на главную страницу
визитка
темы
Меня давно
смущало одно обстоятельство. Смущало вплоть до того, что заставляло время от
времени верить в существование параллельных миров. В народе существует
поговорка: "Черт, поиграй, поиграй, и отдай". Это еще понятно, когда вы не
можете что-то найти, хотя и это тоже может ввести в смущение. Бывает так, что вы
точно помните, что положили вещь в определенное место, а потом находите её
в совершенно другом месте. Бывает так, что вы точно знаете, что что-то сделали,
а потом оказывается, что ничего сделано не было, или, напротив, вы что-то
сделали, но не помните этого. В связи с этим возникает мысль, что что-то вы
делаете сознательно, и что-то вы делаете без сознания. Что существуют отрезки
вашей жизни, о которых вы ничего не знаете, но в которых вы были активны и
что-то делали. Более того, я сказал, что возможно, что что-то вы делали, "будучи
без сознания", однако то, что вы делали, оказывается вполне осмысленным. И это
приводит к следующей мысли о существовании двух противоположных сознаний, каждое
из которых ничего не знает о другом, но каждое из которых в то же самое время
вполне осмысленно и, т.о., рассматривает противоположное сознание в качестве
своего бессознательного. Тогда, если исходить из поляризации полушарий большого
мозга, с каждым из которых может быть связано своё собственное сознание, то в
такой идее существования человека в двух противоположно-параллельных мирах, нет
ничего противоестественного, и тогда вопрос вообще сводится к вопросу о
характере отношений, способах взаимоотражения, взаимодействия полушарий. То, что
здесь важно, заключается в том, что ведь мы знаем сознание как одно сознание,
иначе говоря, сознанию мы приписываем свойство единства. А если так, то
возникает вопрос о двойственности, тождестве и противоположности сознаний. Ведь
если отношения сознаний противоположны, то с необходимостью должно существовать
это переворачивание отношений между сознаниями, этот качественный скачок,
качественный переход от одного сознания к другому, причем. сам человек,
представленный его Я, этого перехода и не может заметить, поскольку
реальность одного сознания полностью исключает из себя реальность другого
сознания, настолько, что между сознаниями не оказывается никакой связи. В этом
случае просто как бы срабатывает некий переключатель сознаний, так что человек
внезапно вместо одного сознания (соответственно, реальности, ибо сознание есть
сознание реальности) оказывается в другом, в реальности другого сознания, в
которой нет ничего от противоположного, но которая ему точно также знакома, как
и первая, поскольку он попеременно существует в двух реальностях. Другое дело,
когда сознания тождественны. Тогда существует ощущение двойственности
сознаний, тогда одно сознание "светится в другом". Тогда присутствует ощущение
двойственности, но это - двойственность тождественного, здесь противоположность
сознаний никак явно не проявляется. И т.о. и в случае тождества, и в случае
противоположности сознаний человек имеет дело как бы с одним сознанием. И в то
же самое время двойственность сознаний проявляет себя в виде противоречий,
с которыми человек сталкивается, в частности, он сталкивается с противоречием
между голосом положенного сознания человека и голосом его снятого сознания, ибо
в общем случае у человека в конечном счете оказывается положенным, то есть
явным, тем, с которым отождествляет себя Я человека, является одно из сознаний,
тогда как другое является снятым, и проявляет себя в виде "другого голоса",
"внутреннего" голоса и т.п. Ведь полушария большого мозга симметричны, и в
каждом из ни присутствуют тождественные зоны, которые, следовательно, выполняют
тождественные функции.
Положение вещей изменяется, когда
существует достаточно жесткая фиксация доминирования одного из полушарий. Вот о
проявлении такой жесткой фиксации и условиях её преодоления пойдёт речь ниже.
Мы с вами остановимся на случае, когда есть какая-то вещь, и вы её не видите.
И потом вдруг через какое-то время находите её именно там, где вы её искали, но
её, как вы убеждены, там не было. Подобного рода случае довольно распространены,
но они списываются либо на "не доглядели", либо же, если человек зафиксировался
на этих случаях, то он подводит под них какую-нибудь теорию, в роде того, что
вещь "ушла в антимир", и ничего не нужно делать, не нужно её искать, она сама в
своё время вернётся. Эта философия вполне оправдывает себя, потому что вещь
действительно через некоторое время "возвращается сама". Правда, человек для
этого должен принимать в качестве реальности существование двух миров, что для
"сознания одного полушария" может оказаться совершенно неприемлемо. У меня был
такой случай. Как обычно, я на автомате куда-то сунул отвертку и не мог её
найти. На этом я успокоился и попросил у Игоря его отвертку. "А где твоя?"-"Ушла
в антимир" - полушутя сказал я. Игорь воспринял в моих словах другую половину
шутки, и нужно было видеть, какой сбой в его сознании она произвела. Он стал
возмущаться, что я говорю ересь и пр. Разумеется, потом моя отвертка
благополучно "возвратилась". Как правило, если вы достаточно внимательны, у вас
в какое-то мгновение воспроизводятся предшествующие события, связанные с тем,
как и куда вы "положили отвертку", либо же в вас возникает уверенность в том,
что "отвертка" находится в определенном месте, и именно там вы и находите её.
Обычно подобной ситуации, связанной с "пропажей вещи" предшествует
бессознательная, инстинктивная мысль о её пропаже, как и, например, когда в
процесс воспоминания какого-то слова вклинивается мысль о невозможности его
вспомнить. С одной стороны, сама по себе эта бессознательная мысль уже является
установкой, с другой стороны, здесь срабатывает тот фактор, что последующая
посторонняя мысль вытесняет собой предшествующую мысль, и процесс, связанный с
нею, оказывается вытеснен из сознания. Но процесс-то этот в бессознательном
продолжается, а ваше сознание "соскочило" с него, и оно теперь оказывается
неспособно снова оседлать его, "ухватить его за хвост". Ленин говорил о звене
цепи, за которую можно вытащить всю цепь. Так и здесь. До тех пор, пока вы не
выделите в процессе точку и не ухватитесь за неё, вы не сможете вывести процесс
на уровень сознания. Чаще же всего происходящий сбой возникает вследствие того,
что вас неожиданно чем-то отвлекли, и вы переключились на другое, не
зафиксировавшись сознательно (не запомнив) на точке предшествующего
процесса.
Я расскажу о последнем случае, который обычно характеризуют
как связанный с невнимательностью, но за которым я вижу работу неосознаваемой
доминантной установки. Этот опыт хорош тем, что в нём всё налицо, все части
опыта проверяемы. Дело относится к процессу программирования и отладки программ.
Я употреблял функцию Add(), и она у меня, видимо, установилась в качестве
стереотипа. И вот произошла "чудесная вещь" При программировании компонента
Chart употребляется модификация AddXY(). Я ради тренировки строю графики, всё
идет нормально. Затем перехожу к программе, которую делаю и в которой
присутствует график. Я сделал программу, запускаю, она выдает сообщение, что
невозможно char преобразовать в TColor. Но ведь я
сделал всё точно также, как и в работающих программах. Вхожу в Object Manager,
вывожу соответствующие части работающей и неработающей программы и начинаю
проверять: всё один к одному. Вот представьте себе: всего одна строка, состоящая
из нескольких символов, и всё одно к одному, и, однако, одна программа работает,
другая - нет. Этот идиотизм длится три дня. И только когда возникло ощущение,
что "мозга за мозгу" заходит, я вижу, что в неработающей программе у меня
записано вместо AddXY просто Add. "Мозга за мозгу заходит"-это значит, произошло
торможение существующей автоматической схемы действий, разрыв непроизвольно
сложившейся внутренней реальности.
Совершенно очевидно, что невозможно
отнести необнаружение ошибки к простой "невнимательности". Для того, чтобы
ошибка сохранялась, нужно было, чтобы я не видел эти ХУ в работающей программе,
то есть чтобы эти ХУ были сделаны, записаны мной на чувственном, следовательно,
бессознательном уровне, они не были выведены на уровень сознания. Их не было в
моём сознании, но вместо них в сознании была функция
Add(). Нужно было, чтобы существовала доминирующая установка в этом
отношении, которая без обращения к чувственной реальности нечто утверждала бы о
ней.
В наших действиях всегда присутствуют какие-то автоматические компоненты,
которые работают без обращения к чувственной реальности, ориентируясь на её
образы в нас. Мы на чувственный мир накладываем его образы, которые,
однако, на уровне сознания принимаем за чувственный мир, и мы делаем это
потому, что считаем эти образы несомненно соответствующими этому чувственному
миру. И только длительное неподкрепление затормаживает полуавтоматически
синтезируемое мозгом действие и включает, наконец, ориентировочную
реакцию.
Опыт показывает, что между чувственным восприятием,
определенным ориентировочной деятельностью, и переводом его на уровень сознания,
то есть уровень, когда этим чувственным восприятием сознание может
воспользоваться, существует скрытый, амнезийный период, во время которого
происходит вызревание соответствующих структур, связанное с установлением
связи новых афферентных данных с эфферентными механизмами их использования, и
это выражается в формировании образов отражаемой чувственной реальности подобно
тому, как сделанный фотографический снимок должен быть подвергнут обработке для
того, чтобы превратиться в фотокарточку. Т.о., дело может быть представлено так,
что существуют приборы восприятия и память воспринятого. Вся эта система
восприятия, связанная с затылочными и теменными долями мозга,
относительно самостоятельна и может воспроизводиться. Однако она характеризуется
тем, что представляет собой процесс. Она актуализируется в результате
процессов воспроизводства воспринятого. И мы можем их наблюдать в виде образов -
картин, звуков, ощущений и пр. только процессуально, только во время процесса
воспроизводства. Запуск этих процессов может быть произвольным или
непроизвольным. Однако здесь нет того, что можно назвать кодами, шаблонами
образов реальности. Последние создаются передними долями мозга и представляют
собой входные звенья эффекторных механизмов.
Этим и объясняется,
почему я, с одной стороны, видел, пока это относилось к чувственному уровню,
запись AddXY(), и, с другой стороны,в это же самое время сам вместо объекта
AddXY() создавал объект Add(). Для того, чтобы создать объект AddXY(), у меня
должно уже было существовать соответствующее его понятие, а, между тем, его не
было, но было похожее на него понятие функции Add(). И оно-то и
воссоздавалось. Эти "ХУ" оказались не то что вытеснены, их просто еще не
существовало, они еще не оказались в фокусе внимания. И поэтому тот опыт,
который мы наблюдали, был не чем иным, как опытом дифференциации двух похожих,
и, тем не менее, различающихся объектов. А также показателем того, как возможно,
что доминирующий образ оказывается объектом восприятия вместо актуальной
реальности, на которую он, т.о., оказывается наложенным и сквозь который
актуальная реальность оказывается неразличимой.
27.02.09 г.