Я вчера во сне увидела окно. Огромное окно, из которого струился яркий желтый свет. Меня и это окно разделяла пропасть. Я стояла на ее краю и боялась оступиться, но в тоже время подходила все ближе и ближе к обрыву, мне не терпелось увидеть, что же в этом окне. Свет ослеплял глаза, но я знала, что могу смотреть сквозь пронзающие лучи. И я увидела… За тем окном находился мужчина, он сидел за столом и что-то писал. Стол стоял напротив окна, поэтому мужчина был обращен лицом ко мне. Внезапно я испугалась, что он меня заметит, увидит, что я за ним подсматриваю. И как только появился этот страх, расстояние между мной и им увеличилось, мужчина становился, все больше и больше недосягаем. Но теперь мне уже никак не дотянуться до него. Свет все ярче, но его, мужчину уже не видно. Я тянусь ближе, пытаясь вернуть этот образ в окне, но понимаю, что если сделаю еще хотя бы один шаг, то сорвусь в пропасть. И тогда не будет уже ничего.

    Помнишь первую встречу Мастера и Маргариты?
Она несла в руках «отвратительные тревожные желтые цветы» и именно они привлекли внимание Мастера. А дальше он уже не мог не повиноваться этому желтому знаку одиночества, он уже следовал за ним. То ли цветы, то ли эта женщина так его притягивала магнитом, но оторваться от этого он уже не мог, да и желания подобного не возникало. А возник страх, страх упустить эту женщину, страх потерять ее, боязнь невозможности ее больше не увидеть. Он хотел что-нибудь сказать, и знал, что ему это необходимо сделать, но слов подходящих не находил, возникла тревожность, и эта тревожность еще больше выбивала из равновесия. Мастер понимал, что если сейчас не поступить правильно, то навсегда уйдет из его жизни та, чей знак так влечет к себе. Но тут Маргарита его опережает, она внезапно спрашивает: «Нравятся ли вам мои цветы?», и спрашивает именно о том, что изначально привлекло его внимание. «Нет», - отвечает Мастер. Любой другой мужчина в данном случае сказал бы «Да», но Мастер изначально отступает от принятых правил. Он ведет себя естественно, и именно это отличает его от большинства мужчин, но он к этому большинству не относится. Или уже для нее не относится. Маргарита взглянула на Мастера удивленно и тут он, неожиданно для себя, понимает, что «ВСЮ ЖИЗНЬ ЛЮБИЛ ИМЕННО ЭТУ ЖЕНЩИНУ!»
    Ну, правда, разве он сумасшедший? А если сумасшедший, то в чем его сумасшествие, в том, что он внезапно понимает, что всегда любил женщину, которую впервые видит? Неужели это невозможно? Или точно также все самое важное в жизни с нами происходит?
   «Вы вообще не любите цветов?» - спрашивает его Маргарита, пытаясь уточнить.
    «Нет, я люблю цветы, только не такие», - отвечает ей Мастер.
    «- А какие?
    - Я розы люблю».
    Но Маргарите тоже нет дела до правил, она выбрасывает цветы, если уж они ему не нравятся. Ей не нужны цветы, которые он не любит. Мастер в растерянности, он еще не умеет понимать, что стоит за ее удивлением, улыбкой или усмешкой, он поднимает цветы и протягивает ей, но она отталкивает их. Что остается Мастеру, как не нести их в своих руках?
    А знаешь, Маргарита была соткана из самых счастливых снов Мастера. А он из ее счастливых, ярких и красочных снов.

    Я постоянно вижу во сне поле желтых цветов. Я вдыхаю их восхитительный аромат, и он уносит меня в неизвестность, окутывая легкой дымкой, волной свежести, чувственностью и наполняя чистотой. Да, именно чистотой, знаешь, я после таких снов, как будто заново родилась. Такое ощущение, что уходит все не нужное, то, что застряло во мне, но что изжило уже свое. Этого уже нет, но оно как осадок находится где-то в самой глубине моего сердце, от чего некоторое отягощение. А после этих желтых цветов на полях в моих снах, вся эта тяжесть уходит, сердце наполняется легкостью, свежесть, восхитительная свежесть наполняет меня.
    Похоже, я настолько восхищена этим ароматом и поглощающим желтым цветом такого количества цветов, что это производит на меня неимоверное потрясение. Потрясение, которое способно начисто стереть все со скрижали, сделать ее чистой, для того, чтобы теперь была возможность отпечатать на ней новые формулы моих ценностей, новые взгляды на себя и на окружающих людей.
    А я сумасшедшая? С чего бы, спросишь? Но ведь посмотри, как меня поглощает желтый цвет. Понимаешь, когда я вижу этот цвет, то я уже не контролирую себя. Мой контроль полностью отключен, я не управляю, меня уносит в чувственный мир, что бы в нем ни было, то ли любовь, то ли ненависть. Я поддаюсь этому, где есть желтый, я там уже не смогу лгать, даже себе. Это волшебный цвет. И если он присутствует в элементе одежды мужчины, то я вижу насквозь всю его сущность. А я не хочу этого видеть, я как любой человек, рада обманываться и, как не любой, обожаю жить в иллюзиях. Но с появлением желтого, иллюзии исчезают, во мне отражается все то, что есть внутри другого, и я бегу от этого, бегу с помощью раздражения, которое непроизвольно вызывается во мне. Нельзя, просто не допустимо, чтобы мужчина передо мной появился в желтом. Потому, что не будет ничего, я в миг прочитаю все то, что есть в нем. А дальше куда? Дальше некуда идти. Остается пустота…
    Желтый цвет – цвет сумасшествия. Но ты знаешь, я, как и многие другие сумасшедшие, никогда не считала себя сумасшедшей.

    А однажды в моем сне появился нарцисс. Такой хрупкий, желтый цветок в моих руках. Но он красивый, нежный, от него исходит тонкая сладость. И я случайно, не хотя обрываю лепесток. Смотрю, и мне этот цветок такой не нравится, мне хочется что-то исправить, чтобы исчез этот внутренний дискомфорт, который я создала своими руками. Но назад лепесток мне не вернуть, я думаю, может возможно исправить, если еще оборвать один, и я обрываю. Но становится только хуже. И я обрываю еще один, опять хуже. Я обрываю еще и еще, и вот уже совсем лепестков не осталось. И вот теперь он мне нравится, в нем нет уже той красоты, но мне внезапно становится легко и хорошо. Я смотрю на него и говорю: «Вот теперь я смогу сделать тебе новые лепестки, ты будешь самый прекрасный цветок на свете!» Да, он будет другим цветком, но он останется нарциссом. Ведь я полюбила его именно за то, что он такой есть.

    04.01.08 г.