В условиях развивающейся демократии в Ростове допустили в эфир коммунистов. И вот коммунист рассказывает о коммунистическом автопробеге по северу Ростовской области, приуроченному ко дню Победы и о том, как их радостно приветствовали гудками автомобилей и даже локомотивов, и кричали: "Наши пришли!" Тут у ведущей как у женщины, существа непосредственного, вырывается , в соответствии с ассоциацией "наши пришли" слово об оккупации и оккупантах. Тут же она спохватилась, что сморозила что-то не то, а между тем слово вылетело, и его уже не поймаешь.
    Что такое оккупант - это захватчик. Мы привыкли употреблять термин "оккупация" для межгосударственных отношений, но ведь захват чьей - то территории может относиться не только к группам людей, но и к частным отношениям между людьми. Например, в коммуналке крикливая соседка оккупировала большую часть кухни. Ведь это всё та же оккупация.
    Иногда человек относительно своего состояния ищет слово и не может найти. А не может найти - значит, не может  высказаться о своём состоянии. Он немой.
    Как бы там ни было, но слово оккупация для меня точно легло на восприятие того, что меня окружает сегодня. И дело здесь вовсе не в том, хорошо это для меня или плохо. И тогда было неплохо, и сегодня не хуже. Дело в том, что это - не моё, это всё - чужое. Не я это сделал, не я сам к этой жизни пришел, и потому не моей души всё это. И люди, которые пришли со своими законами - это чужие, не моей души люди. И поэтому я живу в оккупации.
    К оккупации отношение может быть различное. Когда немцы вошли в Ростов, пацан Витька Митрохин из Рабочего городка взял винтовку и выстрелил в немца. В немца он не попал, но немцы схватили Витьку и еще 20 попавшихся под руку жителей и тут же расстреляли. Вечером были танцы, и русские девушки танцевали с немецкими солдатами, а Тамарка Колодяжная, когда наши вошли в город, ушла со своим немцем, и потом только через полгода вернулась: то ли немец её бросил, то ли его убили. А когда немцев наши выбили из города, Бузаиха всё тосковала, как при немцах было хорошо: немцы ей давали солдатское белье стирать, и за это продукты ей давали. Так что отношение к оккупации разное, и, конечно, существенным является вопрос о том, сколько людей в обществе приветствует оккупацию, какова их критическая масса. Я хочу сказать: сколько людей являются людьми без родины, без чувства "моё" - это моя страна, это мой уклад жизни. И если я что-то в моей жизни изменяю, то это делаю я. И если кто-то на мою территорию приходит со своими законами, какими бы они ни были, то я рассматриваю его как оккупанта.

    03.06.11 г.