на главную страницу
визитка
назад

Добавление 1 к Юнгу ч.1

Отрывок из "Шаблонов Юнга":
"Значение образного содержания переменной как отражения реальности является для человека критерием истины, с точки зрения которого не только определяются объекты чувственного восприятия, но также и истинностные значения содержательных образов переменных других объектов."(См. "Шаблоны Юнга" об определении истинности частных истин с точки зрения отдельной частной истины.)

Добавление
О работе механизма перевода инстинктивного содержания на уровень сознания
Обратим самое пристальное внимание вот на что: человек что-то видит, что-то чувствует, и то, что он чувствует, это отражается на его физиономии, по изменениям в которой окружающие могут судить о переживаниях человека. Но непосредственно то, что человек видит и что чувствует, видит и чувствует он один, и видение одного и того же разными людьми индивидуально. О состояниях другого человека можно догадываться, можно судить по каким-то признакам в соответствии с интуицией и опытом судящего.
Люди общаются при помощи речи. При помощи слов они описывают образы, чувства, мысли и пр. Все это они делают при помощи слов, которые приёмником, в свою очередь перекодируются в виртуальные образы, чувства и т.д., вызывая в приёмнике изменения в его состояниях.
Передатчик, при помощи слов передавая информацию, одновременно с этим стремится передать её в определенном виде с тем, чтобы показать как собственное отношение к ней, так и вызвать определенное отношение к ней у приёмника, чему служат тон, мимика и пр, если это устное сообщение, особый подбор выражений, если сообщение письменное. Т.о., что же получается? Оказывается, реальность характеризуется двумя существованиями: вначале это непосредственно чувственная реальность, события, которые происходят. Но затем идет воспроизведение этих событие и передача их при помощи слов. Т.о., относительно актуальной чувственной реальности строится сколько угодно виртуальных   словесных реальностей. Если одна и та же реальность воссоздается в словесных образах многократно, то последние, как правило, одно и то же событие представляют в разных аспектах и с разными нюансами.
В свою очередь, приёмник, многократно получающий информацию, в зависимости от настроения, положения и пр., всякий раз перекодирует информацию в разные чувственные образы и она вызывает в нем разные чувства и, соответственно, разное отношение к себе. 
В чем состоит основная мысль высказанного? - та, что основная реальность сознания человека - это не чувственная, а словесная реальность. Эта словесная реальность так или иначе строится на реальных чувственных переживаниях, однако затем при помощи слов человек всё это модифицирует, изменяет, и эта измененная, модифицированная им реальность и есть его действительная сущность и его действительное содержание. И поэтому ничто так не характеризует человека, как его высказывания.
Мир человека - это мир его слов. Если слова - это материальная жизнь мысли, то мир человека - это мир мыслей, и жизнь человека - это нескончаемый поток его мыслей.
В человеке как бы сидит непроизвольный комментатор, который комментирует всё происходящее с   человеком, внутри и вне его, и через это комментирование и слушание комментирования, человек понимает всё, что с ним происходит. За этим стоит, следовательно, механизм перевода содержания инстинкта, непроизвольного, бессознательного человека на уровень сознания.

 "Чем ближе эти значения, тем более истинным оно признается. Однако, наряду с этой количественной мерой истины существует качественная мера, связанная с противоположностью, взаимоотрицанием значения переменной другими переменными. Это можно представить себе как отношение между положительными и отрицательными числами (Примечание 1) Это - то, что относится к качественному значению переменных. В этом случае изначально одна переменная по отношению к другой рассматривается в качестве ложной, и уже затем идет речь о мере, степени этой ложности. В этом смысле, например, если в качестве критерия выступает 3, а в качестве объекта -5, то последнее выступает в качестве безусловно ложного. если -0.1, то в качестве ложного, тогда как если в качестве значения выступает значение 2, то это недостаточная, но истина, если 4 - то это вещь более истинная, чем 3. Количественной и качественной мерами определяется характер реакции: если это 2, то реакция направлена на воздействие на значение 2 т.о., чтобы оно увеличилось до трёх, если это 4, то воздействие уже не на объект, а на субъект, который стремится усилиться до 4. Напротив, если мы имеем дело с отрицательными значениями, то реакция изначально отрицательная, направленная прежде всего на уничтожение, во всяком случае, подавление самой этой отрицательности, причем, если это невозможно, то - на преодоление отрицательной разности, например, на повышение 3 до 5 и выше. Т.о., возникает непрерывная конкуренция противоположностей в их борьбе за самоутверждение." 

Добавление.
1. Метод.
Общее правило: последующее исправляет предыдущее.
Варианты:
1.Последующее может противоречить предыдущему в том смысле, что отражает то же самое явление в другом аспекте. В этом случае следует иметь ввиду, что истинными являются оба, они просто рассматривают либо противоположные стороны явления, либо же рассматривают его с противоположных сторон.

2. Последующее есть исправление ложных моментов в предыдущем.

3. То, что обычно рассматривается в качестве ложных моментов, на практике обычно выполняет функции лесов, при посредстве которых строится здание. В этом смысле ложь является необходимым компонентом построения истины (также, как и наоборот: ложь обычно замешана на правде, которая оказывается её строительным материалом)

4. Предыдущее является частным случаем последующего. В этом случае последующее представляет общее, частным случаем которого является предыдущее.

4. Предыдущее есть идея, последующее есть её чувственная (номиналистическая) реализация.

5. Отношение между реализмом и номинализмом заключается в том, что реализм, отталкиваясь от бессознательно данной чувственности, создает идею. Номинализм, отталкиваясь от бессознательно данной идеи, строит её чувственную реализацию,

Об истине

2. Выше речь шла о том, как выглядит истина одного частного (не универсального) человека в глазах другого человека, определяемая специфическими способами восприятия каждого из них.

Но человек не есть только познающее существо. Более того, то, что человек познающее существо, является истиной далеко не для всякого человека. В первую очередь человек - живое существо, а самым первым его основанием является практическое отношение к жизни, то есть реализация целей   самой жизни и её качества. Поэтому собственно т.н. "чистое познание", представляя собой "образ жизни", характерно лишь для небольшой части людей. В качестве доминирующей страсти у человека может быть бесконечное множество вещей: стремление жить подобно растению, страсть к мошенничеству, подлости, воровства, доброты и т.д. И любая страсть для своего удовлетворения определяет свои средства, посредством которых она это делает. И какими бы методами, средствами человек ни пользовался для удовлетворения своей страсти, делать это он может только в социальной системе, через отношения с другими людьми и основой его отношений с ними являются две противоположные стороны: конкуренция и сотрудничество. И, в соответствии с этим, им определяется значение объективной истины по отношению к нему.

Что понимают под объективной истиной? - то, что существует, что есть на самом деле. Самое первое основание объективной истины состоит в том, что этим понятием характеризуется существование - неважно, материальное или идельное. Когда мы говорим о субъективной истине, мы имеем ввиду отражение существующего субъектом. (Но не только! субъективная истина со стороны её материальных, объективных аспектов есть субъект как материальная система, представляющая собой самореализующуюся программу жизни субъекта. В этом смысле критериями истины субъекта являются константы, определяющие как его выживание во внешней среде, так и его образ жизни (поведения, которым обеспечивается выживание). В таком случае истиной для субъекта является всё то существующее, что способствует его выживанию, и ложью всё то, что противостоит ему. В этом смысле, субъективная истина есть такая объективная истина, которая соответствует (выживанию) субъекта. И ложью является такая объективная истина, которая не соответствует, противоречит его закону жизни и выживания.
Значит, универсальная истина субъекта есть форма единства его объективной и субъективной истины.

Добавление
Образ того, что есть на самом деле, может принимать различные формы в зависимости от способа отражения. Однако, в конечном счете, разные способы отражения, представления объекта ведут к его адекватному отражению, и в этом смысле разные способы отражения сходятся. Когда Юнг говорит о том, что мы видим цвет, а не длину волны, то речь идет именно о способе отражения, о разных приборах, которыми оно осуществляется. Однако единственно важным является то, что существует однозначное соответствие между характеристиками воспринимаемого цвета и длиной волны. Так, восприятию синего цвета соответствуют одни длины волн, коричневого - другие и т.д. И поэтому независимо от того, какими приборами мы воспринимаем характеристики объектов, мы получаем истинное знание. Всё множество различных приборов мы можем использовать для измерения характеристик объектов, и на основании этого протестировать их относительно друг друга и т.о. получить перевод языка значений одних приборов на язык значений других приборов. Но, конечно, пока таких переводов нет, люди говорят на различных языках отражения и не понимают друг друга. Это с одной стороны. Так же, когда люди высказываются об одном и том же, они делают об этом формально разные утверждения и обвиняют друга во лжи и субъективизме.
Выше говорилось об объективной истине как о том, что характеризует существующее. Но понятие истины - это категория отражения. То, что существует, само по себе не истинно и не ложно, во всяком случае, с человеческой точки зрения.
Когда мы говорим об объективной истине,  мы должны говорить также о потенциальной и актуальной объективной истине. Ведь, во всяком случае, истина - это процесс, в котором есть как актуально существующее знание, как познанное, так и познаваемое и получение нового знания; познание бесконечно, и то, что стоит за границей познанного, актуального знания, есть потенциальная истина, истина, которая еще может быть получена. Объективная истина есть адекватное отражение внешней среды, того, что есть и что отражено. Это, следовательно, субъективный образ объективного мира - неважно, материального или идеального. И истинное или ложное - это утверждение не о мире, хотя оно и воспринимается в качестве такового, а об отражении мира, о соответствии отражения отражаемому.

О формировании отражения.
Нужно разделять непроизвольное и произвольное отражение. Во всяком случае, процесс отражения начинается с непроизвольного. При этом ничего не меняет в сути дела то обстоятельство, что человек может поддаваться воздействию программированного отражения. В любом случае начальная фаза отражения является для субъекта непроизвольной. Процесс отражения представляет собой результат чувственно-практического отношения человека с внешней средой, при этом первоначально весь этот процесс остается "за кадром" сознания человека при том, что, тем не менее, всё это обеспечивается актуальным его поведением. Вторая фаза связана с обнаружением человеком в себе образов объектов, их действий, собственных действий человека и т.д. Т.о., от первоначальной слитости человека с внешней средой происходит переход к двойственности реальности и её отражения. До тех пор, пока человек слит в своём поведении с актуальной реальностью, его отношения с нею регулируются инстинктивно-рефлекторными закономерностями, и понятия истины как такового у человека не существует.
Когда возникает двойственность отражения и реальности, тогда возникает также и действительное удвоение:

Вставка
Изначально инстинктивно-рефлекторное отношение к реальности характеризуется законом проекции, который заключается в проецировании формирующихся образов на прообразы (объекты отражения), вследствие чего возникает ситуация единства, слитости образа и прообраза, причем, прообраз субъективируется, то есть определяется через те субъективные состояния, которые он вызывает в субъекте в процессе чувственно-практической реализации отношений с ним. И, с другой стороны  происходит объективация субъективности, то есть субъективность рассматривает себя в качестве имеющей свойства объекта. (Этим определяется взаимоопределение сторон противоположности, которое состоит в том, что каждая из сторон представляет себя и в то же самое время содержит в себе отражение противоположной стороны)
Осознание (обнаружение) субъектом в себе отражения  как самостоятельной реальности ведет к поляризации этих двух сторон - сознательного и инстинктивно - рефлекторного отношения к миру. То, что до сих пор представляло собой единый мир, регулируемый импульсами чувств и ощущений, распадается на два мира: субъективный мир, относящийся к душевной жизни, и  чувственный мир. Но это распадение на субъективность и объективность означает раскол, возникновение противоположности, противоречия между законами духовной и инстинктивно рефлекторной жизни. И возникает вопрос об приведении этих двух сторон в соответствие друг с другом. Раскол, который возник, заключается в том, что механизм сознания, ранее поглощенный инстинктивно рефлекторными механизмами и не имевший  самостоятельного значения, выполняющий простую роль переключателя схемы отражения (восприятия) на схему действия (реагирования), теперь выделяется в самостоятельную категорию, объектом которой является отражение.
Но это означает также, что само по себе сознание оказывается расколото и имеет две противоположные стороны: одной стороной оно погружено в схемы инстинктивно-рефлекторных отношений, следовательно, в реальность, поскольку инстинктивно-рефлекторными отношениями непосредственно отражается реальность, или, вернее, они  представляют собой актуальную реальность субъекта, и это - та реальность сознания, которая является для него непроизвольной, независящей от него и управляющей им, это всё то, что представляет бессознательную часть сознания. И другая сторона - объект собственно сознания - отражение. Так что же изменилось? А изменилось то, что если прежде для сознания реальность включала в себя недифференцированным образом как внутреннюю, так и внешнюю среду организма, причем, в силу проекции и внутренняя и внешняя среда организма были для него внешней ему средой, реальностью, и, в этом смысле, содержание собственно сознания оказывалось нулевым, пустым, потому что оно полностью было представлено инстинктивно-рефлекторными отношениями, то теперь, в силу выделения из целостности отражения в качестве самостоятельного объекта,, сознание оказалось отделено от реальности отражением и, т.о., потеряло способность к непосредственно чувственному отношению с реальностью, но стало соотноситься с ним опосредованно, через отражение реальности в отражении. А это и означает также, что вся та инстинктивная реальность субъекта, которая была субъективирована, составляя содержание субъекта, которая поглощала субъекткак таковой, теперь подверглась выделению и осознанию себя субъектом в качестве отдельной, противостоящей реальности целостности. У субъекта возник, наряду с внешним миром, также его самостоятельный внутренний мир как объект.
Значит, перед сознанием возникло два отношения и два дополняющих друг друга пути приведения сторон противоположности в соответствие друг с другом: либо идти от отражения к реальности, либо, напротив, от инстинктивно - рефлекторной реальности - к отражению.
Так как инстинктивно рефлекторное отношение доминирует в условиях борьбы субъекта за своё существование, то возможность появления сознания как самостоятельной категории может возникнуть, когда этих механизмов становится  недостаточно, в условиях, когда  схема доминирующего сознания однажды случайным образом сработала и привела к положительному результату. Однажды т.о. сформированная схема должна была образовать сильнейшую положительную обратную связь в системе, благодаря которой происходит скачкоообразный переход к доминированию качественного нового способа отношений субъекта с внешней средой. Поэтому можно утверждать, что выделение сознания как самостоятельной категории возможно лишь в условиях, при которых доминирования инстинктивно рефлекторных схем недостаточно. Но отсюда следует также то, что всюду, где они оказываются эффективными, возникает регрессия сознания на бессознательный уровень и переход к инстинктивно-рефлекторному регулированию поведения субъекта во внешней среде..
Естественно, что теперь перед нами возникает вопрос о том, чем же характеризуется схема доминирования сознания.
Что в этом смысле представляет собой само сознание?
Что подразумевалось под расколом сознания, что стоит за этим выражением? Раскол сознания имеет ввиду раскол, разрыв двух противоположных функций - восприятия и действия, аффекторики и эффекторики,   отношения между которыми существуют в нём самом на бессознательном уровне как отрицание его самого.. Этот раскол заключается в разрыве непосредственной инстинктивно - рефлекторной связи между этими двумя противоположными сторонами, соответствующими двум дугам рефлекса - воспринимающей и двигательной. Существо этого разрыва состоит в том, что сознание  непосредственно не выходит в реальность, не действует в ней и не воспринимает её. Оно воспринимает реальность через её отражение в субъекте. Оно также не может непосредственно действовать в реальности. У него для этого нет механизмов. И восприятие, и действие в реальности - прерагатива инстинктивно-рефлекторных схем. Но сознание способно действовать с кодами инстинктивно-рефлекторных схем, изменяя их, создавая из них новые конструкции и т.п.  .Сознание способно работать над образами, восприятия изменяя их характеристики и тем самым формируя целесообразные с точки зрения выбранных критериев схемы поведения. Т.о., получается, что, поскольку сознание активировано, занимает доминирующее положение, непосредственное инстинктивно-рефлекторное поведение оказывается невозможно, потому что сознание вклинилось в переход воспринимающей и реагирующей дуг рефлекса. Создается впечатление, что инстинктивно-рефлекторные схемы уже, а сознание еще не может управляыь поведением. Инстинктивно-рефлекторное поведение определяется образами отражения. Но до тех пор, пока сознание доминирует, оно само занимается образами, так как последние являются тем объектом, с которым единственно оно и имеет дело. И этим блокируется инстинктивно-рефлекторная деятельность. Лишь после того, или по мере того, как сознание заканчивает свои действия с образами, которые представляют собой коды программ поведения, лишь после этого становится возможен переход на инстинктивно-рефлекторное взаимодействие с внешней средой.
Итак, для того, чтобы было возможно инстинктивно рефлекторное реагирование, "сознание должно на это дать добро". Но очень редко сознание полностью отпускает "на свободу" функционирование инстинктивно- рефлекторных схем. Как правило, оно осуществляет контроль за их работой в соответствии с заданной им программой, и в случае сбоев в её выполнении происходит её (программы) останов, то есть осуществляется блокировка инстинктивно-рефлекторной деятельности, и начиается процесс выяснения причин сбоя в работе программы, что реализуется в специфической форме - ориентировочно-исследовательской реакции.
В ориентировочно исследовательской реакции наблюдаются её специфические особенности, связанные с задаванием вопросов, действиями, которые должны дать ответы на эти вопросы. В ориентировочно-исследовательской реакции мы уже наблюдаем логические операции, как бы бледно они не проявляли себя.

Итак, непосредственное инстинктивно-рефлекторное функционирование становится невозможно, потому что в дугу рефлекса вклинилось сознание, которое разорвало её. И поэтому теперь вопрос состоит в том, чтобы иметь возможность восстановить соответствие между элементами отражения и элементами действия.
А как это может происходить? Только при помощи дополнительных кодировок. Если, образно говоря, инстинктивно- рефлекторными схемами обеспечиваются аналоговые процессы, то при помощи сознания - цифровые. Именно, сознание должно осуществлять "оцифровку" как элементов восприятия, так и элементов действия, получая т.о. множество дискрет, которые должны для сознания различаться друг от друга, а этой цели служит отношение именования. Т.о., с множеством дискрет, представляющих чувственное отражение элементов реальности, соотносится множество имен с множеством их значений.
Следующая необходимая операция, которая должна выполняться сознанием, есть операция установления соответствия между элементами восприятия и элементами действия, которой обеспечивается переход от элементов одной стороны противоположности к элементами другой и обратно. Т.о., мы получаем множество возможных траекторий, именно, если нам дано восприятие, то осуществление по отношению к его прообразу схемы действия дает переход к другому восприятию и т.д. Таким образом мы можем получить карту отношений между восприятиями и действиями.
Однако, рефлекторную систему не может интересовать отдельно взятый, индивидуальный опыт. Её интересует повторяющийся опыт, отражающие закономерные отношения в реальности и обеспечивающий приспособление к ней.
Принципиальная особенность доминирования сознания состоит в том, что оно в своей деятельности оперирует не образами и действиями, а их именами, и, если говорить о становлении сознания, то можно утверждать, что его становление  заключается именно в формировании языка и его применения.
Деятельность сознания состоит в том, что оно осуществляет свои собственные опыты над полем образов восприятия. Ведь именование возможно только на основе выделения повторяющихся элементов восприятия-действия. Но если в рефлекторном отношении образ непосредственно перетекает в действие, то сознание рассматривает образ и действие как противоположности. Оно начинает с действия и от него приходит к образу, тем самым   в конечном счете производя его. Началом для сознания, следовательно, являются две вещи: образ на одной стороне и действие как переменная - на другой. Если рефлекс дает переход от раздражения к действию, то деятельность сознания состоит в испытании образа действием. Образ оказывается той целью, которую сознание должно реализовать посредством формирования соответствующей схемы действия.
Образно ситуацию можно представить себе т.о., что мы  ищем неизвестую нам функцию, значение которой нам дано и в качестве аргумента функции используется переменная, пробегающая по всевозможным действиям. Мы исходим из того, что нам нужно найти ту последовательность действий над прообразами, которая даст нам в качестве своего результата искомый образ. Значит, в аргументе у нас две переменные: переменная действия как средство преобразования, и объект действия (прообраз), потому что действие, ни к чему не примененное, не даёт никакого результата. Нам, следовательно, нужно найти способ соединения последовательности действий с элементами множества прообразов. Всякий такой отдельный опыт будет давать какой-то результат, который сравнивается с искомым, вычисляется величина рассогласования и на этой основе принимается решение о дальнейших опытах. Т.о., для того, чтобы найти неизвестную нам функцию, нам необходимо осуществить множество опытов. Но каждый такой опыт может рассматриваться как частный случай общих закономерностей, и, т.о., линия опытов дает в качестве своего "побочного" результата отражение общих закономерностей, связывающих результаты частных опытов.
Т.о. действие становится средством, орудием получения образа. Образ оказывается функцией от действия, вследствие чего характер отражения реальности изменяется в том отношении, что, с одной стороны, содержанием сознания становятся общие закономерности реальности, с другой, его деятельность заключается в непрерывной переработке доставляемого ему инстинктивно-рефлекторной деятельностью материала в понятия, в основании содержания которых лежат общие закономерности, связывающие действие и объект. И т.о. изменяется содержание самого образа. Ведь образ - это код, программа, представляющая объект раздражения и возможные действия с ним. Образ, следовательно, сложный синтетический объект, который находится в ряду других таких же объектов, связанных между собой общей функциональной зависимостью

Сам по себе материал этих единиц практического отношения к реальности даёт инстинктивно- рефлекторная деятельность. Переворачивание. которое осуществляет сознание, осуществляется ориентировочно-исследовательской реакцией относительно уже имеющегося отражения, когда   элементы частного отношения субъект-объект уже присутствуют в отражении. (этим, в частности, отличается ориентировочно-исследовательская реакция от ориентировочной реакции как части инстинктивно-рефлекторного отношения к реальности, которая основывается как раз на отсутствии отражения и имеет целью его формирование на основе использования биологически значимых критериев.) В отличие от инстинктивно-рефлекторного ориентировочного отношения ориентировочное отношение сознания имеет целью выделение постоянных кодов отражения, изменяя их основание с биологического на физическое путем исследования свойств объектов самих по себе, заменяя тем самым их биологические критерии объективными, их субъективацию  и, следовательно, субъективное отношение к ним их объективацией и, соответственно, объективным отношением к ним, которое рассматривает   их вне их отношения к субъекту. Тем самым заменяется отношение, при котором в отношении "субьект- объект" объект рассматривается с точки зрения критериев субъекта, отношением, в котором объекты сталкиваются с объектами, и также субъект рассматривается как частный случай объекта, то есть рассматривается со стороны его объективных, а не субъективных свойств.
Дальнейший опыт применения имен выявляет между некоторыми из их денотатов общие компоненты, и на основе всё того же условно-рефлекторного механизма происходит выделение существенного в подобном и формирование понятий. И далее остаётся один шаг до возникновения языка и перехода от инстинктивно рефлекторного управления поведением в реальности к сознательному, на основе применения языка.

  Вставка прервала нас на том, что возникло удвоение отражения и реальности. На этой фазе, с одной стороны, сохраняется проекция инстинктивно - рефлекторных схем на объекты, с другой стороны, возникает внутренний взгляд, взгляд изнутри и на себя, и на окружающее. Пожалуй, эти понятия внешнего, внечувственного, бесчувственного взгляда и внутреннего, субъективного взгляда - представляются наиболее адекватно выражающими существо дела, определяющего два  противоположные отношения к реальности - субъективное и внечувственное. Внечувственное отношение характеризуется прямой, непосредственной реакцией, которая движима болью, агрессией, вообще чем угодно. Субъективная  реакция определяет понятия боли, гнева и т.д.  и, следовательно, их значение. Следовательно, возникновение внутреннего взгляда в качестве своей функции имеет определение значения переживаемого. Значит внешний взгляд может быть определен как непосредственно процесс возбуждения, независимо от того, что является его следствием - действие или блокировка действия в результате  переживаемого страха, например. Последнее также может рассматриваться как проявление процесса возбуждения. Вообще когда говорят о процессах возбуждения и торможения в физиологии, то на деле имеют ввиду результирующую двух противоположно направленных нервных процессов и положенность одного из них. Так, например, если вы переживаете депрессию, то, значит, существует возбужденный центр, подавляющий деятельность других нервных центров.
В отличие от внешнего взгляда внутренний взгляд исключает внешнее инстинктивное поведение, поскольку вектор его действия направлен не во вне, а во внутрь, в душевную жизнь субъекта, имея ввиду её состояния (душевное состояния - это состояния обиды, счастья, удовлетворения, гнева и т.д.) Ведь от душевного состояния субъекта существенным образом зависит характер и качество его реакций во внешности. Значит, что мы должны сказать? - что практические отношения субъекта с внешней средой вызывают изменения в его душевном состоянии, которым и определяется качество реакции субъекта. Причем, само душевное состояние характеризуется многокомпонентностью, столкновением различных импульсов. В частности, вы можете быть возмущены действиями вашего обидчика, и, в то же время, вам жаль его, потому что он несчастный человек, и т.п. Значит, если мы имеем дело с действием и реакцией на действие, то отношение между этими двумя сторонами следует искать в душевной реакции субъекта, то есть в том, какие изменения произвело действие на душевное состояние субъекта и какой выбор субъект.На основании изучения этого рода отношений можно говорить о структуре души субъекта. Правда, при ближайшем рассмотрении оказывается, что душевная феноменология обусловлена структурой его рефлексов так, как она сложилась на данный момент. И, значит, сами по себе душевные движения есть всё та же работа рефлексов, управляемая лежащими в их основании инстинктами. Но принципиальная особенность этого отношения состоит в том, что она происходит внутри субъекта, относится к нему, и, т.о., эта структура опосредует отношение "вход - выход" в рефлекторной системе.
Важная особенность в связи этим, на которую следует указать, состоит в отношении между действиями, опосредованными душевной жизнью, и инстинктивно- рефлекторными реакциями. Последние вытесняют душевную жизнь в условиях давления внешней среды, когда человек начинает непосредственно реагировать  на раздражители, то, что называется, не размышляя, потому что его "размышлялка" отключается силой инстинктивно-рефлекторного давления. Тогда   действует не человек, а его инстинктивно-рефлекторные схемы Эта редукция имеет место либо в новой, незнакомой ситуации, когда необходимо реагировать незамедлительно, либо в условиях переживаемого субъектом стресса.

Итак, возникает деление на собственную субъективность, на самоощущение   себя как отдельной реальности благодаря внутреннему взгляду на себя., и, соответственно, на внешние объекты благодаря внешнему взгляду на всё то, чем не являемся мы сами. В целом, т.о., возникает противоположность  категории объекта, за которой стоит инстинктивно-рефлекторное отношение, и   категории субъекта с его субъективным  отношением к себе. . На этом стоит водораздел, граница между отношением к себе и отношением ко всему тому, чем не являемся мы сами.

Возникает вопрос об отношении между этими двумя противоположными сторонами жизнедеятельности человека: его инстинктивной посюсторонней реальностью и его идеальной реальностью и отношением между ними. Эти две реальности - идеальная и практическая - могут быть как  противопоставлены друг другу, так и представлять единство. Развитие человека состоит либо в приведении своего отражения в соответствие со своей инстинктивно-рефлекторной реальностью , следовательно, осознание отражения как содержания своих инстинктов, своей собственной субъективной сущности, либо же рассмотрение существующего отражения как отражения внешней ему среды, и при этом и его собственная внутренняя среда также рассматривается им как внешний объект. В последнем человек оказывается в положении, когда имеет дело с двумя внешними ему объектами: отражением, идеальным, феноменологическим объектом, который реален и характеризуется собственными закономерностями, и данной ему в его непосредственном чувственном ощущении внешней и внутренней средой, определенной его инстинктивно-рефлекторными схемами в качестве чувственно - материальной его реальности. Соответственно, в качестве исходного пункта он может брать любую из сред, которые, по сути своей, обе являются отражением, только чувственная среда является результатом деятельности инстинктивно-рефлекторного  отношения человека с внешней средой - его инстинктов и надстраивающихся над ними условных и инструментальных рефлексов,   а феноменологическая среда является отражением содержания инстинктивно-рефлекторных схем изнутри..
(Здесь, в отношении между условными и безусловными рефлексами, находится водораздел между сознанием и бессознательным. Условные рефлексы опосредуют эти отношения. Бессознательный характер действий человека обусловлен подкреплениями со стороны безусловных рефлексов. Безусловное подкрепление определяет биологическое значение условных раздражителей, и именно в этом их безусловность и неотвратимая значимость для субъекта. Но если условный раздражитель одной своей стороной определен для субъекта посредством безусловного подкрепления со стороны своего биологического значения , то другой своей стороной он отражает объективную сторону объекта раздражения, следовательно, его отражение доставляет субъекту информацию о свойствах объектов внешней среды. )

Те объекты отражения, с которыми человек имеет дело, есть объекты его сознания и его бессознательного, это зависит от того, как они были получены - произвольно или непроизвольно Собственно, обнаружение человеком в себе отражения есть в то же самое время в известном смысле рождение его сознания. Это две противоположные стороны одного и того же, там, где есть одно, там есть и другое. Это то, о чем Джемс говорит как о личности, содержанием которой является единство познающего и познаваемого. Сознание способно развиваться только через свои объекты – отражение, которое и формирует содержание сознания, как и обратно, формирование сознанием своих содержаний, в свою очередь, ведет к порождению теперь уже самим сознанием новых образов, которые оказывается возможно, в свою очередь, реализовать в реальности.. И в этой точке деятельности сознания мы переходим к практике, которая для субъекта заключается в проверке образов  через практические действия с прообразами – реальными объектами на основе их отражения в рефлексах либо же с созданием новых объектов на основе образом, созданных сознанием. Сознание, следовательно, не только отражающая, но и созидающая сила.

При этом всегда остается открытым вопрос: что через что определяется: образ через чувственность или чувственность через образ.

И вот как только мы начинаем говорить о практике, а я позволю себе напомнить, что марксизм-ленинизм рассматривает практику как критерий истины. Но практика - это такой критерий истины, который только может доказать соответствие между отражением объекта в сознании и в инстинкте. Но это соответствие ничего не говорит о том, какая из рассматриваемых сторон первична. Это – вечная проблема отношения курицы и яйца. Действительно, пока речь идет об отношении отражения к отражаемому, практика оказывается тем оселком, посредством которого корректируются образы? Или объекты? Потому что для субъекта объект феноменологически есть образ. Это субъект проецирует образ на объект и говорит, что имеет дело с объектом. Субъект сливает свой образ объекта с самим объектом. Но для того, чтобы субъект мог это сделать, раньше объект должен проецировать себя в субъект и явиться ему в виде образа? Т.о. в любом случае должен возникнуть вопрос: а что первично, образ или объект? Или этот вопрос некорректен? – потому что образ и объект – это одно и то же, это разные способы отражения реальности у интровертов и экстравертов.  Это просто два разных способа отражения реальности на основе двух различных, противоположных способов приспособления к ней,  двух образов жизни.
Поэтому представляется, что можно принять в качестве истинного выражение: объект определяет свой образ и  образ определяет свой объект,   и то и другое, только в одном случае в качестве первичного берется одна сторона противоположности, в другом – другая. Однако, целостное отражение предполагает их функционирование в единстве. Тем не менее, это высказывание является недостаточным в том отношении, что не только объект определяет свой образ в субъекте, но и субьект также, в свою очередь, определяет его образ, и это до такой степени, что эти два определения могут не только противоречить друг другу, но также и каким-либо образом соотноситься друг с другом.

Можно считать, то, что называют образом, есть результат функционирования способности к созданию образов. Приложение способности создания образов к объекту дает в качестве своего результата образ. Но можно подойти и иначе, и говорить о том, что исходным является объект. Он создает в субъекте (у субъекта) свой образ, который является его представителем, или заместителем в "лице" другого объекта. Нечто существует в качестве объекта именно данного вида потому, что он определен своим образом, либо его образ есть отражение другого объекта. Какое дополнение мы в результате этого получили: до сих пор речь шла о том, что образ чего-то в чем-то есть образ чего-то другого в чем-то. Теперь мы должны сказать, что частным случаем этого отношения является то, что объект может быть образом самого себя, и, более того, можно говорить также о соотношении в объекте того, что объект представляет образ самого себя и образы других объектов. И, далее, возникает вопрос о преобразовании образов других объектов в образ объекта и, соответственно, напротив, о распространении собственного образа объекта на другие объекты. В практической реальности   эти положения истинны, они отражают   разные аспекты отношения субъекта с внешней средой: отражение среды в человеке и отражение человека в среде благодаря его целесообразной деятельности.

Могут сказать, что у человека существует инстинктивное убеждение в его материальном существования и материальности мира. На это можно возразить, что само это убеждение субъективно,  является своего рода образом, идеей, в конце концов, ощущением, и не более того. По поводу "не более того" возникает возражение, что,   как только мы ввели термин "ощущение", сразу возникает вопрос: ощущение чего? Словом, этого рода спор можно вести бесконечно, становясь последовательно  на ту либо другую сторону противоположности. Между противоположностями нет перехода. Это как бы два параллельных мира, антимиры. Впрочем, это вечный старый спор. То же, что нас здесь интересует - это роль практики в решении вопроса об истине. И этот вопрос заключается в следующем: правда ли, что посредством практики можно однозначно установить, что наши идеи, мысли являются отражением находящейся вне нас и независимой от нас реальности или же, напротив, то, что мы называем находящейся вне нас реальностью, является содержанием наших мыслей? При этом имеется ввиду не то, каково положение вещей на самом деле, а то, как это  выглядит в глазах субъекта, или то, что видит в реальности субъект. И как только мы поставим вопрос таким образом, то вовсе не представляется чушью, что реальность для человека - это всего лишь его представление о ней.

Если подойдем к вопросу с естественно-научной точки зрения, то положенным, конечно, является положение о том, что человеком отражается вне и независимо от него существующий материальный мир.
Но, в конце концов, вопрос вовсе не в том, что человек обо всем этом думает. Вопрос в том, как, в соответствии с какими принципами он себя ведет, то есть ведет ли он себя таким образом, что его собственное содержание должно определять то, каким должен быть мир, или же полагает, что он является его частичкой и подчиняется его объективным законам. Перенесем вопрос из теоретической области в практическую, из области, в которой человек о чем-то что-то "думает", в чем-то "убежден", в область, в которой он реально существует и реально действует. Создав такую установку, мы должны перейти к следующей: к параллелизму практического и теоретического отношения человека к реальности, а этот параллелизм обязывает нас поставить следующий вопрос: что чем у человека определяется: практическое отношение к реальности теоретическим или же теоретическое - практическим и, на основании сказанного, выделить в каждой из сторон противоположности, рассматриваемых как целое, в свою очередь противоположность, с одной стороны, в теоретическом отношении: материалистическое или идеалистическое отношение, то есть признание доминирования мира над мышлением или мышления над миром, и, с другой, практической, рассмотрение себя в качестве центра, стоящего над миром  либо рассмотрение себя в качестве одного из её атомов.

После этих общих рассуждений перейдем к делу.
Итак, дано определение объективной истины как отражения того, что есть, при этом неважно,  что это - область материального или субъективного мира субъекта. Теперь мы переместимся из теоретической области субъекта, из области отражения в практическую область, которая связана с его жизнью, обеспечением её качества и пр., и сделаем следующий шаг и введем понятие относительной истины: если это истина - то истина по отношению к чему? или истина чего? Как только мы это сделаем, мы должны будем из двух противоположных объектов - объектов реальности и их отражения образовать (если хотите, синтезировать) один объект, целостность, слив в одно реальный объект и его образ, осуществив проекцию образа на объект, что возможно только таким образом, что в том числе и в нас самих к образу объекта нами добавляется идея его существования. Т.о. мы получаем включение образа объекта в субъект, Хотелось сказать: получаем тождество объекта и его отражения. Но отражение всегда беднее отражаемого. В результате этого получается так, что мы действуем с объектом в соответствии с его образом. В то время как объект способен действовать с нами без всякого нашего образа. Впрочем, точно также и мы можем действовать на объект, если мы рассматриваем самих себя в качестве объекта. Но если мы всё же действуем с объектом в соответствии с его образом в нас, то следует иметь ввиду, что изменение обстоятельств может изменить объект, и тогда наши действия с ним приведут к противоречию полученного результата с ожидаемым.

Т.о., мы получили противоположность субъекта и объекта, и теперь можем дать формулировку понятия относительной истины как соответствие объекта субъекту либо субъекта объекту, неважно, какого рода это соответствие, теоретическое или практическое.
Понятие относительной истины можно определить как практическое. Если нечто истинно, то истинно для чего-то, по отношению к чему-то, и имеет какое-то значение. В конечном счете для жизни практическое значение имеет только отношение объекта к субъекту. Формулировка относительного значения истины непосредственно связана с её критериями. Относительная истина определяется как отношение объективной истины к субъективной. В любом случае относительная истина в качестве своего критерия имеет субъективность, в элементарном случае за которой стоит инстинкт, в развитом - идея. Но всегда относительная истина - это истина субъекта. Фактически относительная истина оказывается тем, чем формируется объективная истина. Критерием относительной истины является то, что истинным считает субъект, при этом объективным критерием относительной истины в конечном счете является обеспечение выживания субъекта в его среде. В этом смысле, относительная истина является также конкретной истиной, поскольку она всегда привязана к конкретным объектам, системам, организациям и т.д. В то же самое время ясно, что никакая относительная субъективная истина не может реализовать себя иначе, как через объективную истину, и при этом также относительная истина, какой бы субъективной она ни была со стороны своих критериев, является проявлением функционирования своих материальных оснований. Значит, когда мы говорим об относительной истине, то имеем две стороны: одна сторона - это какой-то объект, внешний субъекту или внутренний, субъективный или материальный, который обладает какими-то качествами, которые для каких-то целей субъекта имеют   значение; и, в соответствии со значением, определяется истинность объекта для субъекта и её мера. Другая сторона этого отношения есть субъект, точнее, цели, которые он преследует и которые в конечном счете определяются его потребностями в среде.

Теперь, возвращаясь к основному тексту, вспомним, что основное отношение между субъектами есть отношение конкуренции или сотрудничества. В зависимости от характера отношения мы получаем определение относительной истины и характер отношения к ней.
В частности, если субъекты а и в конкуренты, и объективное отношение истин субъектов а= 2 и в= 3, то каждый из них по отношению друг к другу выступает в качестве ложного, и при этом каждый стремится опустить истинностное значение противника относительно своего собственного значения, однако отрицательный импульс а по отношению к б выше, поскольку он находится в более невыгодном положении. В то же самое время, если а=2, в=3 - это объективные истинностные значения, то с ними может быть связано объективное понятие относительной истины для а и для в. Но также и субъективное, причем, субъективное значение истины может как угодно отличаться от объективного.

конец первой части добавления 1 к Юнгу