на главную страницу
визитка
темы

Заметки дурака

Тексты представляют собой образы, которые в качестве источника имеют прообразы. Прямая речь, как правило, принадлежит прообразам. Однако прообразы являются лишь исходным раздражителем образов автора, и текст не может рассматриваться в качестве утверждений о прообразах. Образы, поскольку они созданы, рассматриваются автором как самостоятельные реальности, порвавшие связь со своими первоначальными источниками

 Глава двадцатая

Любовь дурака

3. Работа инстинкта смерти

    Алексей Васильевич Потемкин  как-то уж очень безразлично взглянул на то, что я сунул ему в руку. А сунул я ему в руку вот что:
И еще вот что:
Алексей Васильевич посмотрел на снимки, потом на мою физиономию, и лицо его словно затуманилось. И даже несколько отвернулось в сторону. Это  плохой признак. Этот признак говорит о том, что он знает всё, и даже сверх того, что я ему могу рассказать. Что сотни студентов  приходили к нему с подобными вещами. И что всё это давно известно, наивно и скучно. И это в то самое время, когда весь я  переполнен впечатлениями, образами и мыслями, и, разумеется, всё это моё имеет значение мирового научного открытия. Однако, увидев этот его поворот головы, я понял, что мне лучше помолчать. И я стал ждать. В свою очередь, Алексей Васильевич почувствовал, что что-то сказать ему, да нужно. Он мельком взглянул на фотки и скрытая усмешка, как бы насмешка надо мной, слабо высветилась на его скучающем лице: "Обрати внимание на противоречие между телом и лицом. Лицо потрепано." Я открыл было рот за подробностями, но выражение лица Алексея Васильевича сказало мне, что он и так сказал больше того, что следовало.
   Ну, если бы ты сказал, что я вышел от Алексея Васильевича явно не окрыленный, ты бы высказал очень маленькую толику правды. То есть с чем я к нему пришёл, с тем и ушёл. Только когда я пришёл к нему, я находился в состоянии окрыленности, а вышел с выдерганными перьями. Ну, то есть тупик. То есть весь вид его показал, что то, что у меня в голове, сплошная глупость. Идеализм и фантазии. И что же прикажете мне теперь делать?
   Ну, а что остаётся делать? Сердце, как говорится, просит утешения и укрепления. Ясно, к кому в подобных случаях отправляешься? Конечно, к лучшему другу, к Зинаиде Николаевне Ковалёвой. Я даже не стал вытаскивать и показывать ей фотки. И даже не стал рассказывать ей про мой облом у Алексея Васильевича. Я просто сел рядом с ней со всем моим расстроенным видом и молчал. Зинаида Николаевна о чем-то говорила с Галиной Николаевной, которая, по обычной своей привычке, кипятилась, возмущалась и пыталась что-то доказать. Она вообще не выносит ничего, что как-то идет против её шерсти. Т.ск., усруся, но не покорюся, мол, я за правду стою. А вся её правда -  её собственный эгоизм. Поэтому в отделении её никто не любит, за исключением разве что Николая Михайловича. "Как ты, хотел бы её? Смотри, какая фигурка!"- спрашивает он меня. А по мне, фигура как фигура, ничего особенного. Я ему сказал, что нет, ни в коем разе; у неё характер тяжелый.
   Чем-то она его взяла. Зина говорит, что когда они вместе в комнате, они молчат, но между ними идёт свой ненавистный разговор. То есть Николай Михайлович как бы говорит ей: "Дай"- а она говорит: "А вот хрен тебе". Тогда Николай Михайлович выписывает ей премию" и снова: "Дай". А Галя: "А я тебя не просила премию выписывать". Вот так и сосуществуют. 
   Насколько эти две женщины, Зина и Галя,  не похожи друг на друга, а вот смотри ты, между ними какие-то тёплые душевные отношения. Зина говорит, что Галя добрая, отзывчивая. Я этого не понимаю. Отзывчивая-то она отзывчивая, да вот отзывчивость у неё несколько своеобразная.
    Я непроизвольно прислушался. Речь идёт о Филиппыче. Галина Николаевна вся выходит из себя, чуть ли не пена на губах, но я всё не могу понять, в чем тут дело. Ну, по правде говоря, когда у тебя работа горит, вроде бы как-то ни до кого. Так что о причине возмущения Галины Николаевны я так и не узнал, потому что Зинаида Николаевна сказала: "Ой, Галя, перестань, в самом деле, что ты на больного обижаешься". "
   Я поднялся и пошел на выход" Зина проводила меня глазами. Галя продолжила возмущаться. Всё это было уже неважно: слово  было найдено.

***

   Меня всегда поражал профессиональный цинизм многих психиатров, вообще людей, так или иначе работающих на ниве человеческой психики. Знаешь ли, прежде перед людьми, занимающимися ремонтом человеческого здоровья, у простого человека существовал своеобразный пиетет, но с приходом товарно-денежных отношений весь этот пиетет  совершенно справедливо иссяк, потому что проявилось  существо дела. Действительно, ведь медиков от бога единицы, а всё остальное, и тем более мало-мальски умное на этой ниве занимается извлечением пользы из имеющихся  знаний для себя.
   Хотя, по правде сказать, всё это возмущение "несправедливостью", оно как-то быстро проходит. Это, знаешь, когда тебе в первый раз нужно почистить живую рыбу, или утопить котят, или отрубить курице голову - тебе нужно переступить через себя. А потом к этому становишься безразличен, уже никакого подобного тормоза не чувствуешь, и еще раздражаешься, когда курица не хочет класть голову под топор:  мол, неблагодарная.
   Словом, что я хочу сказать? Ты начинаешь относиться к пациенту как к своеобразной машине. Что там у него якобы есть какая-то душа, какие-то переживания - всё это ты отсекаешь. Больной - это своеобразная вещь. Больной - это не человек.
   Ну, вот и будем считать, что у меня такой больной появился.

***

   
   Конечно, самым трудным и сложным делом является правильная постановка диагноза. Диагноз строится на основе анамнеза и анализа актуальных реакций больного. Соответственно, реакции больного обусловлены как внутренними его состояниями, так и падающими на него внешними раздражителями. Другими словами, зная раздражения, которые падают на больного, и его реакции на них, можно делать выводы о том, что, какого рода коды стоят за ними и, соответственно, о его психологической структуре в целом. При этом П.Я. Гальперин говорил, что существенным компонентом при исследовании больного является интеллект самого исследователя, то, как он ставит свои опыты на больном. Другими словами, исследователь может формировать раздражения, на которые больной  так или иначе реагирует, и т.о. у него появляется возможность строить свои интерпретации, которые в существенной своей части обусловливаются интеллектом исследователя. Ну, интеллект интеллектом,  но из замечания Гальперина следует также, что исследователь является не только наблюдателем, но и экспериментатором.
   Я считаю полезным на основании имеющихся данных о больном составить предварительную гипотезу. Конечно, гипотеза может в целом или своих частях не оправдать себя, но зато ею определяется план поиска. И к тому же не случайно говорят, что первое впечатление самое верное. Напротив, оказывается самым сложным умудриться не отойти от первого впечатления и не заблудиться в деревьях леса фактов.
   У меня засело в голове высказывание Алексея Васильевича. Мне кажется, что он что-то высказал нечто о том, что уже есть во мне, но чего я не знаю, чего я не могу расшифровать, для чего у меня не найдено слова. Что могут означать эти его слова о противопоставлении лица и тела? И о дряблости лица. О дряблости лица. О дряблости лица. Что за этим может стоять? Я как-то, еще в Ставрополе, был на спектакле, и там была актриса. И я тогда обратил внимание на её лицо. У меня тогда возникло ощущение, что её лицо не принадлежит ей, что она не может управлять им. Это происходит при каких-то условиях, при которых лицо человека как бы становится его маской, на которой написаны его качества, которыми он не управляет. Что это значит? Что маска лица определяется зоной, из которой вытеснено сознание человека. Скажу так, что выражение лица женщины отражало собой её не ею управляемую сексуальность. То есть сексуальность, регулируемую внешними  раздражителями, сексуальность, которая не поднимается на уровень коры, которая существует как бы вне и независимо от неё. Это - тот вариант, когда человек "отдается порокам" в одной жизни и играет беспорочных в другой. Вот такой слоёный пирог получается. В противовес этому вот другой вариант, в котором кора и подкорка образуют единство. Мы в командировке. Является Васька в расстроенных чувствах. Он ходил на свидание. В столовой он перед этим снял посудомойку. Спрашиваем, как это произошло. "А я посуду относил, а она на меня посмотрела таким блядским взглядом" Ну, так вот, явился Васька в расстроенных чувствах. Рассказывает: "Жду её, жду - нет. Ну, что, злюсь и  иду к ней домой. Открывает её муж. "Валя, спрашиваю, дома? Мол, по работе пришел" Муж говорит: "Заходи". Я зашёл. На столе бутылка. Сели, выпили.  Муж рассказывает: "Неизвестно, когда она явится. У неё любовник. Она у него". Васькиному  возмущению нет предела: "Представляешь, ей, суке, мужа и меня мало. Так у неё есть ещё и третий"  
   В качестве замечания добавлю, что другая часть лица человека, управляемая им, в свою очередь представляет  непосредственно человека такого, каков он есть сам по себе, своеобразный знак ег сущности. Так что в этом отношении совершенно справедливо высказывание, согласно которому лицо - зеркало души.
   Я думаю, не случайно же я лицо её пытался увеличить. Значит, то, что увидел Алексей Васильевич, и меня торкнуло, и я что-то в этом заметил, какое-то несоответствие. И тут мне приходит мысль: она живет с самой собой. Вот какая схема здесь работает: есть развитый мозг, и есть здоровое женское тело. Развитый мозг и вытесненное тело. Развитый мозг, который замкнут на самого себя. У него нет выхода в тело. Поэтому он воспринимает тело как вещь объективированную, как внешний объект. Это обычная схема системы, стремящейся к автономии и представляющей собой форму асексуального нарциссизма. Кора ориентирована на внешность. Дама из числа синих чулок, которые полагают высшую свою ценность в своём мозге, и не осознают, что (стихотворение взято из поста Недопонимаю) " Я думала, что главное в погоне за судьбой - Малярно-ювелирная работа над собой: Над всеми недостатками, Которые видны, Над скверными задатками, Которые даны, Волшебными заплатками, Железною стеной Должны стоять достоинства, Воспитанные мной. Когда-то я так думала, по молодости лет. Казалось, это главное, а оказалось - нет. Из всех доброжелателей никто не объяснил, Что главное - чтоб кто-нибудь Вот так тебя любил: Со всеми недостатками, Слезами и припадками, Скандалами и сдвигами, И склонностью ко лжи, Считая их глубинами, Считая их загадками, Неведомыми тайнами Твоей большой души. "
   Здесь, во всём этом, важнейшим моментом является тот грех перед собой, который берут на себя особы типа Алинки: они развивают рациональную составляющую  мозга, имея ввиду, сознательно или бессознательно,  повышение своей женской цены. Они тем самым делают нечто прямо противоположное тому, что следовало бы делать для этих целей. Другими словами, у них это происходит не спонтанно, но ради эгоистических целей, питаемых их нарциссизмом. Однако отношение между рациональной и чувственной составляющими мозга  такое же, какое имеет место во всяком рычаге: чем выше поднимается одна сторона рычага, тем ниже опускается другая; чем сильнее развита рациональная составляющая мозга, тем больше деградирует его чувственная сторона. В результате этого у дам этого рода возникает противоречие на фазе доминирования чувственной составляющей, требующей своей сексуальной реализации: эти Алинки лишены соответствующих схем чувственного реагирования, так как чувственность их вытеснена. И вот тогда-то  на фоне вытесненного чувственного напряжения они проецируют накапливающуюся в них отрицательность на объекты, обладающие сексуальными признаками как объекты, вызывающие в них наибольшее раздражение, показывающие как в зеркале ущербность и уродливость Алинок. Алинки, что называется, не могут, не способны выносить этого рода раздражения. А что это значит? Что их сознание оказывается в принципе сознанием редуцированным, определяемым вытеснением, которое они сформировали у себя. Они не управляют собой. Ими управляет их вытесненная неудовлетворенная сексуальность, и это такая сексуальность, которая отрицает сексуальность в окружающем в силу невозможности собственного удовлетворения, в силу неспособности выдержать видение того, какой она могла бы быть и какой она является на деле.  Выдержать это свыше сил себялюбивых самовлюбленных рационализирующих нарциссов.  И поэтому их агрессия оказывается направлена на  всё то, в чем так или иначе чувствуется жизнь. Ими руководит агрессивный актуализированный инстинкт смерти, направленный, однако, не на них самих, а на окружающих. И в этом заключается их подлость и низость. Там, где честный  человек  с абсолютизированной духовностью убивает себя в силу несовместимости жизни духа и духа жизни, там эти Алинки разрушают всё вокруг себя.

   19.05.08 г.