"Славную штуку я придумал,- говорит он,- и даже две. Одну
придумал, а другую открыл. Ты знаешь, мне кажется, что всё это я играю, потому
что разве может быть такая двойственность? Ты помнишь, что было на прошлом
сеансе? Ну, во всяком случае, обязан помнить, иначе за что же я тебе плачу, так
что и будем исходить из того, что ты помнишь". Господи, кто бы только знал, как
я не люблю людей этого типа, заплативших деньги и поэтому считающих, что они
тебя купили. Я и вообще никого не люблю, да и любил ли когда-нибудь? Нет,
неправда, было дело, были привязанности, да, пожалуй, и сейчас остались. Но это
из другой жизни. Вот только в последнее время что-то всё изменилось.
Глаза стали холодные. Н-да. Впрочем, оно и грех жаловаться, эти самоуверенные
ребята как клиенты неплохие, не могут деньгами не бросаться: гонор показать
хочется, ну, а как они могут это по-другому сделать? Да и почему я должен
их любить или не любить? Я - зеркало, в которое они смотрятся. Меня как такового
здесь нет. Да я им и не нужен, им нужно только зеркало, в которое они смотрятся
и любуются собой. Иногда хочется им язык показать, но деньги удерживают. Да и
глупо это бы было, ничего себе рекламку я бы себе устроил. Ладно, что там у нас?
"Это когда я после сеанса шел, в меня это выстрелило. Ты же помнишь, как
всё было. Я говорил, что начальник мой проект одобрил, выше всех других
поставил, так что премию я отхвачу будь здоров. А Шабрин, наш-то гений, остался
с носом. Конечно, надулся, так косо на меня смотрел. Испугать хотел, что ли? А
черта ли мне в нём! А потом как-то мысль пошла вдоль работы, брела вяло и я
никак не мог понять, что это со мной. Так час впустую и прошел, считай,
выброшенные на ветер деньги. А этого я не люблю. Раз заплатил, значит, должен
получить своё. Да это всё из-за тебя. Такая противная у тебя рожа. Вот ты сейчас
там сидишь, у меня за спиной, а я своей шкурой чувствую, что ты обо мне
нехорошее думаешь, и вообще мысли у тебя обо мне нехорошие. Ну, и черт с тобой,
мне на это наплевать, мне до тебя и твоих мыслей дела нет. А тут, значит,
я иду, и вдруг чувствую, что была всё это время, во время сеанса-то, одна точка,
которая и притягивала меня к себе, и отталкивала от себя, не позволяла к ней ни
подойти, ни уйти от неё, и я как сомнамбула, ходил вокруг да около: и уйти
от этой точки не мог, и подойти близко был не в состоянии. Я думаю, состояние у
меня было такое, не хотел себя расстраивать. Ну, а если я чего не хочу, так
почему я должен себе противоречить? Так что ты это мне брось, с твоим
осознанием. Я сам, без тебя и лучше тебя знаю, что мне нужно осознавать, а с чем
- погодить. А вот тебе и второе открытие. Я еще тогда его применил, только тогда
я не понял, что это - открытие. Да с хлеба началось, будь он неладен. Жена
просила хлеб после работы купить. Время от времени на этих баб находит командный
тон, себя показать. А ты знаешь, как я за ней ухаживал! Да ты что, Лидка -
королева, она и сейчас - хоть куда! Я как с ума тогда сошел, всех
кавалеров её разогнал, а она всё на меня через губу смотрела. а всё равно никуда
не делась, стала моей. И вот представь себе, ну, правда, выстрогали мы с ней
дочку, а сейчас у меня на неё не стоит. На других стоит, а на неё - не стоит.
Чуда какая-то, в толк не возьму. А я-то, после начальства, можно сказать,
воспарил, в эмпиреях плыл, бутылку ради такого праздника купил, даже цветы этой
дуре купил, а про хлеб забыл, можешь ты это понять? И вот праздничный, с
цветами, звоню, как дурак, в дверь; Лидка открывает и смотрит на меня так,
как будто уже заранее знает, что хлеба я не купил. Ну, не купил. Как будто сама
не могла сходить и купить хлеб. Что тут началось! Как спустила на меня полкана:
ни о чем не думаешь, праздник, видите ли, у него, начальство его похвалило, а на
семью ему наплевать! И- в слезы. Вот, думаю, собака, такую радость испоганила. А
ты говоришь, от чего на неё не стоит. Вот от этого самого и не стоит. Хотя нет,
в тот вечер я со зла оттрахал её под самый коленкор. Драл её, считай, до утра.
Уж очень она меня разозлила, сука такая. А утром, конечно, упадок сил и слабость
духа, кое-как плетусь на работу, голова не работает и только вялые мысли текут.
И я спрашиваю себя, в чем причина и кто виноват? То есть, как ты думаешь, если
бы я в эмпириях не плыл, не забылся, так, пожалуй, купить хлеб я бы не забыл, и
никакого крика со стороны Лиды не было бы и я бы её не оттрахал, и пришел на
работу как огурчик, а не как самая последняя размазня. Правильно? Значит,
причина, почему произошла вся неприятность, в том, что я плыл в эмпиреях.
Значит, основная причина во мне. Но если бы я не победил на конкурсе проектов и
начальник меня не похвалил, то я бы не плыл в эмпиреях, и про хлеб, скорее
всего, не забыл бы. Значит, во всём виноват начальник. Он виноват и в том, что
выбрал мой проект, и в том, что похвалил меня. Но если бы я не корпел с утра до
вечера последние три месяца над проектом, я бы не занял первое место, и меня
никто бы не хвалил. Значит, оказывается, опять я виноват. Теперь вопрос, почему
я корпел над проектом? Потому что хотел показать себя, вырваться вперед, да и,
конечно, деньги. Значит, причина в моем тщеславии и желании денег. Значит,
виноваты во всём моё тщеславие и деньги. Теперь я тебя спрашиваю, а зачем мне
нужно было удовлетворять своё тщеславие и деньги, а? Угадай с трёх раз. Нипочем
не угадаешь! По причине преследующего меня чувства униженности. И вот тогда я
тебя спрашиваю, а в чем причина чувства униженности, которое преследует меня с
тех самых пор, как я Лиду увидел? А чувство униженности связано с тем, что она и
в то время, когда я за ней ухлёстывал, на меня через губу смотрела, и
теперь также, если не ещё больше, на меня смотрит. А мне думаешь, это не обидно?
Конечно, я испытал чувство удовлетворения, когда она и не хотела меня, а
всё-таки согласилась на моё предложение. Нет, тогда я этого не понимал, тогда я
просто счастлив был, что королева до меня снизошла, я готов был ковриком
стелиться под её ноги. И по сейчас стелюсь. А ты говоришь, почему иногда запить
хочется. Потому и хочется, чтобы забыться и не видеть своего униженного
состояния. Вот тебе и весь психоанализ.
Так что давай, лечи меня,
чтобы у меня не было чувства, что я унижен."
-Уйди, вот и не
будешь унижен.
-Эй, ты, эскулап, ты думай, что говоришь! Разведись! Так
это ведь будет означать, что я признал своё поражение, что я отступился. Так это
будет унижение уже на всю оставшуюся жизнь, это будет означать, что все мои
труды, все мои попытки завоевать её - всё это впустую! Отступиться! Тоже мне,
нашел выход.
-Ну, так примени свой метод.
-Это еще что за
метод?
-Поищи причины
- Не могу, точка не пускает.
-Так
она тебя не любит
-Как это не любит?! Окстнись! Не любит!
-А
какая причина того, что она тебя не любит?
-Ты меня вот что, не
раздражай, а то я тебя побью.
-Да, ты велик.
-Я велик.
-Тебя все любят.
-Меня все любят.
-Тебя любит Лида
-Меня
любит Лида. Нет, она меня не любит, не любит, не любит, она меня обижает. А я
совсем маленький мальчик, а она меня обижает. У неё глаза холодные, и мне
страшно. Мне страшно заходить в дом. Там глубокая яма, и я в неё падаю. Я не
хочу в неё падать, но она меня к себе притягивает, и я всё равно в неё падаю, и
так каждый раз.
-Это кто перед тобой?
-Не знаю.
-Может быть, это Лида?
-Я не хочу.
-Лида - это яма?
-Я не хочу
-Ты поднялся в воздух, ты паришь в воздухе, ты свободен.
Ты не можешь упасть, потому что тебе не нужна опора. Ты медленно опускаешься в
яму, и смотришь по сторонам. Что ты видишь?
-Ничего.
-Теперь ты
поднимаешься наверх
-А где верх? я не знаю, где верх. Где это я?! О,
боже, я пропадаю, пропадаю, пропадаю!
Он с диким выражением на лице
открывает глаза.
-Черт те, приснится же такая буза!
-А что
тебе приснилось?
-Что Лида - это яма, и я сперва летал там, и ничего не видел, а потом
заблудился, и подумал, что мне оттуда не выбраться, и испугался.
-А
что ты еще видел?
-Не знаю. Не помню. Кажется, мне снилось, что я
маленький мальчик. То есть не так, что я маленький мальчик, а что я большой, а
во мне маленький мальчик, и он знаешь, как в сказках, большой ларец, а в нём
маленький, и в маленьком самое главное, жизнь и смерть, находится. Слушай, да ты
у нас сказочник. Что это ты мне голову морочаешь какими-то мальчиками? - и он на
полуслове снова проваливается в сон.
-Что ты видишь?
-Райскую жизнь. Птички щебечут, и много-много детей, ангелочков
-А
себя ты видишь?
-Ннет, себя я не вижу. Подожди, подожди, что это?! - со
страхом говорит он - и просыпается. Теперь он долго молча лежит. Я молчу. Сеанс
подходит к концу. Ни слова не говоря, он собирается и уходит.
02.11.07 г.