на главную страницу
визитка
темы
Он не любил этих бояр, съехавшихся из отнятых у них
княжений в Москву, откуда они хотели править государством в качестве верхнего
правительственного слоя. «Подобно бесам от юности моей вы поколебали благочестие
и Богом данную мне державную власть себе похитили», — говорил он и выводил
измену, которую видел в непризнании нового вводимого им принципа верховной
власти. Их требованиям породы он противопоставил свою теорию управления,
основанную на Божественной миссии свыше, миссии, получившей свою печать в
поставлении Церковью, в его венчании на царство.
Противопоставление требованиям породы бояр власти от бога имеет в
своём основании одну сущность - власть. Однако цели власти от породы и данную
богом противоположны: власть на основании критерия породы - это по сути своей
западноевропейский принцип - ведь там та же самая порода - сэры, пэры и т.п. -
целая сословная лестница пород людей от самых низких до самых высоких. Если мы
имеем дело с разными породами людей, то это - проявление животного инстинкта в
человеческом царстве, обеспечивающего иерархическую структуру животного
сообщества, и этим обеспечивается прямое действие естественных законов в
животном человеческом мире. Верховная власть на западе всегда была
"чуть-чуть случайной", на вершине власти оказывался сильнейший, и по
отношению к власти не было особенного пиетета, тем более религиозного. Религия
оказывалась средством реализации власти, своего рода одеждой, прикрытием,
идеологией, которой обусловливалось достижение материальных интересов
человеческих групп. Религиозное отношение - не цель, но средство.
Совершенно иное у Ивана Грозного. У него религиозное отношение - не средство,
но цель. Если животное в качестве высшей инстанции имеет ввиду удовлетворение
собственного инстинкта, и, следовательно, принципа целесообразности, то Иван
Грозный вследствие того, что поставил над собой бога как высшую инстанцию, ввел
в действия правителя принцип совести. Тем самым им было введено в систему
управления противоречия: если какая-нибудь там ящерица ловила богомола и с
чувством чистой совести поедала его в силу целесообразности осуществляемого ею
акта, то, подчиняясь религиозной установке, она должна будет спросить себя: а
насколько её действиям соответствуют воле бога, не совершает ли она грех, лишая
жизни другое живое существо.
Он дал
учение о целях власти, о ее основах и пределах. Он оттенил и священный характер
сана, говоря об отношениях подданных к царю. «Если царь несправедлив, он грешит
и отвечает перед Богом, и Курбский может порицать Иоанна, как человека, — пишет
он, — но не может не повиноваться тому, что божественно, — его сану. Не мни
праведно на человека возъярився, Богу приразиться ино бо человеческое есть, аще
и порфиру носит, ино же Божественное». В себе он видел одного из тех царей,
которых помазал Бог на царство в Израиле, но также низвергал и наказывал, и
считал себя призванным ответить за каждый поступок перед Царем царей. Он
поставлен для доставления другим тихого и безмятежного жития, для наказания
злых, для поощрения делающих добро, для осуществления правды на земле.
В приведенном высказывании Ивана Грозного содержится важнейшее положение,
которое положило принцип управления, действующий и поныне в России -
принцип самодержавия. Существо этого положения заключатся в расколе принципа
целесообразности, в выделении из него важнейшей его части и противопоставлении
её принципу целесообразности в качестве самостоятельной. В результате
этого вместо одной целостной сущности было получено две сущности, противостоящие
друг другу. Принцип целесообразности в качестве целостного принципа выступает в
качестве динамического принципа, рассматривающего свои последствия, и он имеет
ввиду автономного, независимого человека. Принцип целесообразности - это принцип
выгоды, который затормаживает самого себя ввиду возможных отрицательных
последствий. Выделенный из принципа целесообразности компонент приводит к тому,
что целесообразность превращается в своеволие, которое затормаживается и
удерживается не внутренней структурой системы, но внешними влияниями верховной
власти, которая приписала себе принцип совести и т.о. одна отвечает за всё. А
это значит, что таким образом совесть и ответственность, которую приписала себе
одна сторона, делает бессовестной и безответственной другую сторону. Т.о.
ставший односторонним принцип целесообразности становится голым, ничем не
ограничиваемым эгоизмом, не обладающим тормозами внутри себя и т.о. превращается
в безответственность субъекта даже по отношению к самому себе.
Важнейшее
значение положения Ивана Грозного состоит в провозглашении им особого рода
операции, изменяющего свойства субъекта. Субъект до операции сам по себе
простой, обычный человек, человек как все. Но субъект, помазанный Церковью на
власть, изменяет свои свойства, ибо отныне он подчинен не людям, но богу, и
судить его может только бог, но не люди. И перед богом он ответственен своей
совестью.
Принцип самодержавия, заложенный Иваном Грозным, создал
особого рода разорванную психологию российского человека, который как бы
расколот в себе на две части - целесообразную и совести, и в нём доминирует одна
либо другая сторона и которая обычно характеризуется тем, что по отношению к
начальству человек обращен стороной своей совести, по отношению к подчиненным -
стороной своеволия. Этот принцип, эта особенность, заключающаяся в том,
что человек якобы приобретает иные качества, будучи назван кем-то, является
прехарактерным для России. Человек двойственен. Например, он не просто человек,
но он коммунист. И в качестве человека он действует одним образом, в качестве
коммуниста - другим. Коммунист отвечает перед партией, и когда он что-то
совершает не в соответствии с партийными канонами, "он испытывает муки совести".
Т.о. человек, названный как-то становится двойственным: он уже не просто
человек, но он и еще что-то, чему он должен соответствовать и что он должен
исполнять. Т.о. внутри человека возникают своеобразные отношения между тем, что
он представляет собой как человек, и тем, кем он должен быть в соответствии с
его названием.
Кн. А. М. Курбского,
писавшего о личных доблестях лучших людей, он поучал, что и личные качества не
помогут, если нет правильного строения, если власти и управления не будут
расположены в надлежащем порядке. «Как дерево не может цвести, если корни
засыхают, так и это: аще не прежде строения благая в царствии будут».
И строение это он основывает на вере в Промысл Божий. «Я верую, —
пишет он, — что всеми обладает Христос, небесными, земными и преисподними и все
на небеси, на земли и преисподней состоит Его хотением, Советом Отчим и
благоволением Святого Духа». «Сильные во Израиле не там, где лучшие люди
Курбского». «Земля правится Божьим милосердием, и Пречистыя Богородицы милостью,
и всех святых молитвами, и родителей наших благословением, и последи нами
государями своими, а не судьями и воеводами и иже ипаты и стратиги». Иван верит
в Промысл Божий, действующий через помазанника Божия, и призывает Курбского в
основу своих действий положить смирение. «Если ты праведен и благочестив, то
почему же ты не захотел от меня, строптивого владыки, пострадать и наследовать
венец жизни? Зачем не поревновал еси благочестия раба твоего Васьки Шибанова,
который предпочел погибнуть в муках за господина своего?»
Своей власти он придает религиозно-нравственное значение. «Тщусь с
усердием людей на истину и на свет наставить, да познают единого истинного Бога,
в Троице славимого, и от Бога данного им Государя, а от междоусобных браней и
строптивого жития да отстанут, коими царства рушатся». И он требует полного
повиновения царю, поскольку, однако, приказом царя не затронута вера.
Когда же Курбский ссылался на др. европейские государства, где
подданные имеют политические права, Грозный ответил: «О безбожных человецех что
и глаголити! Понеже тии все царствиями своими не владеют: как им повелят
работные (подданные), так и поступают. А российские самодержавцы изначала сами
владеют всеми царствами, а не бояре и вельможи». И побежденный Стефаном
Баторием, он с достоинством говорит его послам о превосходстве своего принципа:
«Государю вашему Стефану в равном братстве с нами быть не пригоже, мы же,
смиренный Иоанн, царь и великий князь всея Руси, по Божьему изволению, а не по
многомятежного человечества хотению». А Елизавете, королеве Англии, писал: «Мы
чаяли того, что ты на своем государстве Государыня и сама власть и своей
государской чести смотришь и своему государству прибытка. Ажно у тебя мимо тебя
люди владеют, и не токмо люди, а мужики торговые, и о наших государских головах,
и о честех, и о землех прибытка не смотрят, а ищут своих торговых прибытков! А
ты пребываешь в своем девичьем чину, как есть пошлая девица». Та же мысль
выражена и в послании к шведскому королю: «Если бы у тебя было совершенное
королевство, то отцу твоему вся земля в товарищах не была бы».
Все европейские соседи, по мнению Ивана IV, суть представители власти
безбожной, руководимой не Божественными повелениями, а человеческими страстями:
все они рабы тлена и похоти.
Т.о. что мы получаем? - мы получаем противопоставление власти
человеку. Не власть должна соответствовать человеку, но человек - власти, ибо
сам по себе человек - "тлен и похоть". Что это значит? Что принцип самодержавия
в человеке видит тлен и похоть. Следовательно, из человека вычитается его ум,
его самосознание. И ум и самосознание человека при этом не приписывается даже
царю, но - богу, слугой которого является царь. Т.о. царь, отождествив человека
с тленом и похотью, тем самым и себя самого в качестве человека отождествил с
тленом и похотью, и это - реальность и самосознание правителя самого себя. Его
духовность вытеснена и воспринимается в качестве внешней ему силы, которую он
называет богом. Ведь мы в силу проекции видим в окружающих то, чем являемся
сами. Тлен и бесовство и ярость в нашей душе мы приписываем окружающим. Но, с
другой стороны, тлен и бесовство окружающих развивают в нас самих тлен и
бесовство. Т.о. человек является отражением своей внешней среды и, со своей
стороны, творит внешнюю среду.
Для того, чтобы подобного рода
положение могло быть сформулировано, нужно иметь дело с человеком, который
неспособен удерживать свои страсти и у которого в силу этого его духовная часть
оказывается вытеснена в бессознательное. А именно такой яростностью и
невыдержанностью, именно таким взрывным характером обладал Иван Грозный.
Человек, который не мог подчиняться самому себе, такой человек нуждается в боге
как внешней силе, к которой он обращается и которой служит. Дух вытесненный
превращается в цель служения чувственности, ибо человеком отрицается
чувственность.
05.06.09 г.