на главную страницу

0268.160    Из дома в дом

Михал Михалыч

   Гений, который начинает думать, превращается в посредственность, поскольку превращается в человека. Гений умирает в человеке и возрождается  вытеснением  человека в себе. . Жванецкий как гений  исчез тогда, когда начал думать как человек. И Жванецкий как гений возродился тогда, когда возвратился к самому себе, к своей собственной истине. И произошло это потому, что страна из той каши неопределенности, обещаний и мечтаний, в которых она существовала до сих пор,  пришла к определенному и однозначному своему выражению.
    Вчерашняя передача "Дежурный по стране" поразила меня изменившимся на противоположный вектором, чего сам Жванецкий, скорее всего,  не осознает. Кстати, не к месту  сказано, из всех представителей высшего эшелона единственный человек, которого нельзя заподозрить в жополижестве, я знаю одного Примакова, который сказал: "Я и сейчас положительно отношусь к марксизму". Вот он равен самому себе. А все остальные - это люди без собственного лица, люди - маски, руководствующиеся практической и весьма практичной логикой животного царства..

   Жванецкий:

   -Я замечаю, что мне ничего не хочется. Ни есть, ни спать, ни пить - ничего не хочется.
   -А почему ничего не хочется?
   -Не знаю. Вот в попытке разбудить чьи-то глаза - такое ощущение, что ничего не хочется.
   -А, может быть, это связано с тем, что мы привыкли жить активной, безумной жизнью, и когда её нет, нам скучно?
   -Может быть. Потому что как-то от нас почти ничего не зависит. У нас у каждого есть свой стержень. Но возникает ощущение, что он не то, чтобы из нас вынут, но он становится мягким. Потому что негде употребить свой талант.
   -А, может быть, не надо заниматься общественной деятельностью, а жить спокойно с семьёй, с детьми?
   -Так мы так и живём. И это порождает лёгкую скуку, потому что вы возвращаетесь в дом и выходите из дома.
   -Так живет весь мир.
   -Так живет весь мир. Значит, скучновато живёт. Мы из страны выходили в дом, а из дома выходили в страну. Сейчас мы только из дома в дом.   

   Встреча с властью чем обманчива: вам начинает казаться, что вы им понравились. Удачно пошутили, аплодисменты одобрения.. И им начинает казаться, что они вам тоже понравились. И потом, когда вы вдруг, осмелев от аплодисментов власти, говорите о том, что вам не нравится подсчет голосов, власть теряется и начинает шипеть: да на него ж нельзя рассчитывать. Мы же ему дали орден, а он чего же это вдруг?! Он же теперь должен как-то иначе себя вести. И вот когда такая обманчивость... и вот аплодисменты, даже ваши, нельзя считать за одобрение. Можно считать их только успехом.

-В отчетный период В.В. Путин встретился с писателями. Писатели - каждый, что меня потрясло - подарили ему свою книжку и говорили о своих проблемах. Вопрос мой в другом. Вот крупный политик встречает свой день рождения в кругу писателей. А крупный писатель Михаил Жванецкий хотел бы встретить свой день рождения в кругу людей какой профессии?
   -Во-первых, должен сказать, что я выступаю  как человек обиженный - меня не пригласили. Говорю сразу. Хотя привык уже. Много лет это происходит. Я крупный писатель в области мелких форм. В правительстве еще не понимают, что значит писать коротко, но ёмко. Вот я говорю "коротко" - это не значит мало. А кого бы я пригласил на свой день рождения?- тех, кого люблю.
   Мы потеряли умных ироничных женщин. Мало их. Не встречаю. И вот этих же самых умных, насмешливых ироничных мужчин. Кого я люблю. Поэтому бы я правительство не приглашал. Я встречал таких мужчин, выступая когда-то во всяких почтовых ящиках, в Рощино, Черноголовках, во всяких школах физиков. Я встречал таких мужчин, независимых, прошедших через всё. Мужчин, которые умнее меня, что особенно было приятно. Я не говорю, что в правительстве там глупее меня, но не умнее точно.

   -Михал Михалыч философ, а люди, тем не менее, смеются. Сейчас мы в этом убедимся.
   -Граждане, россияне, на наших глазах в ваших глазах пропал интерес к происходящему. Как же мы восстановим производство и приподнимем экономику? ухватясь за что? где ж мы возьмём? кто ж нам даст, ежли мы сами, граждане?
   Граждане, соберемся, сосредоточимся, хотя бы на... ну, пожрать. Ну, все ж любят. Ну, соберитесь, родные. Ну, каждый, хоть сам себя. Уже не надо посторонних кормить, но сам себя. Родина - она ж не работает, не копает, не сеет. Родина только ест и пьёт. А пахать и сеять ей должен человек. Разве я неправ? Не ткет родина, не шьёт, не плавит стали, ни черта не шьет ботинки. Человек это всё должен. Без человека родина не мать. Она беззащитна без человека. Мы на неё надеемся, а где она возьмёт, если у нас здесь внизу нету. У неё даже денег нет, если мы ей не дадим. Ничего у неё нет, кроме резолюций "запретить" и "разрешить". Но чтобы она могла запретить это или разрешить, мы должны это сделать. А сегодня ей запрещать нечего, интереса нет в глазах у людей. Родине тоже с нами не интересно, хотя других у неё нет. И к ней тоже не каждый привыкнет. И добывать в таком климате хлеб, горячую воду, овощи и всенародно любимый газ - несказанно тяжело в таком климате. Мужчины и женщины, что с таким трудом населяют это сырое пространство должны молча договориться и подкормить население своей родины. Оно сегодня не голодает, но кормится из чужих рук. Отнимут руки - и мы как те дельфины цирковые - рот раскрыт, а рыбы нет. А мы уже отучены работать. Только развлекаться. И назло всем языкам, что шипят, что они, то есть мы, любят неволю, они в неволе чувствуют себя как дома, надо им четко сказать: нет, не неволю мы любим. Мы любим диктатуру. А в неволе мы не размножаемся. Это видно демографически. Дикие мы. Женщины у нас не прирученные. У нас чересчур независимая очень сильная и дикая женщина. И покуда от неё зависит, она хочет, чтобы ребенок её был независимым, богатым и сплоченным, и чтобы жил у неё, а не в Америке, где все дети местные, а родители приезжие. И рождаются они там ради родины. А родину нужно возить в себе, а не ехать за ней туда. И носить родину внутри себя. И тогда не надо будет надсадно кричать всем: "я люблю её" - это и так будет понятно. И, главное, ей ничего не прощать, родине, как она нам ничего не прощает. И тогда этот брак будет по любви, а не по расчету. И тогда обеим сторонам не на кого рассчитывать, кроме как на самих себя.

   -Я приехал сейчас в Москву из Одессы после летнего перерыва. Пробки те же. Пенсии те же. Взрывы те же. Пожары те же. Выводы те же. Уроки те же. Взятки те же. Агрессия та же. Страх тот же. Суть та же. А я привез загар, веселье, огромные помидоры и бутылку крымского вина. Куда мне с этим всем? Неужели я один двигаюсь, а всё остальное стоит?

   -Он был настолько реакционен, что уже приближался к революционерам с другой стороны.

   - Каждый мужчина несет в себе чье-то счастье.
   -Мы за что боремся всю жизнь - чтобы, придя вечером домой и лечь в постель, и услышать: "Миша, ты?"

   -Как дела в Росии? - Воруют и ждут.

   -Чем отличается мудрый от умного - умный с большим умением выкручивается из ситуации, в которую мудрый не попадает.
   -Жена говорит: как ты мог понять по телефону, что она умная? Это значит, что фраза, которую говорю я или говорит она, позволяет развиваться. Умная фраза позволяет развивать. Глупая спотыкает меня полностью.

   Интеллигенция чувствует себя обманутой и виноватой. А рабочий класс - что, он так уж ни в чем не виноват?

   В Советском Союзе интеллектуальная элита была сосредоточена в оборонке. И в ней действовали два принципа: заставить и заинтересовать. Хорошо бы это применить теперь - говорит Жванецкий.
   В целом настроение Жванецкого можно охарактеризовать словами: ложка прошла мимо рта. Тот неопределенный рай, на который рассчитывала интеллигенция, не случился, потому  что интеллигентского рая на земле вообще  не существует. Интеллигенция - она ведь трудовая: её духовная деятельность является трудом. А плодами труда всегда пользуются не трудящиеся. И то, что недавно казалось исчадием ада, приобретает привлекательные черты, и вот уже произнесено главное слово: диктатура, и произнесено слово, что для того, чтобы мы что-то сделали, нас нужно очень сильно разозлить. Нам нужен не соперник, но враг. И, наконец, что мы не способны превратить деньги в бога. Деньги нас не возбуждают. Маятник качнулся в противоположную сторону. А почему он качнулся в противоположную сторону? Да потому, что оказалось, что трудящийся, хотя бы даже интеллигент, не имеет своего практического голоса, а интеллигенту очень этого хочется. И совершенно напрасно, потому что если бы он получил свой голос, он перестал бы быть интеллигентом.
   Каждый должен заниматься своим делом. Интеллигенция  - это тот противовес власти, который, помимо прочего,  не позволяет ей забываться.

Доллары

 БГ в "лягушках" рассказывают:

    "Мы заметили у человеческих существ одну интересную черту. Если они замечают, что  действие, которое они производят, не дает результатов, они все равно повторяют его. У Скиннера была группа студентов, долго экспериментирующих с крысами в лабиринте. И кто-то однажды их спросил: "Какова же реальная разница между человеком и крысой? " Ну, бихевиористы, не будучи особо наблюдательными, решили, что для ответа им необходим эксперимент. Они построили огромный лабиринт, рассчитанный на человека. Затем подобрали контрольную группу крыс, и научили их бегать по маленькому  лабиринту за сыром. Группу же людей стимулировали 50-ти долларовой бумажкой. В этой части эксперимента значимых различий между людьми и крысами не было. Лишь на уровне вероятности 95% обнаружили, что люди обучаемы несколько быстрей, чем крысы.
    Но действительно значительные различия появились во второй части эксперимента, когда из лабиринтов убрали сыр и 50-ти долларовые бумажки. После нескольких попыток крысы отказались ходить в лабиринт. Люди же никак не могли остановиться! Они все бегали. И даже ночью проникали в лабиринт с этой целью."

   Возникает вопрос: чем обусловлено подобное поведение человека: ведь рефлекс, который не подкрепляется, должен угасать. Это выражение можно переформулировать так: стимул, который не подкрепляется, теряет своё значение. В настоящем же случае это не произошло. А если этого не произошло, значит, стимул сохранил своё значение. Но как это возможно, чтобы неподкрепляемая связь сохранялась?
    Самое первое, что можно предположить, это что сознание оказалось замкнуто на соответствующую эмоцию. Подобного рода связи образуются уже с одного раза благодаря тому всплеску эмоции, а всплеск эмоции, безусловно,  был получен при нахождении долларовой бумажки. Осознание всплеска эмоции, когда она достаточно сильна, ведет к потребности воспроизводства эмоции самой по себе. Человек нашел долларовую бумажку и пережил всплеск положительной эмоции. После этого он вспоминает об этом случае с наслаждением, то есть воспоминание об этом снова вызывает в нём всплеск той же эмоции. Но произвольно повторяемое воспоминание притупляет эмоцию, однако стереотип уже образован, и стереотипная рефлекторная схема требует своего воспроизводства чисто физиологически. И тогда у человека периодически возникает импульс к повторению  действий, импульс, который представляет собой "начало периодически возникающего цикла пробуждения стереотипа" . Сознание же этому не только не препятствует, но напротив, будучи замкнуто на эмоцию, способствует выводу его на эффекторный выход. Когда же студент оказывается на том месте, где он нашел долларовую бумажку, окружающие его раздражители вызывают в нём те эмоции, которые он пережил в момент нахождения доллара, и это и есть подкрепление рефлекса. Т.о., студент на самом деле бегает не за долларовой бумажкой, а за эмоцией. Это всего лишь другой способ испытать эмоцию. Т.о. условные раздражители в отсутствие безусловного оказываются поддерживающими однажды образованную рефлекторную схему. Этим обеспечивается круговая схема реагирования, оторванная от содержания актуальной реальности. И, наверное, только человек является существом, которое способно жить среди призраков.
   Если вы обратитесь к собственному опыту, то обнаружите то же самое явление. Вы увидели привлекательную женщину - и всякий раз, оказавшись на  месте встречи, вы вспоминаете о ней, и это воспоминание доставляет вам удовольствие. И, точно также, если в каком-то месте вы испытывали отрицательные эмоции, уже воспоминание об этом месте вызывает в вас отрицательные эмоции, и вы тем более избегаете этого места,  что когда вы оказываетесь в нём, все те эмоции, которые вы пережили тогда, вновь обрушиваются на вас.
    И для того, чтобы преодолеть этого рода реакции, вам нужно приложить немалые волевые усилия для того, чтобы отделить эмоцию от места. Для этого нужны именно "сознательные усилия сознания".

"Не извращайся"

Вечереет. Приехали домой. Она выходит и машины.
   Она: "Ты куда сейчас?"
   -Отведу машину в гараж.
   -А потом?
   -Приду домой, естественно.
   Она, с усмешкой и как утверждение, словно что-то знает: "Можно закопать девушку, и потом ею пользоваться"
   -Перестань  извращаться
   Она: "Можно я буду  буду твоей яичницей. А ты отрежешь кусочек меня, и съешь, отрежешь кусочек, и съешь"
   Мимо проходит мужчина. Она внимательно смотрит на него, и мне так и кажется, что она сейчас ему скажет: "Мужчина, возьмите меня". Но мужчина уже прошел, а за ней захлопнулась дверь.  И я отправляюсь в гараж.

Женщина в черном

   Лето. Полдень. Жара. Неподвижный круг солнца над головой. Братское кладбище. На нём уже давно никого не хоронят. Поправляю могилки, вырубаю топором разросшиеся кусты сирени и ветки акации.
   Поднимаю голову. Воздух неподвижен. Физически ощущаемая звонкая тишина над кладбищем, и гул машин за его забором словно из другого мира.
   Метрах в 30, на перекрестке аллей, ко мне спиной неподвижно, словно изваяние, стоит женщина в черном. Я вдруг ощущаю желание. И я думаю: "Хорошо бы..."
   Женщина, словно почувствовав мой взгляд и услышав мои мысли, поворачивается, идет по аллее в мою сторону и останавливается напротив меня, и я вижу её неподвижные, остекленелые глаза, устремленные на меня, и у меня проходит мороз по коже, словно я вижу перед собой выходца из того света. Кажется, что сейчас её пальцы замкнутся на моём горле. Все мои мысли мгновенно усыхают и я прячу голову. Женщина, постояв некоторое время, в течение которого я испарился, исчез, меня нет, медленно уходит, и я, наконец, перевожу дыхание. Что-то говорит во мне: "А любопытно было бы..." И безнадежно добавляет:"Испугался. Эх, ты, трус". Но кто-то другой во мне, который не любит неизвестности и бурных эмоций, отвечает, что это не трусость, а осторожность. Между не питьём шампанского и риском он выбирает не питьё. Тем не менее, сожаление о непознанном всё равно остаётся, и вместе с ним привычное и привычно скрываемое презрение к себе.

   .

В развалинах

   Мы, трое школьных приятелей, я, Слава и Лёня, идём неизвестно куда. Первым от нас отделился Лёня. Он вообще шебутной, и отправился искать приключений. Потом свернул в развалины и я, а Слава пошел дальше по обычной дороге. Когда я свернул в развилины, а Слава скрылся на дороге, в душе моей словно что-то оторвалось, словно исчезло последнее, что связывает меня с прошлым.
   Я даже не могу сказать, почему я свернул в развалины. Кажется, что эта обычная ровная дорога мне надоела своим однообразием, и получается, что я свернул просто потому, что захотелось разнообразия. И больше ни по чему.
   Развалины - это огромное многоэтажное строение, от которого остался остов с бесконечными грудами битого  кирпича, бетона, штукатурки, досок, металла и пыли на  этажах. Я лезу вверх, среди этой груды праха, искореженных рук металлических прутьев и кусков бетонных блоков и кирпича, и сам этот процесс преодоления создаваемых ими препятствий первое время занимает меня, и это меня вполне устраивает. Однако, когда я уже забрался почти на последний этаж, я вдруг словно очнулся. Я остановился среди этих бесконечных обломков кирпича, балок и прутьев, со всех сторон окружающих меня и не дающих пройти, и почувствовал, что это больше меня не занимает, что это - точно такое же однообразие, что и движение по обычной дороге. И когда я т.о. остановился, мне стало неинтересно и дальше двигаться среди этого праха, и, кажется, мне снова захотелось оказаться на обычной дороге, и я снова вспомнил о Славе. Где-то сейчас он? Как бы мне хотелось снова его увидеть. Ах, если бы он появился сейчас здесь! Но я был бог знает на каком этаже один среди праха,  и я не знал, как вырваться из него. Мне казалось, что он тысячью своих рук опутал и держит меня.
   И тогда я впервые посмотрел вокруг себя, и  обнаружил, что развалины густо населены людьми, что здесь идет своя внутренняя жизнь, что это целый мир. Меня поразила голова девушки, тело которой было завалено битыми кирпичами и штукатуркой, которая, однако, очевидно, наслаждалась положением, в котором была. Так, значит, и здесь люди наслаждаются. Но меня это не грело. Мне захотелось сделать резкое движение, чтобы вырваться из этого мира и оказаться на дороге, но я не двинулся с места: в мире развалин резкие движения чреваты. Развалины от существующих в них требуют осторожности и осмотрительности. Но у меня не осталось ни того, ни другого. И тут,  неожиданно для себя, я увидел Лёню. Он был улыбчив и весел, а, увидев меня, обрадовался. Я хотел попросить его помочь мне двинуться с места, но, к моему удивлению, я сам легко преодолел препятствие, отделявшее меня от него. И тут я понял, что у меня уже выработался автоматизм, необходимый для движения в развалинах.
   "Давай к нам- сказал Лёня - я тебя познакомлю с замечательными людьми". И он повел меня на верхний этаж. Здесь была всё те же пыль, но обломки вытеснены на периферию помещения, а в самом помещении  какие-то следы от человеческой цивилизации: пыльные  свернутые телогрейки, еще какое-то барахло, непременно сопровождающее человеческие существа. По тому, как всё выглядело, я понял, что это - место, в котором собираются братки для обсуждения своих проблем. Но общество братков меня не устраивало,  и у меня, наконец, определилось и моё отношение к Лёне как человеку, который принадлежит, да и всегда,  по душе - принадлежал- чужому мне миру.
   И так я снова оказался в развалинах, но теперь меня вел призрак свободы как освобождения от развалин, в которых я оказался.
    Всё же это любопытное качество человека: создавать для себя проблемы для того, чтобы затем героически их преодолевать. Кажется, в этом и заключается то, что он называют жизнью.

   03.11.09 г. 

 Миниатюры ×
151 О свободе воли 151
152 Бессознательное 152
153 Патрифрх Кирилл в Ростове 153
154 Ленин в мавзолее 154
155 Кто что говорит,тот то и делает 155
156 Проотивно 156
157 Прерывность сознания 157
158 Невидимая сторона сознания 158
159 Молчание музыки 159
160 Из дома в дом 160
161 Государство и общество 161
162 Ржачка напала 162
163 Счастье 163
164 Смычка любви к себе и воровства 164
165 Кусок мяса 165
166 Вытеснение 166
167 Два дня из жизни предателя 167
168 Агрессия 168
169 Не сошлись левыми полушариями 169
170 Нравственный закон и свобода 170
171 Приколист 171
172 Деньги 172
173 Всё дозволено 173
174 С другой планеты 174
175 Тянет 175
176 Чёрная дыра 176
177 Множественность причин 177
178 Инстинкт и сознание 178
179 Миражи и реальность 179
180 Надрывы 180
181 Торможение 181
182 Правила 182
183 Кто закрывает скобки? 183
184 О восприятии физических излучений 184
185 О дыхании 185
186 Человек и его натура 186
187 Грязненький 187
188 Цивилизация, мысль, государство 188
189 Бестолковщина 189
190 Ирод не нашего бога 190
191 Уходят люди 191
192 Следуя за мужчиной и женщиной 192
193 Давид Оганесович 193
194 Социальная база бандитизма... 194
195 Рынок и демократия 195
196 Сфера бессознательного 196
197 Тузик 197
198 День рождения 198
199 Страсть 199
200 Иван-да-Васька 200
×