Больной М,
64 года, перенес инфаркт миокарда, два инсульта в левом полушарии ГМ.
Соответственно, почти полностью повреждены зрительная зона коры и
височная полушария. Следствие - зрительное поле практически сохранено только с
одной стороны, нарушены речь и память на значение слов. Атеросклероз между 3 и 4
степенью.
Философия М - философия жизни. Избегает любых
усилий, избегает боли, самодеятельность по жизни всегда была связана со
стремлением к удовольствию и сопротивлению всему, что связано с
неудовольствиями. Сопротивление выражается в уходе от раздражающих
факторов и полнейшем бездействии.
Некоторое время
назад на правой ноге между большим и соседним пальцем у М появилась краснота,
большой палец приобрел синюшный цвет. Я это видел и не обращал на это внимания:
ну, болячка, подумаешь. Тревогу подняла Л. У бабки было что-то подобное, хирург
ей прописал бетодин, и у неё все прошло. Купили бетодин и левомиколь. При
нанесении левомиколя появлялись выделения, бетодин сушил. Всё это тянулось и
тянулось без конца. Всё кончилось тем, что однажды утром после очередного
применения левомиколя верх большого пальца оказался черным.
Гангрена! Звоню в скорую. Приезжает симпатичная девочка, смотрит на палец,
спрашивает про температуру. Температуру мы не меряли, но если бы была, заметили
бы, наверное. Едем в ЦГБ. Выходит врач, определяет сухую гангрену, зовет
заведующего отделением. Тот подтверждает. Я пытаюсь получить информацию, что нам
делать. Говорю, что мы накладывали левомиколь. "Он еще больше высасывает"-
говорит заведующий отделением. А если вы хотите, чтобы именно мы им занялись, то
идите в центр здоровья, консультируйтесь там, и если его направят к нам, мы его
примем. Вы из железнодорожного района? В вашей 7 больнице этим занимаются." У
меня такое ощущение, что передо мной не люди, а машины, которые должны меня
отбросить. Я привычно с этим смиряюсь. Скажем, пришел бы к ним Прохоров с этим
делом. Да его все ростовские больницы с руками друг у друга вырывали бы.
Накладывают спиртовую повязку, парень- хирург говорит: вечером полейте
сверху спиртом, а если спирта нет, то хотя бы водкой.
И с
тем отправляемся домой. На следующий день Л идет в поликлинику, чтобы
вызвать хирурга на дом. Л. обращается к
хирургу, которая обслуживает наши дома. Та говорит, что не ездит к пациентам на
дом, для этого есть другой хирург. Л. говорит: "Я обращаюсь к вам как к
специалисту". Это хирургу льстит, она выслушивает Л. Л рассказывает ей о
гангрене и показывает снимок, который я сделал. Та выписала ей направление в 7
больницу, и на следующий день едем в приёмное отделение. И видим, как как раз
перед нами на каталке из скорой помощи выгрузили больного. У того тоже оказалась
гангрена. Является мужчина-хирург, существующий где-то в совершенно другом
измерении. Глаза не здесь, мутные, пустые и бесконечно безразличные. Если
бы мне предложили нарисовать образ вампира, я сделал бы портрет с него. Шансы -
пятьдесят на пятьдесят - безразлично говорит он относительно привезенного.
Родственники, очевидно, измученные и смирившиеся с безнадежностью, говорят:
будь, что будет. Хирургия на втором этаже. Лифта нет. Путь на второй этаж
через узкие проходы подвального помещения. Мужчину кладут на брезент, и
родственники несут его наверх. А если бы мужчину сопровождал один человек?!
Хирург подходит к нам, безразлично смотрит на ногу, говорит: влажная гангрена.
Ампутация выше колена. У меня мелькает мысль: может, им за каждую отрезанную
ногу, руку, платят, и чем больше они отрежут рук и ног, тем больше получат? А,
кроме того, этими отрезанными частями своих собак кормить можно. Словом, польза
со всех сторон. Л. на последних нервах идет к заведующему. Между тем я хожу по
комнате, и думаю, что делать. У нас по соседству была бабка. Сначала у неё
отрезали ступню, потом выше колена, потом всю ногу, и всё равно она умерла. Если
М отрежут ногу, то это лежачий труп. Он и на двух-то ногах еле
передвигается. И потом: откуда такая скоропалительность? И решаю: едем домой.
Смотрю на М: "Каково твоё решение?". "Едем домой"- отчаянно говорит он. "Но ведь
это - смерть"-"Пусть смерть".
Заведующий не спустился и не
посмотрел ногу, а принял решение, не сходя с места: "Ему только бы резать. Мы
дадим вам лекарство, сестра сейчас сделает перевязку. Посмотрите 4 дня"
Лекарством оказался всё тот же бетодин.
Пишем отказ от
госпитализации и едем домой. А между тем я представляю, как чернота поднимается
по ноге, скоро появляется боль, и ходить М не сможет. Живет в сплошной боли и
спасается болеутоляющими. Один вариант - вся эта гниющая чернота бесконечно
лезет вверх. Всё пропахло гноем. В квартире словно стоит гнойный туман. Запах
гноя не покидает тебя. Ты ешь, подносишь руку ко рту, и кожа рук провонялась
гноем. Выходишь на улицу, вдыхаешь воздух, но и в воздухе ты слышишь только
запах гноя. Другой вариант - возникает спасительный сепсис и все
кончается.
На следующий день произошло странное: весь
палец порозовел, синюшность только на конце. Но если раньше он не двигался, то
теперь легко отходит в сторону. Л: "осторожней, отломается палец" Снизу кожа
лопнула, и там, в глубине, виднеется чернота. Л на днях спросила: а кости гниют?
Я сейчас подумал: а ведь чернота, которую я видел, в районе сустава. Правда,
слава богу, он им шевелит.
Зарядили бетодином. На
следующий день палец снизу стал багрово красным. Что делать? Информации никакой
и нет знакомых, чтобы получить её.
Лезу в интернет, начинаю
выписать то, что относится к гангрене. Информация куцая, сайты то ли
переписывают друг друга, то ли это - вся информация, которая относится к
гангренам. Тем не менее, что-то накопал.
Л. снова пошла к
хирургу и на этот раз вернулась с определенной программой: колоть никотиновую
кислоту, появился диоксидин, витамины тиамин и Пиридоксин Виал колоть и аевит
перорально. В общем, то, что вычитал.
Л. говорит: "Не
понимаю, то лучше, то хуже" Я вычитал три фазы заживления ран. Каждая из фаз
требует для себя своих лекарств. И похоже на то, что организм пытается перейти
во вторую фазу, а мы лекарствами первой фазы постоянно возвращаем его в первую.
С лекарствами первой фазы как будто более или менее ясно. Что касается второй,
то здесь спиртовые повязки. А что еще? Какие лекарства? Затем, разные части раны
очевидно же находятся в разных фазах. Как здесь действовать?
В тот день, когда палец неожиданно порозовел, сверху под черным был слой гноя, и
мне хотелось его проколоть, но я не сделал этого. И меня постоянно преследует
мысль: почему всё делается сверху? Почему антисептик нельзя вколоть во внутрь?
Во всяком случае, прочитал, что нужно прокалывать. Это действительно логично:
проколоть, приложить антисептик, чтобы он вытягивал гной оттуда. В то же самое
время, с гноем вытягивается, наверняка, и начавшая гранулироваться новая ткань,
и т.о. мы снова всё разрушаем. Возникает мысль: действовать попеременно. Эту же
мысль высказывает Л.
Л вчера днем вколола то, что нужно
вколоть, намочили марлю диоксидином. А он же жидкий, испаряется. На вопрос Л
хирургу, не следует ли чаще менять повязки, получила ответ, что это
бессмысленно, результат будет тот же самый. Но я вычитал, что рана должна быть
постоянно мокрой. Если же диоксидин испарится, то как рана может быть мокрой? Л
освободится только сегодня вечером. Поэтому вчера договорились, что вечером я
сверху на бинт налью диоксидина. Вечером во время прогулки засомневался, следует
ли это делать. В конце концов, всё делает организм. Диоксидин и другие лекарства
- это то, что воздействует на организм, что вызывает с его стороны реакцию, и
ему нужно время для его самостоятельной работы. Вечером пришел домой. М говорит:
"Может быть, ничего не будем делать? Нога успокоилась". Так как я не знал, что
делать, согласился с ним. Утром М проснулся рано, говорит: "Нога болит. В три
часа ночи начала болеть". Звоню Л, рассказываю и предлагаю полить бинт спиртом.
Л соглашается. Днем нога вроде успокоилась.
Контролирую
температуру, каждый раз со страхом. Пока нормальная. Давление. Было 110-120,
сейчас -135, пульс вчера вечером был 78, сегодня утором - 68. Это я воспринимаю
как позитив, потому что при гангрене давление падает, а пульс учащается, что я и
наблюдал в последнее время.
04.02.12 г.