В этих двух случаях мы смотрим в противоположные стороны. Когда мы смотрим на причины, мы смотрим на прошлое, ибо в этом случае непосредственно реализуемые воздействия на нас тут же превращаются в наше прошлое. Когда мы смотрим на следствия, мы смотрим
на будущее, ибо наши состояния и реакции превращаются, пока не превратились, в наше будущее. Т.о., причина - это прошлое в настоящем, следствие - это
будущее в настоящем. Т.о., настоящее имеет два разных, противоположных лица: оно имеет лицо прошлого, и оно имеет лицо будущего. И оно имеет также два аспекта того и другого: лицо чувственной реальности и лицо идеальной, мысленной реальности. Прошлое в настоящем - это чувственность. Будущее в настоящем - это наше идеальное, наши мысли. Как наше чувственное бытие изменяет нас, так же точно изменяет нас и наше идеальное бытие. Идеальное бытие перерабатывает чувственное бытие в иное бытие (в инобытие). Чувственное бытие перерабатывает идеальное бытие в иное идеальное бытие. Существует соотношение сил между этими двумя противоположными процессами, и та сторона, которая оказывается сильнее, перерабатывает другую сторону в соответствии со своим содержанием.
И т.о. идет непрерывная борьба между этими двумя противоположными сторонами
бытия - идеальной и чувственной, где на идеальной стороне стоит идеальное
человека, на чувственной - это чувственная сторона, на которые воздействуют
идеальная и чувственная стороны социума.
Мы привыкли всё
измерять одним аршином, то есть объектом. Даже когда мы читаем какую-нибудь художественную книжку, и тогда нас волнует лишь то, что связано с её героем. Мы начинаем смотреть на все как бы его глазами, воспринимать его чувствами. Мы ощущаем то, что он ощущает, и переживаем за него.
Мы сочувствуем герою и в то же самое время объективированы по отношению к
нему, поскольку имеем свой взгляд на описываемую автором ситуацию героя. И
хотя в реальности события отражаются на многих объектах, а не на этом единственном, но мы упрямо вовлекаем себя в описываемую автором ситуацию и влечемся ею, и видим только то, что связано с интересами героя.
Мы не способны возвыситься над ситуацией, взглянуть на неё как бы со
стороны. Не потому ли так происходит, что чувственно пережить события мы
можем, лишь совмещая себя с кем-то. И в книгах ведь речь всегда идёт об
определенном человеке и его отношениях с другими людьми. Другими словами, во всём этом движении направляющей силой оказывается субъективность, рефлекторность, личный, частный интерес. Критериями здесь всюду являются не всеобщие категории, позволяющие делать объективные выводы, а субъективные,
инстинктивные категории приятного и неприятно и т.п. Нас интересует только
то, хорошо или плохо герою, и не интересует, каково с объективной точки
зрения другим персонажем. Для нас хорошо всё то, что хорошо герою, и плохо
всё то, что плохо для него. Если герою хорошо потому, что плохо другому, то
мы хотим, чтобы другому было еще хуже для того, чтобы еще лучше было герою.
Мы давным-давно оставили в детстве наши слова: "Если я его ударю, ему же
будет больно", жизнь заставила нас усвоить закон: "Бей первым, Фредди".
Можно, конечно, в качестве критика перечитывать книгу, отождествляя себя
с разными её героями и рассматривать каждый персонаж отдельно в его отношениях
к другим персонажам. (Обратите внимание на способ выражения: "к другими", а
не "с другими". Выражение "с другими" предполагает объективность, правоту и
неправоту поступков героя. Но выражение "к другим" имеет ввиду субъективный
закон отношения героя к другим.) Пожалуй, способность перечитывать
произведения с точки зрения разных персонажей - единственный путь для того, чтобы понять мотивированность
их действий. И уж тем более это относится к реальным событиям.
Ко всем этим мыслям привел меня на днях произошедший случай.
Всё началось с
началом кризиса. Я действительно всё валю на кризис, потому что я полагаю, что если бы не он, то случившееся, может быть, и случилось бы, но оно не коснулось бы меня.
Я считаю, что женщина не должна работать.
Для хорошего самочувствия и мужа и жены. Я считаю, что женщина не должна работать, чтобы
ей оставаться женщиной и чтобы её мужчина оставался мужчиной. И, само собой
разумеется, до кризиса жена у меня не работала. Вот возьмите точку зрения мужчины. Он знает, что у него есть семья. Он гордится тем, что содержит семью. Благодаря этому он чувствует себя состоявшимся мужчиной. Он знает, что у него есть дом. Он приходит домой, его встречает жена, которая его
кормит. Слова о том, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, не
простые слова. Ты приходишь усталый домой, где тебя ожидают
уютный дом, прибранный дом, ухоженные дети, жена и вкусная еда - что может
быть лучше этого?! В свою очередь, женщина чувствует себя женщиной, потому что она знает, что у неё есть муж,
который её обеспечивает, есть её семья, есть её дети. Что может быть
лучше этого?! Что человеку надо, как не это?! И точно также и дети чувствуют себя детьми, потому что знают, что у них есть отец и мать, и это на всю жизнь, что их семья не что-то временное, а навсегда.
Словом, все удовлетворены: мужчина удовлетворен как мужчина, женщина удовлетворена как женщина, и дети удовлетворены как дети. Здесь нет противоречия. Здесь - специализация
ролей каждого в соответствии с природными его данными..
И тут
наступил кризис, и случилось так, что фирма, в которой я работаю, начала припадать на
ноги. В связи с этим заработки резко пошли вниз, и я вижу, что жена моя начала задумываться. Я смотрю на неё и понимаю все её мысли. И я не могу сказать ей: давай затянем пояс потуже, потому что я не имею права это сказать, поскольку ей это не нужно, и она про себя ищет выход. Она не хочет быть бедной. Она не хочет жить хуже других. И, конечно, у меня от этих не произносимых ею мыслей срабатывает чувство моей собственной несостоятельности. Она права: пока я мог обеспечивать семью на некотором среднем уровне, вопросов не было. Её это устраивало. Семью это устраивало. Семью как организм это устраивало. А теперь я понимаю, что жена почувствовала, что она может помочь семье. Она почувствовала свою ответственность. А что такое семья для женщины? Это, конечно, (её) дети. Мужчина хорош до тех пор, пока он способен выступать в роли мужчины, то есть обеспечивать семью. Он хотя звено и необходимое, но всё-таки прилагательное к женщине, точно также, как женщина является прилагательными к своим детям.
Словом, я понимал, что это произойдёт, и ожидал этого события. И я не мог винить в нём ни её, ни себя. Я мог винить в этом только кризис. Так что вы понимаете, что настроение у меня было не очень. Жил с ощущением, что что-то за моей спиной происходит и с ожиданием, что это что-то за моей спиной обернется тем, что возникнет передо мной. Я понимал, что начнутся эти разрушительные процессы,
иначе я не могу их назвать. Но так как выхода из положения я не видел, то я и принимал то, будет, еще до того, как оно произошло. Я принимал то, что рушится
тот мир, в котором всем было хорошо.
Вы же понимаете, что когда женщина идет работать, то оба члена семьи оказываются в равном положении. Между ними уже нет
взаимного распределения ролей, роли перемешиваются: жена, которая работает,
физически не может следить за домом, ей нужен помощник. Женщина ощущает
необходимость работать, но это происходит за счет того, что она
перестает чувствовать себя женщиной. поскольку её потребность быть
хозяйкой в доме не удовлетворяется. Но и мужчина перестает чувствовать себя
мужчиной, поскольку ему приходится заниматься женской работой. И тогда получаем то, что имеем в сегодняшнем мире в качестве правила: что исчезают мужчины и женщины,
и появляются существа среднего рода, не являющиеся ни мужчинами, ни
женщинами.. Мужчины перестают быть мужчинами, и женщины перестают быть женщинами. Мужчины становятся женственными, а женщины - мужественными. Пол как распределитель социальных
ролей между мужчинами и женщинами перестает играть доминирующую роль. Каждая из сторон начинает думать о себе, о своих собственных интересах, а не об интересах семьи. Возникают посторонние, внесемейные интересы и семья как краеугольный камень интересов человека отступает на второй план.
Семья разрушается. Возникает союз двух бесполых существ, поскольку
разнополые социально приравниваются к одному полу. Так и возникают семьи
сожителей друг с другом, и не случайно, что в качестве сожителей чем дальше,
тем больше возникает однополых пар, поскольку они "лучше понимают друг
друга"
И вот как-то я прихожу домой, жены нет. Наконец, она, запыхавшись, появляется, и тут я узнаю последним, как это и бывает с мужьями, что она
уже в течение недели убирает у Магницкой: четыре часа в день, а деньги платят хорошие. Так Кира стала работать уборщицей у Магницкой.
И это первая линия причин. И теперь перейдём
ко второй линии
причин.
Магницкая сегодня - очень старая женщина, прожившая
в прошлом обычную жизнь советской женщины. Муж её, Семён Иванович, давным-давно почивший, в своё время был мастером на все руки, и, как многие талантливые русские люди, всю свою сознательную жизнь боролся с зеленым змием, которым в конце концов и был побежден, оставив
после себя Магницкую, сына и неказистую избушку, которая с каждым годом, подобно человеку, видимо ветшала. Оставшись одна, Магницкая свою жизнь посвятила сыну, и сын вполне оправдывал её усилия. Окончив школу медалистом, поступил в университет, был послан на стажировку в Англию. Словом, карьера его развивалась вполне успешно, притом, что Магницкая всё старелась, а домишко, в котором она жила, всё ветшал. И тут наступило новое время, которое многим пришлось не по душе, но не её сыну. Оно как раз, как оказалось, соответствовало его душе. и уже через несколько лет после наступления в России капиталистического рая он оказался владельцем крупных пакетов акций весьма прибыльных предприятий и занимал в них весьма прибыльные должности. Еще через несколько лет он уехал в штаты, где, по слухам, имел прибыльный бизнес. Так говорили. Впрочем, достоверно никто ничего сказать не мог кроме того, что у всех было перед глазами. А перед глазами было то, что на месте плохонькой избушки
однажды вырос особняка у сына с матерью имели место споры, поскольку сын хотел хотел обнести его, как водится, высоченным забором, чтобы никто уже не видел того, какого рода прелести за им скрываются, однако старуха решительно воспротивилась этому, заявив, что не хочет жить в тюрьме.
и никакие резоны сына, в том смысле, что не следует дразнить гусей, на неё не действовали. кончилось дело тем, что старуха спросила: "Чей это дом?"-"Твой, мама"-"Значит, делай так, как я
хочу." И якобы добавила, что, мол, я жила советским человеком и умру им. Поздно де мне переделываться под вас". Иногда говорят о людях типа Магницкого, что де у них нет ничего святого. С этим невозможно согласиться, если иметь ввиду сына-Магницкого. Мать для него - святое. И это видно и по отношению его к ней, и по тому, что он делает для неё. Я думаю, у людей типа Магницкого святым является то, что принадлежит им. Я думаю, что то, что принадлежит им, является сверхсвятым. В частности, таким святым должна быть для них их семья. И чем более священна для них их семья, тем, и в той же самой пропорции для них не священно всё остальное. Магницкий построил для матери особняк, даёт ей на расходы кучу денег. Но он, подобно Дерипаске, переступит через сотни чужих ему семей и не оглянется. Один сверхполюс необходимым образом порождает противоположный сверхполюс.
Иначе не может быть по определению. Святое в одном месте с необходимостью порождает проклятье
в другом. Одна сторона порождает другую, питается другой стороной. И для
сына-Магницкого внутренне, личное оправдание его греха перед другими
людьми была святость цели, в частности, обеспечение безбедной старости матери.
Но для человека, который всю жизнь прожил в бедности, богатство и
связанные с ним блага не имеют цены
Мать-Магницкая, между тем, была в том
возрасте, когда человеку на этой земле не много нужно. Он представляет собой
существо, которое наполовину уже под землей. Всё то материальное, за чем гонится
человек в зрелые годы, перестает иметь значение, и я подозреваю, что ни этот
роскошный особняк, ни деньги, которыми сын снабжал её, для неё самой уже не
имели значения. И не будь у неё сына с его деньгами, она так бы и жила, как живут миллионы подобных ей старушек, и чувствовала бы свою жизнь с её заботами как привычную ей жизнь. Время бы текло, но внутри неё это время как бы остановилось, поскольку жизнь была бы одна и та же,
поскольку она вращалась в одном и том же привычном круге, который
оставался одним и тем же независимо от приходящих времен.
Но тут положение её изменилось. И хотя внутренне она оставалась всё той же, в глазах окружающих деньги сделали её другим человеком. И т.о. возникло рассогласование между тем, как она чувствовала и осознавала себя, и тем, как начали чувствовать и осознавать её окружающие. Ибо деньги, хотим мы этого или не хотим, возвышают человека человека над людьми, у которых гораздо меньше денег. И при платой за внешнее возвышение является возникновение подличанья окружающих, поскольку возвышение деньгами - это объективная сторона дела, это физический факт, с которым не поспоришь. Но не может быть возвышения одного без унижения другого. Если А возвысился по отношению к В, то В унизился по отношению к А на ту же величину. И при этом обе стороны ощутили в себе рассогласование также и в психологической форме, поскольку объективность немедленно переводится в субъективные формы. На Магницкой это обстоятельство выразилось в том, что она ощутила, что может в этом новом своем положении что-то сделать людям, поскольку ей стало жалко людей в их положении. Она всю жизнь жила и чувствовала трудность жизни, и теперь, в новом своём состоянии, она чувствовала трудность жизни окружающих её, и она чувствовала, что может им помочь, что у неё появились для этого возможности. Она это и делала. Она не различала себя от окружающих, оставаясь всё той же Карповной. Однако окружающие уже не могли относиться к ней как просто Карповне, так как, с одной стороны, ощущали силу денег Карповны, и это заставляло их уважать её и всячески выражать это уважение, а с другой стороны, в силу переживаемого ими унижения, связанного с разностью их денежного достоинства и денежного достоинства Магницкой, относиться к ней неприязненно, если внутренне не ненавидетьь её.
Эти внешние признаки вдруг появившегося у окружающих показного уважения, если не
инстинктивного раболепия, привели к своего рода человеческой слепоте Карповны,
которая под эти проявления нежданно проявившейся "любви народной" вызвала в ней
ответное чувство благодарности, которое выражалось в том, что она помогала всем,
кто только к ней ни обращался за помощью. В её слепоте у неё возникло общее
ощущение, что "все люди хорошие, но несчастные, и им нужно помогать."
Так сын её не обладал слепотой матери, то после того, как мать настояла на своём и принудила его отказаться от высоченного забора, позволяющего скрыть блага матери от завистливых глаз окружающих,
и ему пришлось ограничиться низким прозрачным штакетником, он, предвидя неизбежное, нанял охрану в лице сменяющих друг друга крепких молодых людей. Тут уже он оказался настойчивым, и в конце концов мать и сама почувствовала, что "слишком много всего" у неё нежданно - негаданно оказалось,
и охотники на всё то добро, которое её окружает, найдутся. И хотя ей и приходила
мысль, что сколько лет она прожила, и ей не приходилось принимать какие-то
особенные меры для охраны своего добра, поскольку охотников на него немного бы
нашлось, даже если их поискать, то есть жила в этом отношении совершенно
спокойно, но тут она уступила сыну. Хотя при этом, может быть, сыграло свою роль
и то обстоятельство. что будет же у неё в доме присутствовать человек, с которым
она сможет перекинуться парой слов, если захочет.
По мере того, как жизнь Магницкой устанавливалась потихоньку на новые рельсы, Магницкая
почувствовала возможности, которые перед ней открылись. Она начала
чувствовать, что она может начать жить, может начать делать то, что ей хочется,
чего душа её просит и чего она не могла позволить себе во всю свою жизнь. Она почувствовала, что деньги - это что-то
вроде волшебной палочки, которая позволяет выполнить любое желание. И скоро
перед её домом появился роскошный цветник, за домом -ухоженный сад. Впрочем, и в этом отношении её ненадолго хватило, так что довольно скоро сад пришел в запустение, зарос бурьяном. За цветником она еще некоторое время следила, но, наконец, и он оказался заброшен. Карповна начала задумываться.
И вместе с её задумчивостью с ней стало что-то происходить. К ней приходили
соседи, просили денег, и она давала им деньги. Но всё это проходило словно мимо
неё, словно в этой своей задумчивости она была не здесь. Не то, чтобы она
чего-то не понимала, но создавалось впечатление, словно она была вырвана из
привычной ей среды и была помещена в другую среду, но не вошла в неё, а осталась
где-то посередине. Когда у неё просили денег, у неё на лице появлялось какое-то
слабое презрительное выражение, словно люди просили то, что не имеет цены, тогда
как следует просить то, что имеет цену. Когда я её, очень нечасто, встречал, у
меня возникало ощущение, что я вижу перед собой несчастного человека. Сын,
занятый бизнесом, нечасто навещал мать. В последний приезд, рассказывала жена,
"он не узнал свою мать", стал спрашивать, что с ней происходит, и не добился
ответа. Он был вне себя. Ведь он сделал для матери всё, что только может сделать
для матери любящий сын, и. однако, чувствовал, что мать несчастна, и не мог
понять, почему, и от непонимания выходил из себя, бесился. Когда же Кира
заметила ему, потому что он и к Кире обращался, что де "не может понять, чего
матери надо", что "не надо было её трогать", он дико посмотрел на Киру, что-то в
его мозгу прокрутилось и он в ярости прошипел: "Ну, ты, быдло!" В ответ Кира
только пожала плечами. С тем непониманием он и уехал. Я же подумал: А ведь Кира
права. Не надо было её трогать. А так она оказалась в нигде. А что может быть
хуже этого.
И это вторая линия причин.
И, наконец, третья линия причин.
В последнее время Кира
стала настороженно рассказывать мне, что в доме появилась подличающая перед старухой молодёжь, подыгрывающая ей в глаза и смеющаяся
над ней за глаза, всё что-то выпытывающая и вынюхивающая, и что добром это не кончится.
Старуха же всё принимает за чистую монету, она словно помолодела. Общение с молодыми людьми явно доставляет ей удовольствие, и она не хочет слушать никаких предостережений.
Вся эта молодёжь была всё хорошо знакомые нам лица, мальчики и девочки в возрасте от лет десяти лет до 16. Молодые люди, имеющие несчастье родиться в период гайдаровской шоковой терапии для народа и воспитанные выброшенными из жизни людьми и государственным бандитским телевидением с его бесконечной мокрухой, жадные до жизни и жадно же осваивающие жизнь.
И вот наступил момент, когда все три линии причин сошлись.
Как-то Кира пришла от старухи и сказала, что охранник попросил её часть ночи подежурить за него, поскольку у него возникли неожиданные проблемы, и "она не могла человеку отказать". Я проводил Киру на её дежурство, потом возвратился домой. В начале первого я пошел проверить, как ей дежурится, и пошел через дворы, и вышел к дому с тыльной стороны. И увидел у дома
под окнами, среди бурьяна, молодежь, мальчиков и девочек, человек, наверное, десять, что-то там делающих. Невольно к груди прилип страх: я один, в руках у меня ничего нет. И так с этим страхом я и пошел на них. Однако, насколько я потом понял, у них страх был больше моего, и при моём приближении они разбежались. Первая мысль была - где Кира? Киры нигде не было. И тут наступает для меня момент, какой, наверное, наступает у собак, видящих зайца и услышавших команду "Ату его". Вот это состояние, когда всё ясно, всё становится на своих местах, и ты словно знаешь, что будет, как будут разворачиваться события, и нужно только успеть, как можно быстрей. Через несколько минут в моих руках были двое, которых я знал, один, малыш, от неожиданности был смертельно напуган, когда я схватил его за шиворот и начал нещадно трясти. Он тут же раскололся. За Кирой далеко ходить не пришлось. После этого двоих пленников приволокли к старухе. Старуха, увидела своих любимцев, услышав рассказ, была видимо потрясена. Старший, которому было лет 16, начал было дергаться. Я сказал: "Ты что, не понимаешь, что если ты еще раз дернешься, я тебя убью" - и по тому, как я ему это сказал, он понял, что я это и сделаю.
Старуха сидела несчастная. "Я дам им денег"-сказала старуха.
То есть они хотели денег, я им так дам. Тут уже я не выдержал: "Вы что, не понимаете, что они отравлены? Что это ничему не поможет, что они
будут всё уничтожать на своём пути." Позже я понял, что, говоря это, я
обрывал еще одну ниточку, связывающую старуху с жизнью. Говоря "Я дам им денег"-
старуха пыталась спасти себя, и "дать им денег", которые ей ничего не стоили, значило продолжать получать от них ту видимость добра, которой они её прикармливали.
Кира была вне себя. "Я их всех засажу"- яростилась она, и действительно, в милиции появилось заявление о её похищении, и началось следствие. Сколько родителей ходило к Кире, сколько денег они переплатили и ей и милиции, "об этом история умалчивает", но по тому, что к моему
дому длительное время "не зарастала народная тропа", видно, что немалые, прежде, чем все немалые аппетиты не были удовлетворены. Но и после этого ярость и ненависть Киры не прошла, так что участники набега на деньги старухи обходили, увидев её, стороной как исчадие ада.
Было у всего этого происшествия и еще одно следствие. Участники набега, и в первую очередь два кадра, которых я захватил и "убивал", как это звучало в их рассказах, прониклись ко мне глубочайшим уважением, и при встрече не только не обходили меня, но устремлялись ко мне и почтительно
здоровались. Позже я узнал, что ими были сложены чуть ли не легенды о том, что я
делал в тот вечер, и это вызывало в них неподдельный восторг.
Вот так и получилось множество следствий из одного происшествия для каждой из участвующих в нём сторон.
| Миниатюры | × |
| 251 | 251 |
| 252 | 252 |
| 253 | 253 |
| 254 | 254 |
| 255 | 255 |
| 256 | 256 |
| 257 | 257 |
| 258 | 258 |
| 259 | 259 |
| 260 | 260 |
| 261 | 262 |
| 262 | 262 |
| 263 | 263 |
| 264 | 264 |
| 265 | 265 |
| 266 | 266 |
| 267 | 267 |
| 268 | 268 |
| 269 | 269 |
| 270 | 270 |
| 271 | 271 |
| 272 | 272 |
| 273 | 273 |
| 274 | 274 |
| 275 | 275 |
| 276 | 276 |
| 277 | 277 |
| 278 | 278 |
| 279 | 279 |
| 280 | 280 |
| 281 | 281 |
| 282 | 282 |
| 283 | 283 |
| 284 | 284 |
| 285 | 285 |
| 286 | 286 |
| 287 | 287 |
| 288 | 288 |
| 289 | 289 |
| 290 | 290 |
| 291 | 291 |
| 292 | 292 |
| 293 | 293 |
| 294 | 294 |
| 295 | 295 |
| 296 | 296 |
| 297 | 297 |
| 298 | 298 |
| 299 | 299 |
| 300 | 300 |
| Миниатюры | × |
| 201 "Дурак дураку рознь" | 201 |
| 202 Система с обратной связью | 202 |
| 203 Первый коммунист | 203 |
| 204 Без лица | 204 |
| 205 Путь к свободе... | 205 |
| 206 Философия и логика управления слоями | 206 |
| 207 Другого языка они не понимают | 207 |
| 208 Формулы | 208 |
| 209 Мессинг, Распутин, Ванга, Христос | 209 |
| 210 Мораль | 210 |
| 211 Ошибка Маргарет Тэтчер | 211 |
| 212 Разговор с умным человеком | 212 |
| 213 Случай с Фенькиным | 213 |
| 214 Мы - интеллигенты! | 214 |
| 215 Ответ автору "Иуды" | 215 |
| 216 | 216 |
| 217 | 217 |
| 218 | 218 |
| 219 | 219 |
| 220 | 220 |
| 221 | 221 |
| 222 | 222 |
| 223 | 223 |
| 224 | 224 |
| 225 | 225 |
| 226 | 226 |
| 227 | 227 |
| 228 | 228 |
| 229 | 229 |
| 230 | 230 |
| 231 | 231 |
| 232 | 232 |
| 233 | 233 |
| 234 | 234 |
| 235 | 235 |
| 236 | 236 |
| 237 | 237 |
| 238 | 238 |
| 239 | 239 |
| 240 | 240 |
| 241 | 241 |
| 242 | 242 |
| 243 | 243 |
| 244 | 244 |
| 245 | 245 |
| 246 | 246 |
| 247 | 247 |
| 248 | 248 |
| 249 | 249 |
| 250 | 250 |