Семён -
человек размышляющий, в некотором смысле даже мыслящий. Время от времени от
пользует меня разными историйками, и одну из них я представляю вашему вниманию.
"А тут я оказался в пустоте. Ну, всё, думаю, отыгрался, отбегался, жизнь
кончена, осталось одно существование. Это после того, как мы с Варькой на
выходные на Дон под Старочеркасской съездили. Отдохнули по полной программе.
Варька говорит: "Давай еще останемся". Как говорит мой брат о своей жене : "Да
ведь она - баба" И точно. Я говорю: "А на работу кто пойдет?"- с тем и
отправились в Ростов. А я чувствую, что мне как-то не по себе, нехорошо. Это как
у Галки тогда было. Нашли мы квартиру, и после Галка говорит: "Что-то мне
нехорошо, перебрала, пожадничала". Ну, а с Варькой я, значит, перебрал, ощущаю
себя пустым, как трухлявое дерево, и одна мысль - приехать домой и не видеть
Варьку. И вот уже в отсутствие Варьки ощущаю, что что-то во мне изменилось,
пустой, и всё, я хочу сказать, никаких ни чувств, ни ощущений, так, механическая
машина. На работе -тюфяк тюфяком, ничего не соображаю. И тут замечаю, что я не
соображаю не в том смысле, что не соображаю, а в том, что соображать не о чем,
потому что ничего нет. И это начинает меня беспокоить, потому что я не живу, что
мне не нравится, и начинают возникать всякие депрессивные мысли. И вот прошло то
ли три дня, то ли четыре, а может быть, и вся неделя, и тут мне приходит мысль.
И мысль эта называется "об органе воображения". Я обнаружил, что у меня
отсутствует воображение. Перед поездкой с Варькой было, а после поездки - не
стало. И тут я вспоминаю Фрейда и его рассуждения о семенном пузырьке. Он там
занимался рассуждениями о зависимости сексуальной активности от давления спермы
на стенки семенного пузырька. Правда, приходит он при этом к выводу, что прямой
зависимости между этими вещами нет, в том смысле, что и при отсутствии давления
активность и желание сохраняются. Примериваю я всё это на себя и вижу, что,
точно, прямой зависимости нет, а есть три стадии. Одна стадия -
сверхдавление, когда по отношению к женщинам испытываешь чувство агрессии. То
есть чем дальше не удовлетворяешься, тем меньше у тебя мыслей относительно этого
дела и тем сильнее ощущение отторжение женского пола и даже как бы раздражение и
ненависть по отношению к нему. На средней стадии твоё воображение от тебя не
зависит, и ты постоянно обнаруживаешь себя в галлюцинаторном состоянии,
находишься не здесь, а там, среди женского тела и женской голости. Словом, ты
как бы постоянно пребываешь в сексуальном подшофе. И, наконец, третья стадия -
разрядки - состоит в том, что ты пребываешь в реальности и женское тело
притягивает тебя к себе и ты не можешь этому противиться, и чем дальше, тем
больше оно к себе притягивает и тем меньше ты можешь противиться соблазну, так
что уже само слово "женщина", не говоря уже о самой женщине, приводит тебя
в состояние непреодолимого желания. Но при этом ты находишься в здесь и сейчас,
в этом реальном чувстве и наличии реального объекта, и тут уже никаких
галлюцинаций и никакого воображения нет, а есть только желание вот этого тела,
которое вызывает в тебе "непередаваемые ощущения". А так как я, подобно Жерару
Депардье, который бывает, что впадает в депрессию, и тогда начинает много
кушать и выпивать лишнего, но потом останавливается и говорит себе, что это
нехорошо, подобно ему я время от времени впадаю в юбочный грех, но потом
останавливаюсь и говорю себе, что пора остановиться. А с Варькой, получается, не
остановился вовремя, а, напротив, впал в перебор, за что и оказался достоин
смерти, поскольку существование в отсутствие любви - что это, как не смерть, в
смысле, превращение в живой труп. И вот на фоне этих рассуждений мне приходит в
голову колоссальная мысль: давление спермы на стенки семенного пузырька -
источник воображения. И когда Фрейд говорит о сублимации, то это означает,
что использование генитального механизма в целях сублимации предполагает
определенный интервал давлений спермы на стенки семенного пузырька. Если брать
всё это дело навскид, то получается, что давление должно быть, но не таким,
чтобы вызывать галлюцинации и уж тем более не таким, когда давление есть,
а удовлетворения нет, так как в этом случае ориентировочная реакция
затормаживается и самец срывается на действие, на насилие с целью
удовлетворения, когда он ни на что не смотрит и ничего не соображает и
неспособен ни на какое восприятие, не говоря уже о воображении. Словом, если ты
хочешь иметь воображение, которое будет служить тебе, а не ты будешь служить
ему, твоя сексуальная активность должна подлежать регламентации и регулированию,
как, вообще говоря, и любой механизм, она требует для себя определенных
технических условий эксплуатации.
Придя к такому
заключению, я, разумеется, тут же начал испытывать его на практике. И -
сработало. Я мысленно обращаюсь на первый этаж - и сублимированные образы
возникли, я имею ввиду, образы, связанные с работой. Это означало, что давление
в семенном пузырьке оказалось уже достаточным для формирования
образов. Тем самым у мысли появился объект, который она может
переваривать. Но почему же тогда способность к производству образов не появилась
автоматически, как это было до сих пор? Я объясняю это тем, что до сих пор я
никогда так сильно не перебирал, в результате чего оказался в другой
психофизиологической реальности. Всё дело в том, что вообще это - закономерность
- выпадение инстинктивных процессов, в результате истощения участков
нейронных сетей в силу их нещадной эксплуатации. Так как память характеризуется
тем, что избегает возбуждения областей, связанных с негативными ощущениями, то
истощенная область оказалась заблокированной. Время, разумеется, лечит, и
блокировка через какое-то времени снимается, однако с этим процессом связана
деградация, вследствие чего соответствующая функция постепенно угасает. И только
мысль, осознание позволяет найти обходные пути для органа, являющегося
энергетической предпосылкой соответствующей функции.
Кстати, пока не забыл, не по теме: ты видел сияние глаз женщины? Как ты думаешь,
что это такое, это сияние? Это сияние - это не объект, и не душа. Это энергия.
Ничто не проходит. Всё, что с нами происходит, все значимые события
сопровождают нас по жизни. Мы полагаем, что это наша память. Однако это не так.
Это - существование соответствующей связи со значимыми нам объектами. Память -
это когда мы вспоминаем о чем-то по каким-то поводам. При этом у нас есть
мысленное отношение к событиям и их носителям, но мы вполне осознаем, что
имеем дело только с нашими мыслями, чувствами, ощущениями. Однако существует то,
что я условно назову сверхчувством, которое сопровождает нас по жизни и является
для нас нашей высшей реальностью и сверхценностью, благодаря которой мы, может
быть и существуем как Я, и продолжаем существовать, не превращаясь в пустоту. В
дневное время на нас падает множество раздражителей, на которые мы реагируем,
наше поведение контролирует наше сознание, отсеивая все посторонние раздражения,
удерживая нас на зыбкой поверхности реальности. И только во сне, когда наше
сознание в значительной степени отключается, мы можем войти в ту истинную
реальность нашего Я, в которой мы действительно существуем, которая нас
поддерживает и которая очень редко является нам в наших снах не как сон, а как
сверхреальность, открывая нам нас самих и то, на чем держится наша жизнь. Так
вот, завелся я со своими экспериментами по направленному получению образов, и
уже не мог на этом остановиться, так что и отходя ко сну продолжал вызывать их.
Разумеется, как водится, произвольное формирование образов сменялось
непроизвольным, и я засыпал. Потом просыпался, снова в полусне формировал
образы, которые вытеснялись непроизвольными, неизвестно откуда берущимися, и
снова засыпал. И вдруг я ощущаю, что держу руку Лены, я ощущаю её руку как
что-то высшее, сверхчувственное. Где-то рядом Валерка, и я удерживаю руку Лены,
не отпускаю её. Потом чувствую, что Валерка куда-то делся. Я резко просыпаюсь и
сажусь на кровати. И это ощущение Лены остается со мной, пронзительно яркое и
ясное. Я чувствую Лену как реальность, и хотя уже не сплю, ощущение её остаётся
со мной. И понимаю, что Лена всю жизнь была со мной. И понимаю, что люди могут
быть не вместе, не жить вместе, и, однако, всю жизнь быть друг с другом, и в
этом - сердцевина жизни, в этом заключается наша истинная жизнь, а не та внешняя
жизнь, которой мы живем.
Оскар Уайльд заметил: "Женщины
вдохновляют нас на подвиги, но никогда не дают нам их совершить". Это
произошло и у нас с Леной. Она всё жаловалась, что "молодость проходит".
Всё решает какое-то замечание, которое раскрывает перед нами последствия нашего
выбора. Мы сдавали экзамены, которые принимала у нас наша подружка - аспирантка.
Ни слова не говоря, она поставила мне тройку. Я вышел и злился на себя, потому
что знал предмет выше тройки. Лена поднималась по лестнице: "Что
получил?"-"Тройку". Я увидел её расстроенное лицо. Я не мог допустить давления
на свою волю чужой воли. У женщины перед природой свои задачи. Рядом был
Валерка, и он именно и хотел, чтобы Лена решила свои природные задачи, он словно
был приложением к ней. И, однако, человеку мало задач природы. Ему нужно что-то
сверх этого. И Лена жила с Валеркой, но то высшее, что у неё было со мной,
осталось, никуда не делось. И осталась эта связь, не требующая встреч, но
требующая лишь одного - чтобы другой человек существовал".
16.01.13 г.