на главную страницу
визитка
темы
Всё же нужны
эти две вещи - очищение и восстановление. Или, лучше, самоочищение и
самовосстановление. Очищение и восстановление - это разные вещи. В процессе
взаимодействия с окружающими мы заражаемся как их болезнями, так и их здоровьем.
И чужие болезни и чужое здоровье - это чужое. Но это чужое в нас. Это чужое в
нас мы можем сделать своим или можем очиститься от него.
Всякое
заражение происходит в условиях измененного сознания. Аналогично, также и
очищение происходит в условиях измененного сознания, то есть доминирования
нижних уровней мозга. Само по себе очищение представляет собой освобождение от
обнаруженных нами в себе чужих программ, своего рода "возвращение к себе", к
собственным константам. Очищение, т.о., оказывается средством восстановления
системы. В то же самое время, можно говорить о том. что система приспособлена к
внешней среде, если она функционирует без сбоев, то есть без переходов на низшие
уровни сознания, не регрессирует. Для этого необходимо установление в ней точек,
тормозов и возбуждений, которые ограничивают возможности разбалансирования
системы.
Никакое очищение и восстановление системы не осуществляться
само по себе, но выражается в отношениях с людьми точно также, как и заражение.
Другие люди - это зеркало, в которое мы смотрим и в котором видим себя. И
частной целью отношений с другими людьми являемся мы сами.
Когда в нас
накапливаются ненависть и раздражение к другим людям, то это означает, что мы
установили с ними слишком близкую дистанцию, что следует отойти от них на
расстояние, которое позволяет относиться к ним без эмоций, на уровне понятий,
рационального. Или, другими словами, иметь возможность эмоции, которые вызывают
в нас люди, перерабатывать рационально.
17.03.08г.
У меня что сны, что реальность - одно и то же. В
снах я часто вижу море, к которому то иду, то еду, то уже у самого моря, но
всегда мне что-то незримое мешает достичь его. Не знаю, у кого как, а мне
кажется, что это - врожденное в человеке - стремление к морю. Стремление
почувствовать море и слиться с ним. Стремление, которое, наверное, у кого-то и
осуществляется. Сколько себя помню, всегда во мне присутствует этот импульс, и
никогда я не мог сказать, что он осуществился. Были мы в командировке в
Ильичевске, под Одессой. Дело к осени, вода уже холодная, но суть, может быть, и
не в этом. Берег не песчаный, глина и земля. И вроде уже и море, и не такое. Или
так: ты на одной стороне, море на другой. Две разные реальности, между которыми
нет связи.
На выходные смотались в Джубгу. Володя говорит: иодированный
воздух, дыши. Он с важным видом ходит по берегу и усиленно демонстрирует, что
набирается здоровья. Какое - там; небо: низкие облака над землей. Туча
зацепилась за цепь вершин гряды гор. Зябко. Женщины открыли дверцы машин, да так
и остались возле них - спускаться к морю не хотят. Маринка принимается за
Валеру. Валера невозмутимо её не слышит. Двухметровый Дима сбежал, как только
приехали, предчувствуя настроение жены. Елютины возятся с маленьким. Малыш
у них любопытный: он существует словно сам по себе: его совершенно не слышно,
что-то сопит, возится, на чем-то сосредоточен, и такое ощущение, что ему не
только мама с папой, но и вообще никто не нужен: он слишком занят, чтобы
отвлекаться.
Один Володя, очевидно, испытывает
наслаждение от общения с холодным, отливающим сталистыми цветами, морем. Он
счастливый человек: он в своём воображении создает какую-то реальность, и всё
окружающее превращается в неё. Наверное, поэтому он всегда невозмутим и на лице
его чувство удовлетворения: ведь он существует там, где хочет существовать.
Всегда одно и то же: приезжаем на море - народ недоволен- всё ему не так,
уезжаем - начинаются воспоминания, возникает оживленность, неудовольствия
сменяются довольством. Так и теперь: женщины, которые трясли своих безголовых
мужчин за то, что они втянули их в эту авантюру, веселеют, начинаются
воспоминания, рассказы, шуточки. Все довольны и еще будут долго вспоминать эту
поездку на море.
За четыре с половиной часа отмахали шестьсот
километров, и вот мы дома. Развез всех по домам, возвращаюсь. Открываю гараж.
Слышу какие-то шорохи. Гараж у меня такой же беспорядочный, как и я сам:
разбросаны железки, инструмент, словом, то, что называется, бардак. Но мне в
этом бардаке удобно: душа не принимает "прямых линий". Так вот, слышу в этом
бардаке какие-то невнятные шорохи. Иду в глубину гаража и обнаруживаю там...
елютинского малыша, пребывающего в своём обычном состоянии молчаливой активной
деятельности. У меня возникает смешливая мысль: интересно. а где же это мама с
папой его потеряли. и как это вообще могло случиться? Ладно, беда небольшая. Не
спеша помыл машину, там пощупал, здесь поправил. Всё, вроде свободен. Что там у
меня в гараже? Смотрю, лежит кусок хлеба, и малыш его деловито обкусывает. А с
другой стороны от этого куска завтракает хлебом малюсенький мышонок. Я щелчком,
с брезгливым чувством отбрасываю мышонка. И вдруг возникает какое-то чувство
удовлетворенности и свободы. Словно солнце появилось. Выхожу из гаража. А у нас
в гаражах такой длинный металлический стол. Я сажусь на стул со стороны узкого
его края, вытягиваю ноги и меня всего охватывает чувство - ощущение: хорошо!
Как будто и действительно случилось что-то хорошее. И правда, случилось. Я вижу
Ваську Долгополова. Я смотрю на него, и он словно светится. Значит, тоже
настроение хорошее. Я думаю: "Сколько же мы не виделись!" Я рад ему. Он садится
с противоположного конца стола. Я спрашиваю: "Что ты, где?" Я говорю тихим
голосом, и Васька мне так же тихо отвечает. И мне приятно, что мы можем так
покойно, расслабленно разговаривать. И тут над самым моим ухом раздаются
кричащие тупые голоса, говорящие о железках. Есть множество людей, которым
для того, чтобы услышать самих себя, нужно непременно орать. Меня охватывает
раздражение: сломали такой кайф! Я беру свой стул и перебираюсь к Ваське. Теперь
я вижу, кто там за моей спиной орал. Один из разговаривающих - шмара, и
прокуренный её голос похож на мужской. "Её не пробьёшь, она всегда такая"-
усмехается Васька на моё раздражение.
18.03.08г.
-Тексты Дурака начались с Орхидеи, и, может быть, закончатся
ею же. Странные ощущения у меня связаны с нею. Знаешь, я бы торжественно мог
сказать, что на этот раз речь идет о покаянии.
-Пожалуй, что и о
покаянии. Да ведь что такое любое покаяние - не согрешишь, не покаешься. А я бы,
пожалуй, сказал: не покаявшись, не согрешить. Пока нет покаяния, грешить
невозможно. Нераскаяние держит. А покаялся - вроде и свободен. Вроде и снова
даже не то что можешь, но и обязан грешить, потому что каяться-то нужно. А без
греха о каком раскаянии может идти речь?! Вот тебе и круг жизни.
Это ведь как получается: что-то делаешь под влиянием импульсов, и не потому, что
это нужно делать, а потому, что это приятно, и не то чтобы приятно, а само собой
совершается, т.ск., самодвижение. А вот если не захочешь совершить, то тут уже
усилие приходится прикладывать. А это уже как бы и неприятно, над своим
организмом насилие-то совершать. Ну, а уж после того, как сделал, начинаешь
смотреть на то, что ты сделал, ну, и каешься. А почему бы и не покаяться -
дело-то всё равно уже сделано. Так что не стоит верить покаяниям вообще и моим
покаяниям в частности. Потому что цель они преследуют прямо противоположную
заявленной - разрешению и дальше делать то же самое со спокойной, раскаявшейся
совестью.
17.03.08г.
Что ни говорите, а форум Анжелики
особенный. Правда и то, что другие форумы я практически не посещал. Так что,
может быть, если мне захочется разнообразить свой опыт в отношении форумов в
Беседке, я своё мнение и изменю. Форум Анжелики особенный потому, что она
в нём - полновластная хозяйка, и это при всей постулируемой ею собственной
демократичности и стремлении к свободе мнений. Но дело, опять-таки, не в этом.
Дело совершенно в другом. В том, что меня поразило, чего я никак не мог понять.
Я, само собой разумеется, рассуждаю как человек посторонний, что-то в роде
Миклухо - Маклая в стране папуасов. То есть там идёт какая-то своя внутренняя
жизнь, а ты её не понимаешь. То есть ты как бы ищешь какой-то объективный смысл
происходящего, и не можешь найти. И тебе всё это представляется странным и
диким. А потом вдруг до тебя доходит. И ты думаешь: да неужели же? Неужели
настолько? Неужели это серьёзно? Но самое смешное заключается в том, что ты
однажды во всё это, в весь этот придуманный мир проваливаешься и начинаешь
принимать его за реальность, и, конечно, при этом превращаешься в идиота и
вот тут-то ты и начинаешь чувствовать, ощущать, что хотя мир, в
который ты попал, тебе и не понятен, но это отнюдь не мир идиотов. Словом, что в
лоб, что по лбу - что вне, что внутри этого мира, а всё равно ты что-то в роде
раковой клетки, которую эритроциты этого мира стремятся уничтожить.
А то,
что я никогда не мог понять, это бесконечные какие-то цветочки, мотылечки,
вышивки, музыка, картинки; и, конечно, цветочки к ногам хозяйки, а хозяйка
любезно благодарит. То есть заговорили о цветочках - и посыпались на хозяйку
цветочки, да в таком необозримом количестве, какое можно видеть только на гробах
новых русских, захотелось хозяйке подсолнухов - море подсолнухов. Ну, и т.д. И
невольно возникает мысль, что люди, которые тут собрались, они собрались не для
чего другого, а единственно для удовлетворения своих приятных чувств, и эти
приятные чувства - чувства любви. И центром их чувств является хозяйка. Которая
эти их чувства и удовлетворяет. Ну, конечно, если бы мне было не шестьдесят семь
лет, а двадцать семь, может быть, и я увлекся бы всем этим, и мне было бы
приятно услышать ласковое слово, а тут что же, кровь остыла, и ласковые слова
потеряли смысл. Хотя не знаю. У меня есть подозрение, что, если уж на то пошло,
я бы предпочел есть пойло, но своё, чем изысканную пищу, распределяемую хозяйкой
на всех. Лично мне этот коммунизм не нравится. И вот тогда - то мне
и пришла мысль об инстинкте шакалов, сбивающихся в стаи для того, чтобы кушать -
данном случае - любовь. Тебе кусочек любви, тебе побольше, а ты хочешь добавки?
Стань на задние лапки и помяукай. Ну, и мяукают.
18.03.08г.
Здесь всё вообще довольно странно, и вот в каком отношении. Бог знает когда, еще в то время, когда я писал дурака, у меня была мысль написать кое-что на основе кое-каких материалов. Всё это было и сидело во мне, и, тем не менее, почему-то откладывалось, причем, как будто и причина такого откладывания в долгий ящик была непонятна. И вы знаете, что я даже кое -что и делал, в смысле, открыл "школу вампиров", где и представил Орхидею в качестве этакого мага вампиризма. А сейчас я понимаю, в чем было дело: была заказанность. Вот заказанность меня и держала, не давала писать. Что такое эта заказанность: она может быть внутренней и внешней, причем, и внутреннее и внешнее могут совпадать. Чтобы иметь возможность писать, нужно заказанность преодолеть. Иначе ведь заранее известно, что вы наваяете.
Я начну с первого урока, который преподала мне Орхидея, и еще - с моего отношения к её уроку. Чтобы напомнить вам, о чем речь, я вас отсылаю к "Бледной Орхидее" в http://shtirov.narod.ru/Dummkopf.htm/ Обратите внимание на этого щенка: он забежал на форум Анжелики, и начал перед каждым обратившим на него внимание объектом поднимать заднюю ногу, в смысле, начал метить территорию. Вообще эти сексуально заряженные типусы, направленные во внешности на реализацию своих потенций, зачастую представляют собой довольно надоедливую и назойливую картину, поскольку все их мысли направлены на то, чтобы другие им соответствовали, а в противном случае они начинают ужасно обижаться. Ну и, конечно, щенок обиделся потенциальной перспективе кончить не в вагине, а за пределами её, и в связи с этим принялся Орхидею приводить в соответствие с образом, который у него существовал. Орхидея, как дама, хотя и существующая в материальном теле, но существующая в нём временно и готовящаяся к перерождению в других мирах, и, плюс ко всему, приблизившаяся к абсолюту, попыталась отнекиваться, но, конечно, не тут-то было. И тогда она сказала: "Грудь у мужчины -эрогенная зона, если неприятно, стоит подумать почему? А нафига скакать, женщинам это не нравится" Вы сами можете понять, что в ответ щенок немедленно затосковал и страшно обиделся на Орхидею. Действительно, если у него, такого великолепного и замечательного, и вдруг груди - не эрогенная зона, и еще то, что, оказывается, женщины не любят, когда на них скачут...- нет, этого своего позора простить Орхидее он никак не мог. И он затаился и стал идею копить.
А тут исподволь начали
назревать события, которые через некоторое время сотрясли дом Анжелики. Но
говорить я хочу не о сотрясении дома, а об исподволь назревавших событиях.
По хорошему это, конечно, следовало бы оформить в виде естественного
эксперимента, т.ск., эксперимента, поставленного самой природой. Но из-за
собственной несерьёзности, легкомысленности и стремления из всего извлекать
удовольствие я, при всём желании, не смог бы это сделать. Правда, я написал
маленькую статейку в связи с этими "исподволь", которую и приведу в своё время.
Но на большее, подозреваю, не способен.
Словом, передо
мной довольно трудный вопрос о форме представления материала. В конце концов я
прихожу к такой мысли: я буду иметь дело с конкретным материалом в виде постов.
То, что представляется как будто наиболее адекватной формой - это рассмотрение
постов как своего рода данных, по поводу которых я могу высказывать свои мысли.
Такой подход мне представляется вполне приемлемым. С одной стороны, я никого не
искажаю, с другой стороны, я высказываю по поводу представленных материалов мои
суждения; а мои суждения - это мои суждения.
18.03.08г.
Нет, ребята, ну... не надо! Я считаю, что
у Розанова это не в бровь, а в глаз - это там, где он говорит, что человек - это
пол, что гениталии - это всего лишь органы для воспроизведения, но половое
удовлетворение осуществляется в самых разнообразных формах. Что сексуальность
присуща всякой частичке человеческого тела. В этом смысле не просто всякое
поведение содержит в себе сексуальную компоненту, но более того, поведение может
представлять собой непосредственную форму сексуального удовлетворения. И при
этом так или иначе, но срабатывает система мышечных напряжений и в гениталиях
как доминирующих представителях сексуальности, различие, может быть, подобно
различию между громкой речью и речью про себя.
Вы видели, как женщина разговаривает с мужчинами? Всё по ситуации. Вот она рубаха - парень с парнями, когда хочет не отличаться от парней., вот она - истеричка с мужчиной, не выносящим женских слез, вот она... роли, роли, роли. Теперь посмотрите на то, как разговаривает женщина с женщиной. В этом отношении в особенности интересны выстрелы, которыми обмениваются женщины: выстрел с одной стороны, мгновенный ответный выстрел с другой. Мужчина смотрит на женщин и думает, что они убили друг друга. Ничего подобного! Обменялись уколами, как будто совокупились, и пошли дальше. В одной пьесе такой диалог: "Зачем ты у неё спрашиваешь? Ты же сама всё прекрасно знаешь!" - "А, может быть, мне из её уст слаще услышать" Сладенького, сладенького все хотят, вот и обмениваются уколами ради того, чтобы получить сладенькое: уколола другую, и выпила из полученной ранки сладость. Чем не сексуальные отношения?!
Всё познается в сравнении. Вот и мы прообразу в лице Орхидеи предпошлём образ
Порфирия Владимирыча Головлёва, и будем, т.о., понимать её именно в этом ключе.
Конечно, между ними много различий. И Орхидея, конечно, вовсе не Порфирий
Владимирыч. Так ведь мы и не говорим об Орхидее в целом. Мы говорим в нашем
настоящем рассказе только об одной её характерной черте, роднящей её с Порфирием
Владимирычем.
"Порфирий Владимирыч известен был в семействе под
тремя именами: Иудушки, кровопивушки и откровенного мальчика, каковые прозвища
еще в детстве были ему даны Степкой-балбесом. С младенческих лет любил он
приласкаться к милому другу маменьке, украдкой поцеловать ее в плечико, а иногда
и слегка понаушничать. Неслышно отворит, бывало, дверь маменькиной комнаты,
неслышно прокрадется в уголок, сядет и, словно очарованный, не сводит глаз с
маменьки, покуда она пишет или возится со счетами. Но Арина Петровна уже и тогда
с какою-то подозрительностью относилась к этим сыновним заискиваньям. И тогда
этот пристально устремленный на нее взгляд казался ей загадочным, и тогда она не
могла определить себе, что именно он источает из себя: яд или сыновнюю
почтительность. - И сама понять не могу, что у него за глаза такие, - рассуждала
она иногда сама с собою, - взглянет - ну, словно вот петлю закидывает. Так вот и
поливает ядом, так и подманивает! "
"Прочтет письмо Порфирия Владимирыча,
и кажется, что вот он-то и есть самый злодей. - Ишь ведь как пишет! ишь как
языком-то вертит! - восклицала она, - недаром Степка-балбес Иудушкой его
прозвал! Ни одного-то ведь слова верного нет! все-то он лжет! и "милый дружок
маменька", и про тягости-то мои, и про крест-то мой... ничего он этого не
чувствует! "
"ну, словно вот петлю закидывает. Так вот и поливает
ядом, так и подманивает!" - вот те свойства Порфирия Владимирыча, на присутствие
которых у Орхидеи мы попытаемся обратить внимание читателя.
И мы предпошлем еще один образ, который отражает на этот раз несколько другую сторону Орхидеи.
"Вот характерная черта Таньки. У Дани была температура, а сейчас
детям не дают таблетки. Вместо них применяют свечи." - "Свечи, это как?" -"В
попу вводят. Свечи. сам понимаешь, хранятся в холодильнике, чтоб не таяли. И вот
Марина достает из холодильника свечу, освобождает свечу от обертки, и тут ей на
глаза попадается инструкция по применению, в которой написано, что свечу после
холодильника нужно подержать полчаса при комнатной температуре и только после
этого вводить в задний проход. Марина уяснила себе это и пошла к Тане
поделиться. И она спрашивает у неё, как она ставит Даше свечи. "Да что, беру из
холодильника и вставляю" Марина говорит: "В инструкции написано, что после того,
как свечу достали из холодильника, её нужно полчаса держать при комнатной
температуре, и только..." А у Таньки на этот счет голова работает как машина:
она смотрит в лицо Марине и вслед за ней повторяет: "Я всегда,
всегда, прежде, чем поставить свечу, выдерживаю её полчаса при комнатной
температуре" Марина говорит: "Невозможно разговаривать с таким человеком".
Данька не писиится, ну, когда в пеленках был, понятно. Но как только стал
ходить, я не видела, чтобы с ним это случалось. Дети же, когда хотят писить, они
вот так руками передергивают. Маринка это заметила, и как только видит, что он
хочет писить, моментально его в туалет. И так у него выработался рефлекс, и
теперь он сказать не может, ленится говорить, а показывает руками на кухню -
мол, в туалет. Танька на это говорит: "Даша у меня не писиится. Совсем не
писиится, никогда. Марина рассказывает: "Захожу к ним, Дашка стоит в засаных
колготках, мокрая. И никто её не собирается переодевать. Захожу на следующий
день - та же картина. В комнате духан, в углу валяются Дашкины записинные
трусики, колготки, штанишки... Это называется "Даша не писиится".
Заходит Танька к нам, говорит: "Марина, дай мне памперс, мне завтра с Дашкой в
больницу идти." Марина говорит: "У меня нет. Есть вот одни, они чистые, но Даня
в них был. Хочешь, бери. Ты бы лучше, когда придешь в больницу, сводила бы Дашу
в туалет". Таньке захотелось выпедриться. "Что вы, как можно! В туалете
больные!" И тут у меня непроизвольно вырывается: "А в больнице что, не больные.
И если уж на то пошло, то туалет в больнице едва ли не самое чистое место,
потому что через определенные промежутки времени в нём производится уборка и
хлорирование. А в больнице уборка производится раз в день. И, наконец, она что,
будет облизывать туалет? Ты на руках её пописиишь, и больных ты в туалете,
скорее всего, не встретишь".
Орхидея, на мой
взгляд, написала достоверный свой потрет:
"
Почти любая моя эмоция у кого-то взята из жизни, т.е. не моя.
Мне одиноко и я ищу отождествления.
Вот пытаюсь быть собой. Пока плохо получается. Не люди, так Боги или животные,
все время ищу отождествления. А быть собой трудно.
Страдание не выход для меня.
А как же ведешь роль взрослого человека, ведь это все идет через подражание в
детстве, по-крайней мере многое.
Или ты до сих пор ходишь по детски, или как солдат - тоже роль
Трудно это для меня.
Если не ассоциировать себя со своей одеждой, не будешь иметь стиль - чувствуешь
себя ребенком.
Паспорт, статус и т.д. дают ощущение некого взрослого поведение.
Как без этого - буддой очень трудно быть в этом мире.
Блин-это так трудно для меня, и все из-за увлечение буддизма и самопознания,
отказалась от всего и с чем я осталась?
Подсознания требует быть кем-то, что-то значить и т.д. Внутренний ребенок
кричит- больно
В общем я в ауте.
Не знаю - что делать, пока.
А в обществе, где все строят из себя значимых, становится обидно, ведь я не
хуже, а много лучше, просто отказалась от всего. Отказалась от "одежды" -
Персоны. А голой ходить довольно небезопасно психологически
Вот ищу одежду вспоминаю свое прошлое "я".
В общем трудно, мне небезопасно психологически жить."
Конечно, никакое утверждение относительно схем
поведения человека не может не иметь в качестве своего основания выводы из
фактических наблюдений. Тем не менее, схема поведения Орхидеи может
быть получена уже из её автопортрета.
"Почти
любая моя эмоция у кого-то взята из жизни, т.е. не моя.
Как это может быть понято? Эмоция сама по себе от человека не
зависит. Эмоция носит непроизвольный характер и, в этом смысле, она не
наблюдается в интроспекции. Значит, в этом случае речь идёт не о реальных
эмоциях, которые человек переживает, а об эмоциях, которые человек
демонстрирует. Забегая вперед, скажу, что речь идет о рассогласовании между
демонстрируемыми эмоциями и эмоциями, которые человек переживает. И речь идет о
противоречии между ними. Другими словами, человек, отождествляя себя с кем-то
или с чем-то, отождествления не достигает. В результате чего
" Вот пытаюсь быть собой. Пока плохо получается. Не люди, так Боги или животные,
все время ищу отождествления. А быть собой трудно."
Итак, то, к чему Орхидея стремится - к достижению тождества, единства с самой
собой. И она говорит об этом. Однако любые попытки её отождествления приводят к
двойственности субъективного и объективного, к стремлению найти себя вне себя,
на путях нахождения внешних объектов, с которыми можно было бы отождествить
себя. И таких объектов во внешности, тождественных себе, она не находит. Однако
давайте не будем обманываться насчет природы такого отождествления. Не будем
приписывать ей юношеское стремление "делать жизнь с кого", то есть не будем
приписывать ей схему подражания избранным юношей образцам. В данном случае речь
идёт о таком юноше-переростке, который разочаровался в избранных им образцах. А
что это может означать? - Не то ли, что с образцами, избранными им, у него не
возникло отождествления? Они из образцов не превратились в часть его самого.
Отождествление происходило, но это отождествление оставалось внешним. А как это
могло быть? Чтобы понять это, давайте зададимся вопросом о сущностных целях
отождествления. Всякое отождествление субъекта с чем-то имеет своей целью
изменение субъекта. В качестве образцов для подражания субъект выбирает такие,
которые обладают актуальной, реализованной формой его собственных потенциальных
содержаний, и его целью является формальная актуализация этих содержаний.
Значит, отождествление имеет своей целью актуализацию субъекта. В результате
отождествлений то, что было внутри субъекта, превращается в актуально
существующее, и субъект из того, что он есть в себе, превращается в субъекта для
себя.
Теперь представимте иную ситуацию. Представим себе, что субъект
не имеет своей целью изменение. Что в таком случае будет представлять собой
отождествление? Так как всякое отождествление имеет своей целью актуализацию
субъекта во внешней среде, то отождествление, не связанное с изменением самого
субъекта породит двойственность между тем, что есть субъект на самом деле и тем,
чем он хочет казаться. Вот
ищу одежду, вспоминаю свое прошлое "я".
Значит, человек ищет внешнее, одежду, в которой ему было бы
удобно. Другими словами, его стремлением является не становится чем-то, а
выдавать себя за что-то. Что это может означать, как не стремление к сохранению
существующей у него структуры Я? Действительно,
Страдание не выход для меня. Другими словами, первоначально имеет
место фобия относительно страдания. Фиксация на страхе перед
страданием вызывает понижение уровня чувствительности к страданию, вследствие
чего, с одной стороны, повышается эмоция любви к себе, соответственно,
чувствительность к обидам и месть за них. В какой-то момент схема
переворачивается, и целью становится месть. То, что являлось следствием,
становится причиной. Возникает страсть к мести как способу разрядки
самовоспроизводящихся внутренних напряжений, и действия во внешности начинают
изначально преследовать эту цель, и возникает сам себя воспроизводящий круг.
Тогда, соответственно, нарциссическая составляющая овладевает человеком
полностью и человек противопоставляет себя окружающим, имея ввиду, что он лучше
их и указывая им на это своими действиями
Об одежде:
Идентификация Орхидеи:
"В цвету прекрасны Орхидеи". Насколько я могу судить, это - образ, представление
Орхидеей себя, причем, этот образ неотделим от неё. Она видит только его. А то,
что она, как и любой человек, помимо того, что является орхидеей, может быть
также и мухомором и еще очень и очень многим другим, все эти вещи ею, конечно,
вытесняются. Она берет приятный образ
и идентифицирует себя с ним: "страдание не для неё"; ведь человек
стремится избегать болезненных ощущений. А тут представила себя орхидеей, и всё
в порядке, вроде бы и правда стала орхидеей: страдание -то не для неё.
Но тут мы с вами наталкиваемся еще на одну вещь, поскольку имеем дело не с
одним, а с двумя цветками, и мы наблюдали борьбу, которая развернулась между
ними и в которой Орхидея потерпела фиаско. Я имею ввиду розу Анжелики.
Орхидея, разумеется, как всегда
томно, подобно иудушке Головлеву, "петлю набрасывает"
Анджеллик,
вопрос к тебе.
Вот ты говоришь, что очень хорошо отличаешь себя и свои образы. Если, конечно, я
тебя правильно поняла.
А с кем и чем ты себя идентифицируешь?
Или Ты есть твои чувства, мысли?
Нет, все ж, человек не может жить без идентификации.
Анджеллик, как могут нравиться все?
А теперь давайте послушаем Анжеллику, что весьма и весьма любопытно:
Я писала, что такого нет, чтобы мне не нравились. Мне может не нравится
конкретная черточка в человеке. И в том же какая-то очень нравится.
И как я могу сказать, что этот человек мне не нравится.
Да... порой за счет этой черточки, человек может вызывать у меня
раздражение.
А за счет какой-то другой, я в другое время буду восхищаться им.
И что? Он мне не нравится по-моему нет.
Мне
не нравятся люди, которые ко мне плохо относятся.
Но в целом я таких в жизни не знаю.
Есть
люди, которым опять таки конкретные мои черты не нравятся. Периодически. Но это
понятно. Все люди разные. И почему за счет этого у меня должно быть к ним плохое
отношение?
Вот мне допустим даже не очень понятно, когда ты высказываешься, что
тебе здесь кто-то не очень или совсем не нравится. У меня же такого нет. Я
всегда пытаюсь присмотреться к человеку, и найти в нем что-то хорошее,
привлекательное, какую-то приятную особенность.
Комментарий:
Господа. На этой, в общем, довольно случайной
точке я предлагаю прерваться. И в случае, если как-нибудь появится настроение,
мы с вами продолжим.
19.03.08 г.