-Ты "Похождения бравого солдата Швейка читала?
- Нет.
- Там в качестве героя выступает "официальный идиот". Ты знаешь, что вот
живёшь, и тебе кажется, что и ты нормальный, и тебя окружают нормальные люди. Но
переходишь через какую-то невидимую границу, и у тебя возникает ощущение, что
существуешь в мире идиотов.
У Вадика физиономия конченого
лопуха. Наивные детские глаза, открыто смотрящие на мир, выражение лица
совершенно детское, и это притом, что Вадик вымахал будь здоров. Наивности
Вадика можно только удивляться. Парню скоро стукнет два десятка, и, кажется,
пора бы уж набраться какой-никакой житейской мудрости, а он полный ноль. Что ему
ни скажут, он всему верит. Ты ему вешаешь на уши самую что ни на есть
дикую лапшу, а он смотрит на тебя своими широко раскрытыми голубыми глазами, и
на его лице написано, что он верует каждому твоему слову. Так что в конце концов
самому становится противно, плюнешь про себя да отойдешь в сторону.
И,
само собой, наивностью Вадика пользуются. По-моему, отличниками могут быть
только люди типа Вадика. Кому только он не помогал просто за красивые глазки, за
просьбу, за случайное спасибо и просто так писать курсовые, это не счесть. Вы
уже поняли, что Вадик у нас на курсе отличник, но он своеобразный отличник в том
смысле, что быть отличником - это как бы его естественное состояние, не
требующее от него усилий и не рассматриваемое им как какое-то его достоинство.
Мне кажется, каждого человека на дороге поджидает его камень.
Одним удается его обойти, другие же о него спотыкаются, и тогда
летят через него вверх торомашками. Человек шел, не заметил камень, и дело
кончено. И в качестве такого камня зачастую выступает другой человек.
У нас в университетской библиотеке появилась на выдаче бабка. Лицо
такое слащавое, что нормальный человек сразу понимает, что падла. Но, само собой
разумеется, не Вадик. У Вадика она единственная женщина, которая достойна места,
которое занимает. Между студентами ходили достоверные слухи, что бабка имеет на
своей работе "свой маленький бизнес", но всё это выглядело как любезность со
стороны бабки. Ты у неё спрашиваешь позарез нужную тебе книгу, а она, стоит
только тебе показать, что ты нуждаешься в книге, отвечает, как это в подобных
случаях и делается, что книги нет, или что она на руках. Ты начинаешь
высказывать сожаления и жалобно смотришь на неё. Тогда она говорит, что де мол
есть в тридевятом царстве тридесятом государстве эта книга, и хранится он в
тайной шкатулке у царя Берендея, так что она сожалеет, но достать её никак
невозможно. Тогда ты вытаскиваешь красненькую, и бабка, пожеманясь, говорит, что
де ладно, только для вас, она попробует достать эту книгу, и книга через минуту
у вас в руках. И если вы идиот, то вы чувствуете, что вам оказали исключительную
любезность. А если не идиот, то думаете "старая прорва", но всё равно
благодарите, потому что в следующий раз ничего не получите. Словом, у нас бабка
- дама, "любезная в книжном отношении".
И, конечно, наивный Вадик
отпечатался в её сознании как выгодный клиент. Сколько денег он ей переплатил за
книги, это ни в сказке сказать, ни пером описать. И тут, я не могу иначе это
объяснить, как тем, что на бабку нашло затмение, что наивность Вадика бабку
сразила настолько, что она решила, что с ним можно делать всё, что угодно.
Словом, случился анекдот. Вадику нужна была книга из редкого фонда. Как водится,
он заплатил бабке, просмотрел книгу и возвращает. И бабка снова требует с него
денег теперь за время, которое он её просматривал. Такого никогда не было, и в
Вадике что-то там сработало, деньги, однако, он, не прекословя, бабке выложил.
И, видно, то, что он заплатил снова, вызвало в бабке бурю положительных
эмоций, то есть что у неё возникла страстная мысль, что она и действительно
может вытворять с Вадиком что угодно, так что она не смогла
удержаться и тут же догнала Вадика на выходе из библиотеки И снова потребовала
деньги, но не успела при этом придумать, за что именно, так что залепетала
что-то неопределенное. И тут случилось неожиданное: Вадик сбивает её с ног и
пару раз прикладывается к ней ногами. Делает он это крайне неумело, но при его
габаритах и его неумение дало ощутимые для бабки результаты.
Бабка
подала на Вадика в суд за моральный и материальный ущерб, причиненный
библиотечному работнику при исполнении им его служебных обязанностей. И хотя на
суде адвокат и говорил, что де действия Вадика представляли собой защиту от
нападения на него бабки, поскольку незаконные поборы бабки - это и есть
агрессия, суд как-то на аргументы адвоката отреагировал вяло, заметив только,
что если Вадик и находился в состоянии обороны, то он превысил её допустимые
пределы, и вообще, судят сейчас не бабку, а студента. Суд приговорил Вадика к
году колонии общего режима за нанесение телесных повреждений истцу,
квалифицировав поведение Вадика по статье 112УК РФ.
При этом характерным было поведение Вадика на суде. Он не только не отрицал
свою вину, но полностью признавал её и был убежден в том, что должен быть
наказан. Мысли о том, что следует подать встречный иск в отношении незаконного
бизнеса бабки, Вадик решительно воспротивился, ибо де вопрос касается не
бабки, а его, он же вел себя неправильно и "должен понести кару в соответствии с
совершенным им деянием". Когда же я заметил, что а ну как в колонии окажется
своя бабка, и Вадик, забывшись, приложится еще и к нему, то ведь он
загремит уже не на один год. В ответ Вадик только молча посмотрел на меня, и в
его глазах читалась жалобная просьба, чтобы я не говорил ему об этом, и я понял,
что он сам этого боится.
Случай с Вадиком поразил меня. Я попытался
припомнить что-то подобное, и вспомнил легендарную Одессу. Сколько славословий
Одессе мы слышим от одесситов. И это, наверное, понятно. Одесса - их родина.
Ростов - полная противоположность Одессе, и ростовскому характеру в Одессе
неуютно. Еще в советское время были мы как-то в командировке в Одессе.
Сдали вещи в камеру хранения, заплатили деньги, отправились по своим делам,
возвращаемся. Тетка говорит, что мы должны заплатить за хранение. На лицах ребят
недоумение, однако я вижу, что они уже готовы лезть в карман. Я говорю:
"За всё уже уплачено" - и смотрю в глаза тётке. Тётка: "Я же должна заработать"
- и выдала нам вещи. Это и называется одесским юмором. Мы из одной гостиницы
переселились в другую раньше срока, и нам должны возвратить часть денег. Тётка:
"У меня нет денег". - "А когда будут?" - "Не знаю, подойдите вечером". Ребята
говорят: "Черт с ними, с деньгами". Но я не люблю, когда меня держат за
идиота. Прихожу вечером -"Нет денег" -"Тебе что, нужно, чтобы я тебе брызнул
между глаз, чтобы у тебя деньги появились?" Тётка меня поняла и выложила
деньги. Вот так и случилось, что мы не приняли одесского юмора, и между
собой Одессу называли вонючей.
Идиоты делятся на два класса, благодаря
каковому делению они вместе образуют универсальную реальность идиотизма:
идиотов, которые считают окружающих идиотами и используют их, и
идиотов, которые считают, что обязаны подчиняться идиотам, держащих их за
идиотов. Особенность идиотов использующих состоит в том, что они человеческого
языка не понимают. Они не знают закона. Они понимают только язык страха. Закон
для них не цель, но средство. Вадик был неправ только в одном: он
переступил допустимую границу, установленную законом, у него не оказалось в этом
отношении опыта Федора Павловича Карамазова, а закону всё равно, с кем он имеет
дело: с преступником или законопослушным гражданином, с порядочным человеком или
со сволочью. Он одинаково защищает обоих.
29.09.09 г.