Выступление Скляра.
-Прошлый раз мы слушали сообщение Зайцева, и основное критическое замечание в
его адрес было связано с вопросом о том, а как можно перейти от теории к
практике, как можно на практике проверить истинность его высказываний. В
сегодняшнем выступлении Авдеева на феноменологическом уровне прозвучал, на мой
взгляд, ответ на этот вопрос. Авдеев говорит о возможности ощущений активно
функционирующей части мозга, производящей ту или иную феноменологию. На мой
взгляд, эта мысль может быть продуктивной, но здесь, конечно, необходимо
формирование соответствующей культуры. Какого рода проблемы в связи с последним
я вижу: 1. Вопрос первый – отношение к феноменологическим явлениям.
Феноменологические явления могут нами непосредственно восприниматься как факт,
не зависящий от нас. В этом случае мы как бы находимся внутри или позади этих
явлений. Когда я говорю «внутри», я имею ввиду, что мы выступаем в качестве
части феноменологии, отражающей некоторую объективную ситуацию. Когда я говорю
«позади», я имею ввиду, что мы имеем дело с феноменологией, которая
разворачивается впереди нас и в этом смысле независимо от нас, за которой мы,
т.ск., не можем угнаться, но только можем смотреть ей вслед.
Феноменологические явления могут нами наблюдаться как реальные явления, как
объекты, то есть могут рассматриваться со стороны их содержания. При этом они
могут иметь свои прообразы в реальности или нет. Но, во всяком случае, мы можем
по поводу их содержания рассуждать.
Наконец, действительно, феноменологические явления могут рассматриваться, т.ск.,
с физиологической точки зрения. Но для этого, я уже сказал, необходимо создание
соответствующей культуры их рассмотрения, поскольку в естественном плане эти две
вещи – феноменология как какие-то процессы отражения и мышления и феноменология
как отражение наших физиологических состояний всё же разделена, одна сторона
феноменологии отделена от другой, поскольку одна имеет дело с формированием
процессов, которые называются психическими, а другая нагружена отражением
физиологического состояния систем организма. Тем не менее, связь между этими
двумя состояниями существует: например, если вы поднимаете тяжесть, то это,
т.ск., один процесс, это – эффекторика, действие, это одно отношение между
противоположностями, при котором положенным является действие, тогда как
ориентировочная реакция снята, выступает в качестве внедренного в действие
компонента; но если вы наблюдаете за напряжениями мышц при поднятии тяжести, то
в этом случае у вас работает восприятие, аффекторика, ориентировочная реакция
оказывается положенной, и действие, в свою очередь выступает в качестве
компонента, внедренного в неё. Это, т.о., два противоположные процесса, которые
взаимно отрицают друг друга. Вы можете мне сказать, что де я не прав, что
ориентировочная реакция присутствует отнюдь не только во время восприятия, но
как в процессе подготовки к действию, так и самого действия: ведь перед
поднятием тяжести мы примериваемся, настраиваемся, включаем наши чувства,
ощущения, как именно мы будем поднимать, и это относится к любому нашему
действию. Больше того, вся та подготовка, которая происходит, она является как
бы предваряющей. Вы как бы строите ту структуру действия, которую хотите
совершить. Припомните мысли Жюльена Сореля в «Красном и черном» Стендаля, как он
тщательно формировал свои действия, связанные с обольщением госпожи де Реналь.
Мы видим, что в этом процессе задействовано мышление на сознательном или
бессознательном уровне. Мы осуществляем действия и смотрим на его последствия,
то есть воспринимаем его последствия, и вносим коррективы в действие в
соответствии с рассогласованием между его результатом и целью. Действие, т.о.,
является той сложной (функциональной) переменной, значениями которой
определяется набор средств, обеспечивающих достижение цели.
Если возьмём противоположное отношение, в котором в качестве начала и конца
процесса выступает восприятие, то здесь также имеет место процесс, в котором мы
имеем дело с отношением между воспринимаемыми признаками объекта и их значением
для нас, причем, эти отношения опосредуются формированием идеи модели
воздействующего объекта.
Из сказанного, следует, что ориентировочная реакция имеет место как при
выполнении действия, так и при восприятии. Однако объекты, с которыми действует
ориентировочная реакция, как и собственно принципы действия, при этом различны:
в случае действия мы имеем дело с произвольным (объясняющим, понимающим)
действием. И это прерогатива объясняющего, левого полушария праворуких. Тогда
как согласно второй схеме действие оказывается вещью, производной от восприятия,
определяется чувствами и регулируется эмоциями, и это должно относиться к
правому полушарию. Это- инстинктивно-рефлекторная область. Я считаю, что сейчас
мы с вами сделали важное уточнение, потому что до сих пор мы исходили из того,
что левое полушарие – действующее, правое – ориентирующее, и только. Тем не
менее, как мне представляется, в нарисованной мной картине речь идет о единой
системе двух полушарий, в которой в качестве положенной выступает то одна, то
другая сторона, то одно полушарие, то другое. Мы имеем дело с системой
полушарий, но называем систему по полушарию, которое положено. Поэтому всюду,
где речь идет об одном полушарии, на деле подразумевается, что речь идет о
системе полушарий, в которой другое полушарие оказывается снятым. Да вы и сами
видите, что даже при разделении мозга, даже при том, что, как это имеет место на
примере P.S., обнаруживается существование двух по-видимому различных я, на деле
сохраняется единство личности. Во всяком случае, здесь есть тема для обсуждения,
связанная с раздвоением личности, однако ведь это раздвоение представляется в
речи, следовательно, в одним полушарием. Так что здесь возникают вопросы.
Но во всяком случае Авдеев совершенно прав: двумя полушариями должны
представляться принципиально противоположные характеры. Сама эта их
противоположность может быть выражена в различной степени, поскольку если
полушария работают друг на друга и стремятся к достижению равновесия, то они
оказываются противоположны в векторном отношении, тогда как в содержательном они
могут в основном соответствовать друг другу.
На этом с вопросом об отношении между ориентировочной реакцией и
инструментальными рефлексами я закончу. Мы пришли к тому, что и ориентировочная
реакция, и инструментальные рефлексы характерны для обоих полушарий.
Я возвращаюсь к вопросу, с которого начал.
Остановились мы на том, что существует антагонизм между действием и восприятием.
Если мы сосредоточиваемся на действии, то отвлекаемся от всего окружающего,
поскольку оно нас отвлекает. И, соответственно, наоборот, если мы
сосредоточились полностью на восприятии чего-то, то наши собственные движения
отвлекают нас от восприятия. Однако это если «мы полностью». На практике,
однако, мы наблюдаем такую вещь, что, как правило, как восприятие предполагает
некоторую фоновую, то есть механическую, однообразную, стереотипную
деятельность, так и при действии на необходим однообразный фон раздражения,
которые в этом случае выступают в качестве фактора, возбуждающего деятельность
действия либо восприятия.
Из сказанного следует, что между восприятием физиологических ощущений работающих
областей мозга и психологических (феноменологических) явлений, производимых этой
работой может существовать противоречие, которое характеризуется тем, что
восприятие одного будет вытеснять восприятие другого. Тем не менее, возможны
фазы, когда эти вещи совпадают.
Теперь обратимся вот к чему. С феноменологией, кажется, ясно. Неясность с её
пространственной локализацией. Но то, с чем нам следует определиться, это с
соответствием между феноменологическим фактом и ощущением работающей системы. В
этом случае мы сможем утверждать, что, во всяком случае, соответствующая часть
участвует в формировании соответствующей феноменологии. В этом отношении может
оказаться весьма полезной цитоархитектоническая карта полушарий, поскольку она
позволяет формировать ожидания того, в какой части мозга или периферии
(рецепторах) следует ожидать получение ощущения работающей части мозга и,
напротив, получив соответствующие ощущения, мы можем приписать их тому или иному
полю карты и тем самым получить субъективное подтверждение существования
соответствия феноменологии с картой.
Если мы попытаемся подойти к вопросу с противоположной стороны, со стороны
ощущений коры, то, конечно, напрашивается вопрос о том, откуда могут браться эти
ощущения, ведь в коре рецепторов нет. Но они есть в кровеносных сосудах, а
работа той или иной части мозга должна сопровождаться усилением кровотока в
соответствующей части, как и работа любого другого органа организма. Во всяком
случае, ощущения мозга присутствуют, и проявляются, в частности, в разнообразных
головных болях. Но также если брать нормальное состояние мозга, то мы увидим,
возможно, у многих это может выглядеть довольно индивидуально, но ощущения, на
которые мы обычно не обращаем внимания, существуют, и части мозга раздельно
ощущаются. Так, например, когда я дома готовил текст выступления, я обнаружил,
что у меня напряжена вся передняя от центральной извилины часть правого
полушария и задняя часть от центральной извилины левого, однако левая височная
доля, как мне показалось, молчала. Но я хочу сказать, что в этом отношении
наблюдения нужен опыт, нужна культура и необходимо накопление данных для того,
чтобы о чем-то можно было говорить определенно. В обычном, текущем состоянии у
меня в основном идут ощущения от центральной извилины, причем, в основном от
центральной извилины правого полушария. Здесь текущие ощущения довольно сильные.
Тогда как соответствующие ощущения от центральной извилины левого полушария
отсутствуют, но возникают во время работы, причем, в этом случае сохраняются
также и ощущения от центральной извилины левого полушария. В этих наблюдениях,
как видите, мы не привязываемся к конкретному феноменологическому факту, или
феноменологическому акту, речь идет о работе какого –то рода, связанной с
производством ряда таких фактов, которыми и создается, т.ск., карта
физиологических ощущений состояний мозга. Разумеется, если она образуется
картиной сосудистых напряжений в мозге, то она обладает инерционностью. Но во
всяком случае мне этот метод представляется интересным, хотя и требует от
исследователя соответствующей культуры.
Я на этом пока закончу с этим вопросом, в этой моей части выступление
представляло до сих пор комментарий на выступление Авдеева. Сейчас я хочу
представить вашему вниманию мои размышления вот по какому поводу.
На днях я достал книжку Пенфилда «Эпилепсия». И обратил внимание вот на что. При
составлении цитоархитектонических карт коры вскрывается череп и электрически
активизируются точки мозга, которые могут вызывать те или иные реакции –
сгибание конечностей, пальцев и т.д. Эту сторону дела я сейчас не готов
обсуждать. Но вот на что я обратил внимание.
Ведь в естественном состоянии человек не вскрывает себе череп и не подает
электричество для того, чтобы согнуть руку или ногу. Так вот, и возникает
вопрос, как это делается. Если мы проследим за тем, как мы это делаем, то есть
как приводим произвольно в движение части нашего тела, мы не много чего узнаем.
Например, я говорю: «Я сейчас подниму руку», но от того, что я это сказал, рука
сама по себе не поднимается. А теперь проследите, что вы делаете, когда ваша
рука на самом деле поднимается: первый шаг – это феноменологическое возбуждение
кожи или проприорецепторов мышц. Само это возбуждение осуществляется путем
сосредоточения и направлением внимания в соответствующем направлении с целью
получения ощущений от рецепторов. Получение ощущения – это уже напряжение, уже
система, готовая к осуществлению движения, вам просто достаточно «установить
движок» на какое-то значение для того, чтобы рука начала двигаться. Если это
правая рука, то у вас во время движения возникнет ощущение напряжения в передней
части центральной извилины, достаточно неспецифическое, во всяком случае, такую
вещь я наблюдаю у себя при повторении опыта. Проприорецептика сопровождается
одновременным напряжением мышц. Если сигнал идет от кожи, то тут картина
несколько иная, здесь, судя по всему, сигналы от кожи включают
проприорецепторику.
Теперь другой пример. Вы хотите представить (получить) образ лица любимой
женщины. За счет какого рода напряжений был получен мной этот образ? Что
касается полушарий, то выглядит это у меня так: противоположные ощущения
передних лобных долей: ощущение в левой лобной доле такое, как будто от неё идет
не тормозимый сигнал, тогда как в правой лобной доле жесткое ощущение. Сигнал из
передней левой доли идет в левую зрительную кору и от неё – в правое глазное
яблоко, при этом я ощущаю иннервацию зрачка, вообще работу глазного яблока. В
зрительной доле правого полушария возникают неприятные ощущения, как только я
пытаюсь анализировать этот процесс. Тогда же, когда есть картинка, правая
зрительная доля спокойна. Т.о. у меня получается так, что для того, чтобы
получить хорошую, красочную, четкую картинку лица любимой женщины, я должен
увидеть его на периферии, при помощи периферического рецептора – глаза. Чем
дальше от периферии, тем тусклее становится образ, пока не превращается в
неопределенность. Меня удивляет то, что я вижу женщину одним правым глазом.
Может быть, это связано с тем, что правый глаз является ведущим. Ведь если
считать, что у меня при этом работает одно полушарие, то это как будто ничего не
должно менять в отношении глаз.
Еще один пример. Я хочу услышать голос. Я начинаю воспроизводить какие-то слова
человека, все это выглядит как конструкт, в виде представления, а не речевого
образа. Наконец, это пробивает, и возникает звучание, довольно, впрочем, слабое,
и пространственно наблюдается четко выраженное ощущение –процесс этого в
височной доле левого полушария. Здесь всё абсолютно четко в смысле
пространственного совпадения звучания речи и пространства левой височной доли.
Однако, качество звука меня не удовлетворяет, я хочу услышать качественный,
сочный звук. И мне с трудом, на короткое время, но удается это сделать. Что я
наблюдаю? Я ощущаю звучание в левом ухе и наблюдаю напряжение в левой ушной
раковине. Как будто завибрировала барабанная перепонка. И я думаю, что так оно и
было. Только вибрация была обеспечена не извне, а изнутри. Снова одно ухо.
Причем, ощущение такое, как будто ушная раковина уподобилась бумаге динамика,
издающего звук, вообще всё ухо словно динамик.
Я задумался над тем, почему работает один глаз, а не два глаза, одно ухо, а не
два уха. Я понимаю, что могу перестроиться и получить целостный образ от двух
глаз. Мне кажется, что это связано с тем, что я не только пытался осуществить
какой-то процесс, но я одновременно также и наблюдал его, и тогда получается,
что одно из полушарий у меня было действующим, другое – наблюдающим. Но тогда, в
свою очередь, представляется, что в качестве наблюдающего у меня выступало
правое полушарие, тогда как левое было действующим. Если исходить из моего
принципа оборачивания рефлекса, то так и должно быть: полушарие, которое в
чувственной, практической реальности выступает в качестве доминирующего, это
полушарие в «обратной», «потусторонней», то бишь идеальной реальности должно
быть действующим, тогда как ранее снятое полушарие – воспринимающим,
наблюдающим.
Теперь, наконец, я могу высказать мою мысль относительно произвольного включения
мышц или получения образов. Что касается непроизвольного аспекта всех этих
вещей, то здесь я считаю себя вправе остановиться на рефлекторной теории, даже
на рефлекторной дуге, на безусловном рефлексе: есть раздражитель, есть
опосредующее звено и есть реакция на раздражитель. Рефлекс как стереотип
выглядит таким образом. То, что рефлекс не только дуга, это для наших целей
избыточная информация. Оказывается, что для того, чтобы включить рефлекс
произвольным образом, нам необходимо осуществить раздражение рецептора. В этом
отношении показательными представляются опыты с получением зрительных и речевых
образов. И на то, что это – физические процессы, указывают опыты, осуществленные
Крохалевым по фотографированию галлюцинаторных образов пациентов.
Всё сказанное мной полностью вписывается в теорию, которой придерживается наша
лаборатория. Я имею ввиду следующее: никакое воздействие не может быть
осуществлено без его материального носителя. Объекты феноменологии – так же. Но
при этом совершенно недопустимо отождествлять носители явления с самим явлением.
Нельзя, например, говорить об информации как вещи, которая не обладает
материальным носителем. Но сама по себе информация – не материальна. Те
материальные носители информации, которые вы наблюдаете, сами по себе не
являются информацией. Например, текст, который вы видите, в материальном плане -
это просто множество каких-то закорючек. Этот текст должен быть понят и
преобразован в информацию, которая сама по себе идеальна. Поэтому, когда речь
идет о соотношении физиологического и психического, то физиологическое есть
материальное основание такого рода жизни, как психическая жизнь. Ведь
большинство из нас, несмотря на всю нашу отягощенность нашим материальным телом,
в существеннейшей своей части являемся «психами чистой воды», и ощущаем себя в
своей основе «духовными» существами. И, в связи с этим, следует указать на
важнейшую особенность наших анализаторов. В физиологической науке подчеркивается
однонаправленность движения нервных процессов. Нейроны выглядят как разного рода
сборки диодов. Так что возникает представление, что процесс идет от сенсорной
части дуги рефлекса к промежуточной и затем к моторной. Но я привел примеры
весьма обычные в том плане, что возможно возбуждение рецепторов. Я повторюсь еще
раз: если направление процесса только в одну сторону, то возможно только внешнее
раздражение рецептора, а не изнутри; оно возбуждает волну нервной активности,
которая заканчивается на моторной части. Но для того, чтобы рецептор сработал,
он должен быть в определенном состоянии. Следует различать элементную базу и
конструкцию, которая создается при помощи элементной базы. Но я подозреваю, что
дело тут не в элементной базе, а в том ракурсе, аспекте, той общей идеи, с точки
зрения которой она рассматривается. И здесь я снова возвращаюсь к классическому
рефлексу: для того, чтобы возникла мотивация, например, пищевая, должно
возникнуть соответствующее рассогласование, например, связанное с изменением
состава крови. А что такое следствие этой «мотивации» с физиологической точки
зрения? – это соответствующее изменение не только состояния активности
анализаторов, но и их настройка на восприятие определенных раздражений.
Выражаясь психологически, «анализаторы знают, чего хотят». То есть аналитическая
система «узнает во внешнем объекте то, что ей нужно» А что мы в этом случае
получаем? Мы получаем не пассивное восприятие воздействующего раздражителя, а
«ощупывание» раздражителя, в том числе дистантное, если, например, это
зрительный раздражитель. Относительно зрительного анализатора это явно
прослеживается. Но сама по себе эта закономерность не может не быть общей.
Значит, на деле мы имеем дело с двумя противоположными процессами: т.ск., с
активным ощупыванием носителя раздражения. Если вы обратитесь к слуховому
анализатору, то увидите ту же картину: вами осуществляется «ощупывание» звуков,
причем, на расстоянии от вашего тела. Это расстояние может изменяться, и когда
звук против вашей воли проникает в вас, это ощущается вами как агрессия.
У нас принято, что субъект имеет дело с психологическими, то есть
феноменологическими объектами. Изложенная мной схема как раз и позволяет
запускать в действие материальную систему организма, управлять ею при посредстве
феноменологических реалий, нигде не выходя за их пределы.
На этом Скляр закончил своё сообщение. Я попросил у Скляра тексты в связи с
упоминанием им фамилии Крохалева. Выдержки их этого текста я привожу ниже.
Одним из переносчиков информации, как известно, являются фотоны —
наиболее распространенные из всех элементарных частиц в мировом пространстве.
Они вылетают из атомов с поверхностей предметов, и именно благодаря им человек
воспринимает окружающую действительность.
Однако если глаз способен фиксировать фотоны, то, вероятно, он может и сам
излучать эти материальные частицы. О таинственных лучах зрения известно с
незапамятных времен.
К слову, многие люди чувствуют, когда на них смотрят. Ощущения эти сложно
описать, но оно обычно рождается в области затылка или верхних отделов щек.
Ученые из университета Квинз (США) решили экспериментально доказать или
опровергнуть бытующее представление о возможности почувствовать чужой взгляд.
Методика эксперимента была проста. В центре комнаты спиной к исследователям
садился человек, на которого в определенные моменты должен был смотреть другой.
В случае, если испытуемый чувствовал взгляд, он сообщал об этом. В исследовании
приняло участие более сотни добровольцев. Результат оказался поразительным: в 95
процентах случаев люди ощущали направленный на них взгляд! В затылочной области
возникало мимолетное чувство давления — будто дуновение ветерка.
ЧТО ИЗЛУЧАЮТ ГЛАЗА?
Но какова же природа энергетического импульса, продуцируемого
глазами? Пока точного ответа на данный вопрос нет.
Советский ученый, пионер исследований в области биологической радиосвязи в нашей
стране Б. Б. Кажинский (1890—1962) в 1923 году выдвинул гипотезу о том, что глаз
не только видит, но и одновременно излучает в пространство электромагнитные
волны определенной частоты. Эти волны способны на расстоянии воздействовать на
человека. Они могут влиять на поведение, побуждать к определенным мыслям и
действиям. Палочки сетчатки глаз считались источниками излучений, а колбочки —
приемниками колебаний. Так как своеобразные антенны — палочки — имели очень
малые размеры, предполагалось, что верхняя граница волн простирается далеко в
сторону инфракрасных лучей спектра.
Подобного же мнения, что глаз излучает электромагнитные волны, придерживался и
английский физик Ч. Росс. В 1925 году он изготовил прибор, основной частью
которого была тонкая некрученая нить шелка с горизонтально подвешенной на ее
нижнем конце тончайшей металлической спиралью. К шелковой нити, над спиралью,
крепилась легчайшая магнитная стрелка. Назначением ее являлась фиксация
положения спирали в свободно подвешенном состоянии.
Эксперименты показали: если пристально смотреть вовнутрь спирали так, чтобы
направление взора совпадало с геометрической осью витков спирали, и после этого
начать медленно поворачивать голову до тех пор, пока «луч зрения» станет под
некоторым углом к оси спирали, то можно заметить, как спираль начнет
поворачиваться на тот же угол. В отдельных попытках угол такого «вынужденного»
поворота спирали достигал 60 градусов.
Этот эксперимент убедительно подтвердил гипотезу, что глаз не только
воспринимает световую энергию, но и сам является генератором излучения в
пространство электромагнитных волн.
В последние годы отдельные исследователи считают, что глаз испускает вовне
электромагнитные волны. Так, английский ученый Бэнсон Херберт предполагает, что
они могут быть биогравитационными.
НЕВЕРОЯТНОЕ ОТКРЫТИЕ Г. КРОХАЛЕВА
И вот наконец в 1974 году 32-летний врач-психиатр из Перми Г. П.
Крохалев взялся экспериментально подтвердить выдвинутую им гипотезу. А она была
таковой: «При зрительных галлюцинациях происходит обратная передача зрительной
информации от центра зрительного анализатора к периферии с электромагнитным
излучением от сетчатки глаз в пространство зрительных галлюцинаторных образов в
виде голографических изображений, которые можно объективно регистрировать с
помощью фотографирования!»
Для того чтобы запечатлеть галлюцинации на пленку, Геннадий Павлович вынул из
полумаски для подводного плавания стекло, присоединил вместо него «гармошку» от
старой фотокамеры, и в ее узкий конец вставил объектив фотоаппарата. Это
делалось для обеспечения полной темноты между глазами больного и фиксирующей
аппаратурой. Вся конструкция надевалась на лицо пациента и, когда у него
появлялись зрительные галлюцинации, проводилось фотографирование.
Кроме того, галлюцинации фиксировались и без всяких приборов на плоские
негативные пластинки и пленки, помещенные в светопроницаемые пакеты.
Исследователь держал их на небольшом расстоянии от глаз пациентов в течение
10—15 секунд.
С 1974 по 1996 год Г. Крохалев провел фотографирование зрительных галлюцинаций у
290 психически больных (в основном страдающих алкогольными психозами). Ему
удалось запечатлеть на пленку изображения галлюцинаций у 117 человек, что
составляет около 40,3% повторяемости опытов.
Так пермский врач на практике блестяще подтвердил свою гипотезу.
С целью повышения объективности и достоверности экспериментов во время
фотографирования излучения из глаз испытуемые вслух описывали образы, которые
видели. Рассказы их вносились в протокол и в последующем сверялись с
изображением на пленке. Сопоставление поражало воображение. На снимках было ясно
видно то, о чем в период съемки говорили испытуемые: «дорога», «танки и
солдаты», «рыба», «змея», «голова животного» и многое другое. Когда галлюцинаций
у больных не было, на контрольных кадрах изображения отсутствовали.
В январе 1977 года комитет по делам открытий и изобретений принял от Г. П.
Крохалева заявку на открытие за № 32-ОТ-9465 «Формирование глазом
голографических изображений в пространстве зрительных галлюцинаций». В июле того
же года упомянутое выше учреждение приняло второй вариант заявки на открытие за
№ 32-ОТ-9363 «Формирование мозгом в пространстве зрительных галлюцинаций».
Спустя некоторое время автор получил лаконичный ответ: «Ваша заявка... не может
быть принята к рассмотрению ввиду отсутствия в ней убедительных доказательств
достоверности заявляемого Вами положения».
Отношение к новатору в СССР оказалось таким же, как в досадно печальном прошлом
с еретиками-кибернетиками. Именно поэтому приоритет как бы растворился, не стал
зарегистрированным отечественным открытием.
ПСИХОЛОГИ ПРОТИВ
Oтклики отечественных и зарубежных исследователей, познакомившихся с
работами Г. П. Крохалева, были самыми разными — от восторга до полного
неприятия. Это и понятно. Ведь он сломал привычные для каждого из нас отношения
между материальным и идеальным, вошедшие в нашу кровь и плоть еще со школьной
скамьи. Помните, «...Назвать мысль материальной — значит сделать ошибочный шаг к
смешению материализма с идеализмом» (Ленин В. И. ПСС, т. 18, с. 257)
Г. П. Крохалев экспериментально доказал, что человеческие глаза способны
излучать не только страх, любовь или ненависть, но и энергию: мысль материальна,
ее можно зафиксировать на фотопленке.
Особую нелюбовь к открытию Геннадия Павловича проявили психологи. Они
утверждают, что снять на пленку образ представления невозможно, потому что он
психический, а не физический или химический. Но Крохалев-то эти образы
фиксировал!
К 1990 году Геннадий Павлович по своим исследованиям имел 33 публикации в разных
странах мира (СССР, Япония, Германия, Чехословакия, Польша, США и др.). О его
работах вышло около 80 статей и было снято 6 документальных фильмов.
Авторитет отечественного исследователя, над которым долгие годы насмехались,
которого травили и обманывали, значительно вырос. В Перми при городском центре
социально-психологической адаптации и терапии «Доверие» 4 сентября 1990 года
была открыта лаборатория по психотронике. Ее создали по рекомендации Центра
космических исследований под руководством НТЦ «Гравитон». В лаборатории
планировалось провести научные исследования по изучению физической природы
электромагнитных излучений из глаз у нормальных людей, экстрасенсов и у
психически больных. Запланировано было и «секретное задание» сконструировать
фоторегистратор зрительных образов мозга (ФОТОЗОМ-КТ).
Однако финансовой поддержки указанные исследования не получили.
Весной 1991 года Г. Крохалеву позвонили из Москвы и попросили прислать все
материалы по фотографированию зрительных галлюцинаций за 17 лет (с 1974 по 1991
г.). Исследователя заверили, что только в этом случае лаборатории будет выделено
несколько миллионов рублей. Как и следовало ожидать, ни денег, ни материалов
никто больше в Перми не увидел.
В своей последней публикации Геннадий Павлович писал: «Сообщаю следующие данные:
в 1977 году Зденек-Рейдан, президент Международной ассоциации по психотронике
опубликовал в Японии мою статью сенсационного характера «Фотографирование
зрительных галлюцинаций» (Материалы 3-го Международного конгресса по
психотронике, 1977, т. 2, с. 487-497, Токио) на русском языке! И мои
исследования в Японии были засекречены...
Недавно стало известно в печати, что «психотронное оружие» уже создано за
рубежом и, возможно, в нашей стране...»
ПОСЛЕСЛОВИЕ Мне случайно удалось познакомиться с Геннадием Павловичем, когда он
привез рукопись своей статьи в один из питерских журналов. Недолго поговорили,
исследователь торопился на поезд. Он обещал через несколько месяцев приехать и
дать интервью о новых исследованиях. К сожалению, увидеть этого жизнерадостного
человека, полного творческих планов и энергии, больше так и не удалось. В апреле
1998 года Геннадий Павлович Крохалев неожиданно для всех покончил жизнь
самоубийством. Истинную причину трагедии мы уже, вероятно, не узнаем никогда.
Особую нелюбовь к открытию Геннадия Павловича проявили психологи. Они
утверждают, что снять на пленку образ представления невозможно, потому что он
психический, а не физический или химический. Но Крохалев-то эти образы
фиксировал! Дело в том, что галлюцинация -это не мысль, а образ, который
производится материальными излучаниями.
Невероятный мир 127 Источник: http://anomalia.narod.ru/