" Ко мне пришла женщина и сказала: «Я вешу 180 фунтов. По предписанию врачей я много раз соблюдала диету и успешно. Мне хотелось бы весить 130 фунтов. Но всякий раз, сбросив вес до 130 фунтов, я мчалась на кухню, чтобы отметить свой успех. И, конечно, снова набирала вес. Сейчас я вешу 180 фунтов. Можете ли вы с вашим гипнозом помочь мне похудеть? Я уже в сотый раз набрала 180 фунтов».
Я сказал, что могу помочь ей похудеть, но ей вряд ли понравится то, как я буду это делать.
Она ответила, что хочет весить 130 фунтов и поэтому готова на все.
Я повторил, что лечение будет довольно болезненным. Она сказала: «Я сделаю все, что вы скажете».
Я сказал: «Хорошо. Обещайте, что в точности последуете моему совету».
Она охотно мне это обещала, и я погрузил ее в транс. Еще раз я повторил, что ей вряд ли понравится мой метод похудения; обещает ли она безусловно выполнять мои предписания? Она обещала.
Тогда я сказал: «Пусть ваше сознание и ваше подсознание внимательно слушают. Сейчас я объясню, что надо делать. Вы весите сейчас 180 фунтов. Я хочу, чтобы вы набрали еще двадцать фунтов. Когда ваш вес достигнет 200 фунтов, вы можете начать его сбрасывать».
Она буквально на коленях умоляла меня, чтобы я освободил ее от данного обещания. И с каждой унцией набираемого веса она все настойчивее просила разрешения начать худеть. Когда она весила 190 фунтов, она умоляла освободить ее от данного слова. Набрав 199 фунтов, она пыталась убедить меня, что этого достаточно, поскольку до 200 фунтов осталась самая малость, но я настоял на 200 фунтах.
Когда, наконец, ее вес достиг 200 фунтов, она была счастлива, что может начать его сбрасывать. И сбросив его до 130 фунтов, она сказала: «Я никогда больше не стану толстеть».
Ее установку можно было выразить словами, «сбросить вес – набрать вес». Я изменил эту установку на обратную: «набрать – сбросить». В результате она была очень счастлива достигнутым весом и стала его поддерживать. Ей было страшно даже подумать о том, чтобы еще раз пройти через муки, которые она пережила, набирая 200 фунтов. "
Журнал «Наука и жизнь», №12, 1991.
Описанный Милтоном процесс может быть промоделирован физически. Представим себе пружину, которая обладает определенными свойствами упругости, которые могут изменяться. По опыту мы знаем, что если дана пружина определенной длины, то мы можем растянуть её так, что длина её увеличится, а при сжатии она может уменьшить свою длину и так и останется. Соответственно, в обоих случаях общие свойства её упругости изменятся.
Процесс, когда женщина питается и увеличивает свой вес, можно представить себе как растягивание ею пружины, которая, по мере ее растягивания, оказывает всё большее и большее сопротивление. Так как растягивание женщиной пружины осуществляется со сравнительно постоянной силой, а чем больше пружину растягивают, тем большее сопротивление она оказывает, то в естественных условиях в какой-то момент две противоположные силы уравнивадтся, и состояние растяжения пружины стабилизируется. Если допустить наличие сил инерции, то в конце концов силы сопротивления пружины станут больше силы растяжения, и пружина, соответственно, перейдет через точку равновесия, в результате чего возникнет обратная разность потенциалов сил, и пружина получит противоположный импульс движения; т.о. возникнут колебания. Но они будут затухающими вследствие рассеивания энергии, так что в конечном счете противоположные силы должны будут уравновеситься. Однако это в том случае, если не возникнет энергетической подпитки со стороны противоположной силы, которая связана с осознанием положительных сторон противоположного процесса, которым вытесняется в условиях существующего давления связь между потребностью в пище и осознанием удовольствия от неё. В этом последнем случае мы получаем противоположный процесс: благодаря новой возникшей положительной силе пружина начинает сжиматься, и теперь в этом направлении происходят все те процессы, которые происходили при её растягивании. И т.о. в конечном счете мы получаем равномерные колебания.
Процесс со стороны психологической может быть представлен т.о., что по мере растяжения либо сжатия пружины соответствующей психологической энергии нужно всё больше для того, чтобы поддерживать повышающееся психологическое напряжение для поддержания процесса на одном уровне, что в конечном счете приводит к срыву существующей связи между психологическим и физиологическим, между потреблением пищи как удовлетворением физиологической потребности и удовольствием от её потребления.
Примем за нормальное ("физиологическое") состояние пружины такое её состояние, когда на неё не действуют никакие ("психологические") силы, и будем считать, что в этом случае пружина находится в состоянии равновесия.
Можно считать это состояние отражающим физиологическое состояние системы. Подключение сюда психологического аспекта, связанного эмоциональными состояниями удовольствия или неудовольствия, задаёт возможные смещения точки равновесия системы сравнительно с её физиологическим состоянием, тем самым обусловливая рассогласование между физиологической нормой системы и требованиями к её психологическому функционированию.
Итак, пусть эта точка равновесия пружины выражает физиологически равновесный вес женщины.
Человек является сложной системой, которую можно представить себе состоящей из множества частей, каждая из которых требует своего удовлетворения и меньше всего заботится о других частях. Регулятором, который раздает каждой сестре по серьге, является человек (его Эго), который, однако, может, как мы все прекрасно знаем, подпадать под влияние какой-то одной своей части или группы своих частей, которым т.о. удается пролоббировать свои интересы сравнительно с другими частями.
Будем считать, что на женщину действуют две противоположные психологические силы, которые можно рассматривать как равнодействующие множества противоположно направленных сил. Пусть одна психологическая сила - любовь женщины хорошо покушать. Здесь активно действует, следует полагать, её пищевая система, которая готова доминировать в женщине как системе в целом, не оглядываясь на действительные физиологические потребности организма в целом. В качестве противоположной выступает сила: как я выгляжу. Возможно, в этом случае работает сексуальная составляющая женщины, которая не является доминирующей, то есть которая не требует от женщины, чтобы она походила на Бриджит Бордо, но которая, тем не менее, требует, чтобы женщина походила на женщину, а не на кусок ростбифа.
За этими силами может стоять какая угодно конкретика, то есть что, как и почему. Существенным же является существование двух противоположных сил и характер отношений между ними.
Действие сил проявляет себя во времени, и иначе, как во времени, исследовать действие сил невозможно. Мы можем считать, что на человека действуют силы его частей, которые изменяют (состояния) человека, что, в свою очередь, влияет на величину действующих сил. В этом смысле человек может рассматриваться как (само)регулятор множества действующих на него сил.
Действие сил может наблюдаться опосредованно по их результатам, которые они порождают, и по внутренним ощущениям сил.
Наблюдая за весом женщины во времени, можно сказать, что вес подвержен постоянным автоколебаниям с довольно большой амплитудой переключений, поскольку между 130 и 180 фунтами разница существенная.
Отметим, что женщина произвольно занимается регулировкой своего веса в этом интервале, и эта её регулировка заключается в том, что по достижении веса в 180 фунтов она прилагает волевые усилия, ограничивая свои потребности в получении удовольствия от пищи. По достижении 130 фунтов женщина расслабляется, то есть отказывается от прилагаемых волевых усилий, и кушает в своё удовольствие.
Следует задаться двумя вопросами: 1. как изменяются силы, воздействующие на женщину, в зависимости от её веса и направления его изменения, 2. как происходит переключение направления действия сил.
При обсуждении логики отношений между противоположностями говорилось о том, что из двух сторон одна из сторон оказывается положенной, другая - снятой, что с физиологической точки зрения означает, что только одна из сторон противоположности имеет выход на эффекторные пути, то есть имеет возможность отреагирования. Другая сторона способна проявляет себя только в превращенной форме, надевая на себе одежды положенной стороны противоположности. Рассматривая этот процесс с физической точки зрения мы получаем, что если доминирует одна из сторон противоположности, то постепенно и всё большую часть в её функционировании начинает занимать переодетая в её одежды другая сторона противоположности. Этот процесс можно рассматривать как вытеснение содержания положенной стороны противоположности содержанием снятой стороны, так что всё более форма положенной стороны перестаёт представлять соответствующее ей содержание и всё более превращается в простую оболочку содержания противоположной стороны вплоть до того, что в форме оказывается вытеснено её содержание, форма начинает представлять собой своеобразную яичную скорлупу, которая раскалывается, и из неё выскакивает цыплёнок - новая жизнь, обладающая на этом этапе доминированием содержания при минимуме его оформленности, что может быть понято как доминирование энергии сравнительно с формой, в которую по мере развития содержание переходит. Когда это произойдёт, энергия содержания перейдет в форму, содержание как форма энергии материализуется, то есть энергия перейдет в материю, и мы получим "мертвую" материю, если только в ней не зародится новая жизнь. Поддержание жизни заключается в том, что по мере перехода содержания как энергии в форму как материю внутри неё зарождается новое содержание, которое порождается функционированием материальной формы. Итак, содержание, то есть форма энергии, порождается материальной формой, и содержание реализует себя в материальной форме.
Представим себе, что вес женщины приближается к 180 фунтам. Какие изменения происходят при этом в её внутреннем психологическом состоянии? Причин отрицательного отношения к своему весу может быть множество: это может быть и ощущение своего излишнего веса и физические ограничения, связанные с ним, это может быть эстетическая сторона, сторона сексуальной привлекательности и т.д. Любая из причин на внутреннем психологическом состоянии человека отражается примерно одинаково в положительной либо отрицательной форме. Женщина весит 130 фунтов: "я превосходно выгляжу" - следовательно, если я покушаю в своё удовольствие, то от одного раза, от двух раз ничего не случиться. Женщина набрала 140 фунтов. "Конечно, я стала выглядеть хуже, но всё равно я выгляжу совсем неплохо, зачем себя ограничивать. Так приятно хорошо покушать". !50 фунтов. "Я опять начала толстеть. Надо бы поменьше есть. Хочу остановиться и не могу" 160 фунтов. "Нет, нужно ограничивать себя. Поем в свое удовольствие в последний раз." За этим последним разом следует множество других последних разов. 170 фунтов."Нет никакого настроения. Всё плохо. А я жру, жру, как свинья. Нет, это отвратительно, я сама себе не нравлюсь, я противная" 180 фунтов. Женщина ничего не говорит. Когда человек перестает говорить, он начинает действовать.
Итак, если причина эстетическая, то "как я отвратительна" с увеличением веса приобретает всё большее значение, вызывая всё большее отвращение к еде, поскольку еда из удовольствия, которое она вызывает, превращается в воображении в новый слой сала в её теле, и в новые дополнительные складки на теле, и всё это вызывает отрицательные эмоции и повышение внутреннего сопротивления, которое, однако, внешне никак не проявляется.
И т.о. кусок, который доставлял тебе такое удовольствие, всё сильнее начинает представлять собой непосредственное своё следствие - лишний вес, приобретая отрицательное значение. Возникает отрицательная разность потенциалов между между действиями и их следствиями, между тем, что непосредственно доставляет удовольствие и опосредованно неудовольствие, то есть между удовлетворением гипертрофированного безусловного пищевого рефлекса, доставляющего удовольствие, и тем, что он начинает выступать в качестве условного раздражителя безусловного отрицательного подкрепления, которое, по мере усиления своего значения начинает оказывать тормозящее влияние на пищевой условный раздражитель, что ведет к подавлению пищевого импульса, то есть пищевой потребности.
Но особенность нервной системы состоит в том, что из двух противоположных деятельностей на эффекторные пути допускается только одна. Как правило, она фиксируется за счет принятия рассогласования между внутренней и внешней жизнью т.о., что все то, что является отрицательным во внешней жизни, всё это вытесняется во внутреннюю жизнь и в ней энергетически рассеивается ради того, чтобы сохранить то положительное, что дает данная форма жизнедеятельности во внешней жизни. Т.о. достигается устойчивость в системе, которая поддерживает таким образом баланс положительного и отрицательного на основе допустимой меры их рассогласования, распределенной между внутренней и внешней жизнью. Более того, это отношение обычно является принципом жизни, который "не даёт соскучиться", тогда как отсутствие рассогласования воспринимается как скука.
Каждый прекрасно знает, что он терпит многие неприятности, не переходя к изменениям в своей жизни из страха, что "а вдруг станет еще хуже".
С другой стороны, неприятие каждой из сторон противоположности выливается в бесконечные колебания между ними. Пример этого дан Достоевским в "Идиоте" в образе Настасьи Филипповны, которая не могла примирить себя ни с одной из сторон противоположности: она не могла остаться с князем, потому что "недостойна его", а её гордость не могла смириться с чувством собственной недостойности, и не могла принять Рогожина, которого внешне считала достойным себя, но внутренне ощущала себя выше его, и опять её гордость не могла смириться с тем, что её избранник "ниже" её.И в результате она бросалась от одного к другому, и не могла выйти из этого порочного круга.
Одним из ключевых вопросов представляет собой момент переключения. Очевидно, что с математической точки зрения мы имеем здесь с точкой разрыва функции а в целом - с разрывной функцией (пример разрывной функции - гиперболический котангенс y=cth x) Однако в настоящем случае дело обстоит сложнее в том отношении, что мы имеем два параллельно протекающих процесса, и возникает вопрос об их математическом моделировании и о точках, в которых происходит переключение от одного процесса к другому. В первом приближении их можно рассматривать как синусоиду и косинусоиду (Рис.1)
Данная модель на формальном уровне рассматривается в работах, посвященных отношениям между противоположностями. В настоящем случае речь идет о том, как это происходит "по жизни" В модели рисунка 1 следует иметь ввиду как амлитуды каждой из функций, их абсолютные и относительно друг друга значения, так и их смещение относительно друг друга. Существеннейшим является вопрос о сущности физиологической стороны переключений. Здесь вот какая идея: мозг человека состоит из двух полушарий, но не только это, но и то, что и в целом мозг делится на противоположные части, причем, каждая из сторон управляет своей частью организма как целого. Грубо говоря, человека можно представить себе как два полчеловека - каждый с одной ногой и одной рукой. Но они соединены в целое, и, значит, эти два полчеловека должны сотрудничать друг с другом ради выживания каждого. С другой стороны, с полушариями связывают две разные личности. Во всяком случае, можно допустить, что в разных условиях и в разных обстоятельствах доминирует то или другое полушарие. И вот с разными полушариями и можно соотносить функции синусоиды и косинусоиды рисунка. Все это может выглядеть таким образом, что доминирующей стороной у человека является то или другое полушарие, причем, само понятие доминанты может относиться к разным системам и разным обстоятельствам, то есть относительно одних обстоятельств может доминировать одно, относительно других - другое полушарие. В целом можно выделить две формы поведения - спонтанное и контролируемое. Скажем, доминирующее левое полушарие выполняет функции контроля относительно правого. Тогда выражение "расслабилась" имеет ввиду снятие контроля левого полушария над правым. В этом случае отношения переворачиваются, и левое полушарие начинает выполнять команды правого.
Но человек не ощущает в себе двоих людей. Вот тут-то и появляется идея двух различных уровней, сознания и бессознательного и связи, соотношения между ними и выражения одного в другом. И тогда можно связать в целом контролирующую функцию с сознанием, тогда как то, что контролируется - сферой бессознательного, и в грубой форме соотнести сознание и бессознательное с разными полушариями. Однако если мы обобщим это положение, то получим, что каждое из полушарий может вытеснять другое, и тогда мы получаем две формы: если вытесняется контролирующее у субъекта левое полушарие, то мы получаем бессознательное сознание, то есть сознание, содержанием которого является бессознательное. Либо же мы имеем дело сознание бессознательного. И, соответственно, сознание и осознание.
В поведении женщины относительно двух действующих на неё противоположных сил мы наблюдаем, очевидно, два противоположных процесса, связанных с доминированием противоположных систем - сознательной и бессознательной, произвольной и непроизвольной. Пока женщина расслаблена, не тормозит, не контролирует себя в отношении функции "еда-вес", мы имеем её спонтанное существование, то, что Вересаев назвал живой жизнью. Когда её вес входит в противоречие с силами, которые связаны, допустим, с её эстетико-сексуальной стороной, у неё происходит переключение на контроль сознанием, соответственно, она переходит с непроизвольного на произвольное, управляемое питание. Само это переключение и поддержание функционирования в новой форме требует от неё усилия воли, что связано с напряжением, что чувствуется ею как отрицательное состояние, и поэтому как только действие эстетико-сексуальной стороны минимизируется, женщина снова переходит к спонтанному существованию относительно питания. Т.о. мы сталкиваемся с двумя противоположными регуляторами: "хочу" и "должно", которые сталкиваются между собой как противоположные силы и взвешиваются: я хочу, но я должна- доминирует долженствование; я должна, но я хочу - доминирует "хочу"
Итак, когда набран излишний вес, в качестве критерия подкрепления начинает выступать идея сбрасывание веса, и когда это происходит, в качестве подкрепления выступает и ощущение, что ты выглядишь всё лучше и лучше. На эффекторные пути т.о. прорывается другая сила, другой критерий, другая идея: идея формы. Однако в этом отношении "удовольствие от еды - удовольствие от того, как я выгляжу" у женщины доминирующей стороной остаётся удовольствие от еды, однако положенной стороной является идея сбрасывания веса. Т.о. в системе "еда-красота" еда является стороной положенной. И, значит, потребность хорошо покушать, она никуда не исчезает, она сохраняется как постоянно действующий на сознание призрак. И запрет на её выход на эффекторные пути поддерживается усилием воли, и желание хорошо покушать вытесняется в сферу мечты, в сферу идеального. Мечтание, т.о., становится средством разрядки энергии рефлекса, так что помечтала, и вроде как поела. Поэтому в данном случае мы имеем дело не собственно с автоколебаниями между двумя противоположными силами, автоколебаниями, когда сменяют друг друга противоположные силы естественным образом, без участия воли человека. Это приводит к тому, что как только достигается приемлемая эстетическая форма, женщина расслабляется и возвращается к "естественному образу жизни". Для того, чтобы изменить существующее положение вещей, следовало уменьшить её критерии удовольствия от пищи. Но возможно ли изменение подобных критериев? Сомнительно. Не случайна поговорка "горбатого могила исправит". Но возможны коррекции в поведении женщины путём формирования противоположных сил.
Попробуем заняться обобщением. Необходимо иметь ввиду относительно всякой потребности две вещи: одна вещь - это потребность организма как целого в питательных веществах. Сама по себе эта потребность внепсихологична в том смысле, что она возникает, когда возникает недостаток питательных веществ, и она исчезает, когда баланс питательных веществ восстанавливается. Но положение вещей кардинально изменяется тогда, когда к этому добавляется осознание удовольствия от пищи. Когда это происходит, то целью становится уже психологическое удовольствие от пищи само по себе, и человек начинает прилагать все усилия для того, чтобы испытывать этого рода удовольствие. Целью, т.о., становится не пища сама по себе, но удовольствие, получаемое от неё. В этом случае физиология оказывается подчинена психологии, и психологический вектор становится доминирующим. Значит, для перехода к физиологическому равновесию следует разорвать связь между пищей как средством поддержания существования жизнедеятельности организма и пищей как средством получения удовольствия. Возможно ли обеспечение такого разрыва. Это вряд ли, поскольку мы имеем дело с безусловным рефлексом, но блокировка проявлений этой связи, как показывает опыт, возможна. И блокировка эта заключается в создании невротического страха относительно существующей зависимости от потребности в удовольствии данного рода путём формирования настолько сильных отрицательных следствий, то есть настолько сильных неудовольствий от удовольствия, получаемого от существующей связки, явившейся следствием осознания психологического аспекта физиологических процессов как удовольствия, что эта связка надежно вытесняется из Эго человека сверхсознанием за счет формирования страха перед соответствующим удовольствием.
По жизни это происходит время от времени естественным путём ("жизнь учит").
Каждый может найти собственные примеры, устанавливающие соответствие между тем, как это происходит по жизни и тем, как это делается в экспериментальных условиях. В одном из рассказов я писал о Вите, больном известной русской болезнью. Однажды вечером он удобно устроился перед телевизором с батареей бутылок, зарядился, подошел к застекленной балконной двери, оступился и распанахал разбившимся стеклом руку до кости. Понятно, море крови и мгновенное отрезвление. С этого самого вечера он не пьёт. У него возникло табу.
То, что делает Эриксон - он экспериментально формирует указанную блокировку. Эксперимент Эриксона характерен тем, что он предлагает человеку добровольно сформировать у себя блокирующий стресс. За этим опытом стоит важное правило, относящееся "к насилию над собой": сделай неприятное для тебя сам, иначе за тебя это сделают другие, но в гораздо более жесткой форме. вспомните героя Евстигнеева в фильме "Приключения итальянцев в России", который говорил: "я сам" на слова "я тебе ногу сломаю". Или высказывание одной из сестер, запертых братьями в "Свадьбе Бальзаминова" "уж больно мы себе воли взяли". Так вот насчет "сколько взять воли". Помните, у Гегеля: свобода - это познанная необходимость. Т.о. оказывается, что за "взять волю" стоит последующее безволие, то есть отсутствие воли.
Мы с вами видели, что женщина привычно колебалась между двумя весами. Доминирующая потребность вкусненько поесть ограничивалась противоположной потребностью нормально выглядеть. Само по себе существование этого ограничения, конечно, вовсе не обязательно. Но у женщины это было так, и её это не устраивало, эти колебания веса.
Но, во всяком случае, очевидно, что в существующих обстоятельствах у неё был тормоз, то есть естественный механизм регуляции, у неё был этот рефлекс. То, что нужно было сделать Эриксону. это изменить величину гистерезиса, причем, изменить его на оптимальной весовой точке в 130 фунтов. А это значит, что ему нужно было перейти к обратной функции, обратной зависимости, ему нужно было установить зависимость потребляемой пищи от веса. Это значит, что в системе с обратной связью, в которой "пища -вес" выступает в качестве прямой, "вес-пища"- обратной связи перейти к системе, в которой "вес-пища" выступает в качестве прямой, "пища-вес" - в качестве обратной связи. А для этого нужно было усилить отрицательное психологическое следствие от увеличения веса.
У женщины, как сказано, существовали все механизмы регулирования, ей ничего не приходилось создавать заново. Ей нужно было перевернуть систему по возможности таким образом, чтобы её "хочу" приобрело противоположный знак. Ведь всякое "хочу" может относиться не только к положительному, но и к отрицательному, а также не только к тому, что есть, но также и к тому, чего нет. Всякий человек может найти примеры из своей жизни. когда его "хочу тебя видеть" превращается в не менее сильное и мощное "не хочу тебя видеть". А для этого объект прежнего "хочу" должен очень сильно обрыдеть.
То, что от женщины требовалось, это изменить количественные характеристики применяемого ею самой механизма. Так как увеличение веса сопровождалось у неё отрицательными эмоциями, которые вели к подавлению удовольствия от поглощаемой пищи, и переключение возникало по достижении ею 180 фунтов, то для того, чтобы процесс шел дальше, процесс, который до 180 фунтов характеризовался инерционностью, после этой отметки он переставал быть инерционным, и теперь женщине необходимо было прилагать волевые усилия для того, чтобы продолжать питаться так, как она делала это до сих пор. Т.о. в этой точке произошло переключение со спонтанного отношения к объекту, при котором он еще продолжал иметь положительное значение, к волевому, когда значение объекта превратилось из положительного в отрицательное, и поэтому чем далее женщина набирала вес, тем более отрицательное значение приобретала для неё пища, и, соответственно, тем большие волевые усилия приходилось прилагать женщине для того, чтобы питаться по-прежнему, и в силу этого тем более мучительным было её состояние. А это значит, что пища из того, что имеет положительный вкус, превратилась в имеющую отрицательный вкус, и это отразилось в её отражении и в соответствующих кодах. У неё т.о. формировалось отвращение к привычному образу питания. Это то же самое, что однажды наесться яичницей на всю оставшуюся жизнь. Т.о., женщине теперь приходилось и дальше растягивать пружину "через себя", "через свою волю" .
Мы получаем важный вывод о соотношении спонтанного и волевого. Мы видим, что спонтанное функционирование осуществляется вне волевого контроля, "само по себе", в соответствии с собственными импульсами и связано с получением удовольствия и(или) удовлетворения. Произвольное функционирование связано с усилием воли и направлено на разрешение проблем, однако само по себе произвольное функционирование представляет собой сознательное усилие, "насилие над собой", и поэтому существенным является отношение человека ко этому рефлексу поскольку, с одной стороны, он позволяет человеку "делать себя", а с другой стороны, он отчуждает человека от самого себя, если понимать под последним его спонтанность. Особенность спонтанности состоит в том, что спонтанная самореализация дает человеку ощущение, что он живет. И, разумеется, задачей субъекта является достижения соответствия, а не противопоставления этих двух сторон его жизнедеятельности.
Значение задачи, заданной Эриксоном женщине, включает в себя два аспекта: требование, связанное с тем, что женщина должна достигнуть именно 200 фунтов веса, имеет ввиду формирование в ней волевого рефлекса относительно заданной цели: результат должен точно соответствовать цели. Второй аспект - формирование в женщине кода, связанного с приёмом пищи. Здесь мы имеем характерное для рефлекса "опрокидывание" в противоположность, когда отрицательное преобразуется в положительное: степень страдания, связанная с весом, тем самым в качестве своей функции даёт такое количество пищи, которое позволяет избегать этого страдания. Т.о. Эриксону удаётся получить обратную зависимость пищи от веса. У женщины создается код того количества пищи, которую она может потреблять. Т.о. в женщине возникают психофизиологические перестройки, в результате которых сознание женщины оказывается "не причём". Она может говорить о том, что она не хочет повторения страданий, которые она пережила. Но когда она это говорит, в ней говорит на самом деле сформированный страх перед этим страданием, который не подчиняется страданию и который невозможно "уговорить" посредством "убеждающего сознания".
Т.о., Эриксоном в женщине сформирован надрыв (в смысле, употребляемом Достоевским)
07.11.08 г.