на главную страницу
визитка
темы
В последующие годы Г.Б. всё склоняла меня поехать на море с её сыном.
Когда мы в своё время приехали с ней на море, соседний
домик снимала женщина с ребенком. Женщины о чем-то друг с другом говорили.
Как-то Г.Б. снисходительно заметила в адрес женщины, что быть на
море с ребенком - это, конечно, хорошо и, в известном смысле, возвышенно, но то,
что женщина говорит о том, что материнский инстинкт - высшее счастье для
женщины, и что она больше ни о чем не мечтает, это, конечно,
преувеличение. Потому что мужчина для женщины - очень сладкая
игрушка.
И вот буквально на следующий год после моря
Г.Б. начала настаивать на поездке втроем. Знаете, это вот к чему-то или
кому-то душа лежит или не лежит. Что Галкин Мишка, что Таисина Инна - как-то я
не ощущал какой-то преграды между собой и ими, и в душевном отношении они мне
были ближе, чем эти женщины. Нда. Может быть, потому, что с женщинами
связывали чувственные отношения, а какой-то духовной, или душевной общности не
было. Помните, как об этом пишет Толстой в "Крейцеровой сонате":
Про себя я думал, что я милашка, что я вполне нравственный человек. Я не был
соблазнителем, не имел неестественных вкусов, не делал из этого главной цели
жизни, как это делали многие из моих сверстников, а отдавался разврату степенно,
прилично, для здоровья. Я избегал тех женщин, которые рождением ребенка или
привязанностью ко мне могли бы связать меня. Впрочем, может быть, и были дети и
были привязанности, но я делал, как будто их не было. И это-то я считал не
только нравственным, но я гордился этим
Ведь мы, мужчины, только не знаем, и не знаем потому, что
не хотим знать, женщины же знают очень хорошо, что самая возвышенная,
поэтическая, как мы ее называем, любовь зависит не от нравственных достоинств, а
от физической близости и притом прически, цвета, покроя платья. Скажите опытной
кокетке, задавшей себе задачу пленить человека, чем она скорее хочет рисковать:
тем, чтобы быть в присутствии того, кого она прельщает, изобличенной во лжи,
жестокости, даже распутстве, или тем, чтобы показаться при нем в дурно сшитом и
некрасивом платье,- всякая всегда предпочтет первое. Она знает, что наш брат все
врет о высоких чувствах - ему нужно только тело, и потому он простит все
гадости, а уродливого, безвкусного, дурного тона костюма не простит. Кокетка
знает это сознательно, но всякая невинная девушка знает это бессознательно, как
знают это животные. От этого эти джерси мерзкие, эти нашлепки на зады, эти голые
плечи, руки, почти груди. Женщины, особенно прошедшие мужскую школу, очень
хорошо знают, что разговоры о высоких предметах - разговорами, а что нужно
мужчине тело и все то, что выставляет его в самом заманчивом свете; и это самое
и делается.
- Вы говорите, что женщины в нашем обществе живут иными интересами,
чем женщины в домах терпимости, а я говорю, что нет, и докажу. Если люди
различны по целям жизни, по внутреннему содержанию жизни, то это различие
непременно отразится и во внешности, и внешность будет различная. Но посмотрите
на тех, на несчастных презираемых, и на самых высших светских барынь: те же
наряды, те же фасоны, те же духи, то же оголение рук, плеч, грудей и обтягивание
выставленного зада, та же страсть к камушкам, к дорогим, блестящим вещам, те же
увеселения, танцы и музыка, пенье. Как те заманивают всеми средствами, так и
эти. Никакой разницы. Строго определяя, надо только сказать, что проститутки на
короткие сроки - обыкновенно презираемы, проститутки на долгие - уважаемы.
- Да, так вот меня эти джерси, и локоны, и нашлепки поймали. Поймать
же меня легко было, потому что я воспитан был в тех условиях, при которых, как
огурцы на парах, выгоняются влюбляющиеся молодые люди. Ведь наша возбуждающая
излишняя пища при совершенной физической праздности есть не что иное, как
систематическое разжигание похоти.
Мы, поедающие по два фунта мяса, дичи и всякие горячительные яства и
напитки,- куда это идет? На чувственные эксессы. И если идет туда, спасительный
клапан открыт, все благополучно; но прикройте клапан, как я прикрывал его
временно, и тотчас же получается возбуждение, которое, проходя через призму
нашей искусственной жизни, выразится влюбленьем самой чистой воды, иногда даже
платоническим. И я влюбился, как все влюбляются. И все было налицо: и восторги,
и умиленье, и поэзия. В сущности же, эта моя любовь была произведением, с одной
стороны, деятельности мамаши и портних, с другой - избытка поглощавшейся мной
пищи при праздной жизни. Не будь, с одной стороны, катаний на лодках, не будь
портних с талиями и т. п., (ничего бы и не было).
А новое то, что девы сидят, а мужчины, как на базар, ходят и
выбирают. А девки ждут и думают, но не смеют сказать: "Батюшка, меня! нет, меня.
Не ее, а меня: у меня, смотри, какие плечи и другое". А мы, мужчины, похаживаем,
поглядываем и очень довольны. "Знаю, мол, я не попадусь". Похаживают,
посматривают, очень довольны, что это для них все устроено. Глядь, не
поберегся,- хлоп, тут и есть!
Сказать правду, что она только тем и занята, чтобы ловить жениха -
боже, какая обида! А ведь они все только это и делают, и больше им делать
нечего. И что ведь ужасно - это видеть занятых этим иногда совершенно
молоденьких бедных невинных девушек. И опять, если бы это открыто делалось, а то
все обман. "Ах, происхождение видов, как это интересно! Ах, Лиза очень
интересуется живописью! А вы будете на выставке? Как поучительно! А на тройках,
а спектакль, а симфония? Ах, как замечательно! Моя Лиза без ума от музыки. А вы
почему не разделяете эти убеждения? А на лодках!.." А мысль одна: "Возьми,
возьми меня, мою Лизу! Нет, меня! Ну, хоть попробуй!.."
Женщина действует на чувственность мужчины, через чувственность
покоряет его так, что он только формально выбирает, а в действительности
выбирает она. А раз овладев этим средством, она уже злоупотребляет им и
приобретает страшную власть над людьми.
И вот они мстят действием на нашу чувственность, уловлением нас в
свои сети. Да, все от этого. Женщины устроили из себя такое орудие воздействия
на чувственность, что мужчина не может спокойно обращаться с женщиной. Как
только мужчина подошел к женщине, так и подпал под ее дурман и ошалел. И прежде
мне всегда бывало неловко, жутко, когда я видал разряженную даму в бальном
платье, но теперь мне прямо страшно, я прямо вижу нечто опасное для людей и
противузаконное, и хочется крикнуть полицейского, звать защиту против опасности,
потребовать того, чтобы убрали, устранили опасный предмет
- Ну вот, так-то и меня поймали. Я был то, что называется, влюблен. Я
не только представлял ее себе верхом совершенства, я и себя за это время моего
жениховства представлял тоже верхом совершенства.
То есть настолько все подобные любови словно из-под земли являются. То
есть стоит оголодать - и всё, попался. Как-то вся эта неудовлетворенная
чувственность нечаянным образом перерастает в то, что называют любовью. То есть
в основании похоть, и больше ничего, а на поверхности - разговоры "о мирах". И
вся эта неудовлетворенная похоть преобразуется в высокие "науку и искусство", и
часто в "науку и искусство любви" Но об этом мы поговорим с следующем разделе.
А сейчас я закончу тем, ради чего затеял разговор.
Ну, так вот, вы же видите, как меняется настроение женщины.
Сначала Г.Б. отправляет ребенка к бабке и едет с любовником на море. Она
влюблена, то есть не то, чтобы совсем уж, но в полете. Через год, конечно, это
состояние, когда чувственность удовлетворена, любовный самолет приземляется,
начинается более глубокая фаза и возникают как бы "семейные отношения", и тебя
начинают втягивать, как на аркане в них, притом, что они тебе не снились ни в
каком сне, и ты сопротивляешься всеми своими копытами. А женщина тебе настойчиво
объясняет, что она не может без ребенка, потому что, по её замечательному
выражению, "не столько с детьми хорошо, сколько без них плохо". А он вот тебе не
симпатичен, и всё тут. И, спрашивается, для чего я стану себя насиловать?
Словом, на моря я с ней больше не ездил.
Что ни говорите, а время от
времени я себе нравлюсь. Время от времени я поступаю как вполне разумный
человек. Но в другое время... и не смотрел бы на себя.
22.05.08 г.
Дополнение из ЖЖ
Время
от времени встречаешься с поступками или высказываниями (которые тоже ведь
являются поступками) и то, что называется, не придаешь им значения по той
причине, что они выглядят странными в твоей картине мира. Тогда ты принимаешь
поступки за некую случайность, которая не имеет смысла, а высказывания – как
только высказывания, как фразу. Из-за своей странности эти вещи записываются в
подкорку. А гораздо позже неожиданно какое-то событие вдруг высвечивает и их
смысл и их значение.
Нечто подобное я пережил сегодня. Утром я написал
http://shtirov.narod.ru/verbcontact_005_1.htm
в котором приведены выдержки из «Крейцеровой сонаты» Толстого,
связанные с идеей специального, обдуманного воздействия женщин на чувственность
мужчин, благодаря чему они, женщины являются действительными властителями мира.
Правда, оправдание этому всемирному заговору женщин против мужчин в тексте
видится в мужском и женском неравенстве и заговор – это якобы ответ женщин на
несправедливость. А я так думаю, что возможность этого заложена в животной и тем
самым - в человеческой природе, и сама по себе справедливость или
несправедливость здесь не причём. Просто в настоящем случае перепутаны причина и
следствие, поскольку «несправедливость» и «неравенство» являются следствием
природных задатков, а не наоборот. Хотя, может быть, кто-то скажет, что де здесь
имеет место диалектика такого рода, что природные задатки реализуются в
социальные отношения, которыми, в свою очередь, формируются природные задатки;
так что где здесь начало, где конец, где курица, а где яйцо, - это вопрос, на
который дать однозначный ответ едва ли возможно. Ну, и ладно. Суть не в этом.
А в том, что это высказывание неожиданно прояснило для меня два
других, которые в своё время показались мне странными.
Одно высказывание я встретил на эротическом сайте какой-то девицы,
которая писала, что вот де я делаю этот сайт, потому что мне приятно
представлять, как мужчины дрочат на мои фотки.
Ну, я скажу, мне это высказывание показалось странным. То есть ладно,
там дрочат или не дрочат, я не знаю. Но обратная – то связь здесь какова! Ведь
это как раз по мысли, которая проводится в сонате: женщины специально,
направленно раздражают чувственность мужчин. Это, во- первых, у них в сознании,
это их рациональная мысль. И затем, они получают от этого удовольствие. Какого
рода удовольствие? Ведь здесь сама мысль, сама идея заключается в том, что на
голое женское тело будут дрочить. В любом случае, это уже власть и это, с другой
стороны, чувство удовлетворенной власти.
Но ведь эта девушка, которая это написала, она же не видит, не
воспринимает, как там, дрочат или нет, и, значит, это у неё только мысль этого
рода, и я так полагаю, что это и представление, и фантазия. Но, скажите на
милость, что же это за фантазия, когда не девушку саму дерут, а просто дрочат.
Ну, я могу понять, что в этих фантазиях может присутствовать член, я мог бы
понять, если бы девушка сама его дрочила и «познавала процесс получения семени»…
ну, не знаю… но, видимо, что-то такое, такая эротическая мысль в голове девушки
присутствует, и, как я могу понять, доставляет ей удовольствие.
Но как же я был удивлен, когда совсем по другому поводу и совсем в
другом месте я услышал словно бы ни из чего, безо всяких видимых на то
оснований, высказывание другой девушки, которая вдруг возмутилась, что мужчина,
который ей как бы не нравится, будет драчить на её фотку и тем самым доставлять
ей отрицательные импульсы. Так ведь отсюда сразу же следует другая мысль, та,
что если мужчина ей нравится, то, если он будет дрочить на её фотку, то тем
самым он будет доставлять ей положительные импульсы и, значит, ему следует
давать соответствующие раздражения.
Значит, подобного рода идеи, в том или ином виде крутятся в женских
головах и реализуются через их действия в полном соответствии с мыслью,
высказанной в «Крейцеровой сонате».