на главную страницу
визитка
темы
Время от времени в жизни случаются вещи, которые представляются странными. Вот такой странной и неожиданной вещью явилась для нас дружба Люси
и Светланы. Дружба их представлялась странной потому, что, как ни крути, а Люся и Светлана - соперницы. Так что здесь как будто бы должны быть неприязнь и взаимное уязвление. Однако ничего этого не было, так что мудрый Серебряков в связи с открывшимся обстоятельством помалкивал, выдерживая паузу, Ухлёстов открыто ухмылялся, и, соответственно, Серенькая выходила из себя и заявляла Люсе решительное непонимание, что она "в этой вертихвостке нашла", на что Люся ответом не снисходила, а только глаза её приобретали усмешливое выражение.
Признаюсь, я тоже задался вопросом, как это может быть, потому что действительно такого не может быть никогда. Только нечаянно услышанная фраза Серебрякова, что де "это две умные женщины", натолкнула меня, как мне представляется, на разрешение загадки. И правда, если две умные женщины - а Люся и Светлана, несомненно, умные женщины,
- то они думают головой, а не эмоциями. И если две умные женщины стали подругами, то это, конечно, вовсе не потому, что они умные женщины
и их сближение произошло на почве взаимного притяжения в чём-то родственных душ, хотя и это тоже может иметь значение. Но если девушки дружат, то вспоминается фраза Раневской: "Девочки, против кого дружим?" Но эта фраза характеризует естественное инстинктивное сбивание в стаю против общего противника
особей, руководимых инстинктами. А тут мы имеем две рассудочные личности, так
что и отношения здесь, конечно, должны быть посложнее, потому что в этом случае мы имеем дело с игроками, которые зачастую настолько увлекаются игрой, что сама по себе игра
оказывается конечной целью. С другой стороны, во всякой игре присутствуют выигрывающая и проигрывающая стороны, так что и это возбуждает. Так я рассуждал. И тогда вопрос: в чём может заключаться выигрыш
благодаря дружбе у соперничающих сторон? Я подумал, что прежде всего - это возможность подсмотреть карты другой стороны. Свете должно было быть интересно получить у Люси информацию об объекте её фантазий, а Люся надеялась контролировать ситуацию, связанную с отношениями
В.В. и Светланы. Так я думал. Ненароком являлась мне и еще мысль о заговоре двух женщин против В.В., т.ск.,
мысль о возможности их игры с ним, потому что если он имеет дело с обеими женщинами, и женщины делятся
между собой информацией об отношениях с ним, то они могут сравнить то, что он говорит им, и то, что он делает на самом деле. Но я всё же подумал, что такое предположение было бы всё же через чур, потому что как ни крути, а соперничество между двумя женщинами
накладывает свои ограничения на любую дружбу, да ведь и любить женщинам
друг друга в связи с выявившимися обстоятельствами как будто особенно не за что. Так что такое допущение
мне показалось всё-таки большой натяжкой.
Есть одно преимущество у человека, который ни во что не вмешивается, ни в чём лично не заинтересован и является "могилой" чужих тайн. Обычно такому человеку люди поверяют свои тайны, не опасаясь, что они пойдут куда - то дальше. При этом люди сообщают свои тайны вовсе не потому, что хотят от такого человека получить какой-то совет или действие. Единственной
их целью является возможность выговориться. И особенно эта потребность
выговориться наблюдается у женщин. С другой стороны, я не стал бы особенно
завидовать такому человеку, потому что зачастую его используют как помойное
ведро, в которое люди сливают свой гной. Поэтому, конечно, у такого человека
должен существовать фильтр, отсеивающий охотников таким способом заниматься
самоочищением, а к таким охотникам относятся в основном люди, поведение которых регулируется эмоциями. Совсем иное дело - умный человек. Его интересно послушать, поскольку он рассуждает
о событиях, а не высказывает свои эмоции относительно их.
Вот таким способом мне удаётся узнавать о внутренней стороне событий,
происходящих в отделе. А в данном случае высказывания двух сторон оказались
интересными ещё и в том отношении, что когда человек говорит о самом себе, то о
себе он всего не выскажет, и даже многое не выскажет, многое скроет, а вот о
другом выскажется откровенно.
И вот так получилось, что я получил представление о разыгрывающемся мной сюжете.
Светлана, конечно, поплыла. Я уже говорил, что ВВ видный мужчина. И Светлана буквально поплыла от чувств к нему. То есть поплыла вовсе не потому, что он был начальник, хотя это обстоятельство представляло собой, конечно, благоприятный фон, а поплыла от всей его ауры,
от всего его вида, от его голоса. И тут мы все заметили, как изменился ВВ.
Он и во всякое время следит за своей внешностью, а тут во всём его облике
явилась особенная тщательность. И ходить он стал по-особенному, и глаза приняли
особенное выражение, и тембр голоса явился особенный, обволакивающий. Изменилось
и его поведение. Исчезли его резкость, чтобы не сказать, грубость. Явилась даже своего рода так несвойственная ему галантность. Словом, по
всему было видно, что ВВ подбивает под Светлану клинья, разыгрывает из себя
некоего героя, и этот его образ
Светлане нравится до чрезвычайности, то есть он буквально сшибает её с ног, она
буквально теряет себя. Ну, а её выходы из кабинета начальника - это
особая статья: глаза затуманены, она идёт, но видно, что не помнит себя;
она проходит на своё место, садится, и весь вид её говорит: "прощай, работа". И
действительно, до конца рабочего дня она млеет, где-то витает, и не работает, а
только делает вид, что работает, она делает рабочий вид, который, впрочем, с головой её выдает из-за
отсутствующего мечтательного взгляда, расслабленности, непонимания обращенных к
ней вопросов. Если вы спросите, а что же такое
происходило там за дверью, то посторонний наблюдатель скажет вам, что решительно
ничего, что разговор был решительно деловой, что же касается взглядов, тембров
голоса и взволнованного дыхания, то это к обвинительному акту не пришьёшь.
Ну, я не знаю. Я правда не знаю. Я ставлю себя на место Люси, и думаю, что мне всё это со стороны Светы не понравилось бы. Я думаю, что это вызвало бы во мне раздражение, и я сказал бы
ей что-н. этакое.
Мне не понравилось бы всё это со стороны Светы. Но особенно мне не понравились
бы все эти изменения в поведении ВВ. Я думаю, что меня это задело бы, и я на
месте Люси высказался и в его адрес. Я бы, пожалуй, "пригвоздил его к
позорному столбу" насмешкой и презрением. Потому что это всё так явно, так открыто, так бесстыдно и
так нехорошо!
Но ничего этого не наблюдалось со стороны Люси. Люся как работала, так и работала,
словно ни в чём не бывало, как будто ничего и не происходило. Я еще и подумал: "Какая-то эта Люська деревянная". Но это всё потому, что я, конечно, не знаю и не понимаю женщин.
И вот в отделе однажды заметили, что Света подошла к Люсе, и о чем-то пошепталась с ней, а потом они вышли, и после этого они и стали, что называется, не разлей вода. Заметившему это обстоятельство ВВ явно не понравилось. То есть вовсе не понравилось. В его голосе в отношении Люси явилась даже попытка поиграть металлическими нотками, но у Люси такой характер, что с ней так просто не поговоришь, на неё не сядешь, она сама на кого угодно
усядется, так что ВВ в этом отношении пришлось сократится. Но, конечно, выявившимся фактом он был недоволен. Мне кажется, он опасался, что Люся поведает Светлане нечто, о чём он не хотел бы, чтобы это стало ей известно. Но опасения его в этом отношении были совершенно напрасны: Люся не выдавала чужих тайн, и уж тем более своих. Я не могу сказать также, что Света хотела что-то выведать от Люси относительно ВВ. У меня такое ощущение, что она охраняла свою тайну отношения к ВВ,
и не хотела, чтобы в неё кто бы там ни было заглядывал. И тогда возникает вопрос: о чем между собой говорили и дружили женщины.