Когда я
несколько лет назад, развернувшись в Гузерипле, повернул на дорогу в сторону
Лаго Наки, и моя старая копейка надрывно поднималась всё выше и выше в горы, я
был немало удивлен едущими мне навстречу мощными грузовиками, спускающимися
вниз, перегруженными мощными бревнами. Это меня удивило потому, что древесная
растительность, которую я видел вокруг себя, была хотя и распространенная, но
хилая. И так как я - существо импульсивное или, может быть, существо, которое
живет в поисках чуда, то есть того, что существует за пределами известного, то
я, подчиняясь импульсу, решил выяснить, откуда же грузовики везут такую
древесину, где она произрастает, одновременно, в качестве полицейского в душе,
возмутился тем, что в горах Кавказа производится вырубка леса.
Когда у меня возникает какой-то импульс, то я руководствуюсь им одним, и всякого
рода рассуждения относительно того, зачем и для чего я это делаю, отсутствуют,
может быть, потому, что жизнь настолько однообразна и скучна при всём её
разнообразии, что она к себе никак не привязывает.
К
моему несказанному удивлению, чем выше я заезжал в горы, тем более мощной
становилась растительность.
Наконец, машина уперлась в
небольшую человеческую цивилизацию в виде филиала леспромхоза, которая состояла
из нескольких построек, одна из которых оказалось конторой, а другая, как очень
скоро выяснилось, общежитием с комнатой на шесть коек, установленных
по три вдоль противоположных стен, и широкого окна на одной стороне и входной
дверью на другой, без намека на какие бы то ни было другие достижения
цивилизации.
Я заглушил мотор и вышел из машины.
Из здания конторы, если только можно назвать деревянный домик конторы этим
благородным именем, вышел мужчина, и по направлению его траектории я
понял, что он направляется ко мне.
Разговор оказался
предельно лаконичным. "Ищешь работу?" Я кивнул, хотя за мгновение до этого ни о
какой работе не помышлял. Мужчина молча развернулся и направился в контору, а я
последовал за ним. В конторе, явно определив, что принадлежу к
"образованным слоям общества", мужчина не стал мне предлагать физическую работу
вальщика леса, но предложил работу вполне конторскую, хотя и связанную с
движением по лесорубке - работу учетчика.
И так я на два
летних месяца оказался затерянным где-то высоко в горах, в полной мере
наслаждаясь рёвом мощных машин днем и ощущением полной заброшенности в
космос ночью, когда слышен был лишь шепот гор да время от времени унылый вой
ветра на вырубленных участках леса среди пней как шей ушедших в скальную породу
существ, которым отрубили головы и из которых сочится кровь, медленно
подсыхая.
С самого начала моей работы у меня появился
друг - крупный белый кот с серыми пятнами, который увязывался за мной во время
работы, а ночью лежал на моей груди, время от времени выпуская
когти, и каждую ночь повторялось одно и то же - я думал "Ах ты, тварь,
шляешься неизвестно где, и со всей этой грязью лезешь в постель" При этом моя
совесть вполне удовлетворялась этим, так что дальше этой мысли дело не шло.
По ночам совмещал работу конторщика с работой сторожа, оставаясь совершенно
один, потому что в филиале работали местные, из поселков внизу; и на
ночь все разъезжались по домам.
Когда я возвратился осенью
на работу, я рассказал о моём нежданном приключении.
И вот по прошествии нескольких лет, с началом нынешнего лета, ко мне
неожиданно с одним и тем же вопросом подступили два человека, Зина и Коля:
"Ты поедешь в свой леспромхоз?" Вопрос явился для меня неожиданностью, поскольку
за своим прошлым я закрываю дверь и к нему уже не возвращаюсь; я могу объяснить
это тем, что невозможно возвратиться в прошлое, потому что его уже нет в
настоящем. Но дело не в том, как мы что-то объясняем, а в том, что это
происходит вполне инстинктивно, само собой.
Я вспомнил
Семеныча, начальника участка, ночное небо без края, усеянное черными звёздами
(вот ведь вырвалось: "черными", но ощущение именно такое) и ощущение себя как
единственной светящейся точки в черном мироздании; подумал: любопытно, как он
там? Может быть, и участка больше нет"- и ответил вопросом на вопрос: " А что?"
И когда услышал желание присоединиться ко мне, "удивлению моему не было предела.
Чтобы звезда Зина, да захотела поехать в тьму-таракань? - этого я понять не мог.
Я уже много лет люблю Зину без надежды. В свою очередь, Зина любит Гребенщикова,
но с полной надеждой. Зато я знаю, что Гребенщиков - кот, а коты не умеют
любить, потому что сексуальная потребность не имеет адреса, ей всё равно с кем.
То есть не всё равно с кем, а все равно с кем из, на которых поднимается. А уже
сознание, его действия определяются сексуальным импульсом.
Женщина, которую любят, но которая не любит сама, превращает любящего её в
своего друга. Так что я пожизненно и пребываю в отношении к Зине в качестве её
друга. Она делится со мной всеми впечатлившими её событиями с ней, в том
числе и связанные с Гребенщиковым.
Но я-то знаю, что
любовь Гребенщикова простирается "до номера", тогда как любовь Зины - "на всю
оставшуюся жизнь", то есть ей нужен весь Гребенщиков. Но Зина не знает того, что
я знаю. То есть она знала бы это, если бы не оказалась влюблена Гребенщиковым в
него. Но любовь всегда и, разумеется, несправедливо, полагает, что это "он
ко всем остальным так относится, тогда как я представляю исключение из
правила".
И вот Зина решала свою задачу, не
понимая, что задача неразрешима в принципе.
И вот
тут-то я узнаю новости о последних событиях в её жизни, которые "раскрыли ей
глаза". Нет, не так. Не то, чтобы "раскрыли глаза", но внутри неё "что-то
щелкнуло", и она, то есть её любовь, "оскорблена", и гордость её любви
видит, что уже ничто невозможно, и ей нужно это "пережить и со всем этим
закончить".
Ну, а чего не сделает друг женщины для
женщины?
Для меня даже не возникло вопроса - ехать или
не ехать. Так что, разумеется, я сказал, что созвонюсь с Семенычем, и
тогда скажу, когда и как.
Коля тоже меня удивил.
Коля - патриот алкоголя. Однако он не алкоголик. Отношение его к алкогольным
напиткам вполне умственное, питие для него что-то в роде высшего
таинственного акта, перемещающего его "в иные миры". Из этих слов вы уже
понимаете, что Коля увлекается всякими экстрафилософиями. Он время от
времени записывается на подобного рода семинары и потом долго и убежденно
рассказывает о связи руководителей семинаров с космосом и тому подобных вещах.
Впрочем, и тут всё оказалось в достаточной мере прозаично.
Не так давно Коля рассказывал мне: "Какой сон я видел сегодня, не поверишь: всю
ночь занимался с тещей таким жарким сексом, что описать невозможно". Немного
позже: "Уехала жена, а теща оделась настолько соблазнительно, что еле
удержался".
И вот теперь я узнаю, что Коля развелся. "Всё
из-за тестя. Мол, пусть идут на квартиру" А дочка, в смысле, Колина жена,
говорит: "Что же это я пойду на квартиру, нет уж, у меня ребенок, я хочу жить с
родителями. Никуда я не пойду". Так и пришли к разводу.
И
ему тоже "это надо пережить"
Звоню Семенычу. Оказалось,
что "всё по старому". Рассказываю ему о сути дела и получаю в ответ: "Только
приветствую".
Но вот когда наступило время отъезда, как
всегда, начинается: одна не готова, и второй тоже "как только, так сразу". Зина
сказала, что её подвезут сестра с мужем, а Коля заявил, что "что на днях, но
всенепременно, доберется на перекладных"
Т,о. я первым
оказался на участке.
Меня, как будто не было этих
нескольких прошедших лет, встретил мой кот, несколько погрузневший. С Семенычем
я договорился о работе, затем устроился в общежитии на своей прежней койке,
средней между окнами и дверью.
Наступила ночь.
Я сидел и слушал темноту, и думал, приедут или не приедут.
К моему удивлению, на следующий день приехали все.
Первой
приехала Зина с сестрой и её мужем. Зина заняла койку у окна.
Потом они все бродили по горам, фотографировали и фотографировались и прочь.
К обеду на порожнем мазе подъехал и Коля.
И тут же у него
начались какие-то непонятки с кастеляншей. Вслушиваясь в спор между ними, я
долго не мог понять, в чем он заключается, а по лицу кастелянши видно было, что
она тоже ничего не понимает из того, чего же именно хочет Коля. Я молча стоял и
слушал разговор, потом развернулся и отправился к себе на койку. Кот тут же
прыгнул мне на грудь, я привычно сказал: "Шляешься неизвестно где, а потом в
постель лезешь". Закинул руки за голову и стал наблюдать, что будет происходить
дальше.
Сперва явилась кастелянша, сняла с постели
простыни, с подушки наволочку, захватила одеяло, покрутила пальцем у головы и
скрылась.
Потом явился Коля и, как был, в обуви,
развалился на матрасе. По звукам, которые он издавал, можно было почувствовать,
что он вполне удовлетворен.
Немного позже возвратилась
Зина с родственниками. Они о чем - то шептались у меня за головой. Я не слушал.
Я не верил, что Зина, эта королева, останется. Не могло этого быть. И
поэтому, когда я услышал, что за головой поднимаются с кровати и проходят мимо
моей койки, я вполне уверенно, еще не видя, сказал: "Что, уезжаешь?" Но
это была не Зина. Это были её сестра с мужем. "Да, пора, поедем по прохладе"-
сказала сестра.
Мы вышли проводить их. Зина
расцеловалась с сестрой. Они о чем-то пошептались, пока муж прогревал двигатель.
Потом и сестра села в машину.
Мы помахали руками.
Ночью, лежа на своей койке, меня вдруг пронзила мысль о чувстве, которое я
сейчас испытываю, сравнительно с тем, когда лежал на этой же койке и в этой же
комнате один. Тогда это было чувство холода и затерянности, чувство одинокой
светящейся точки на дне мироздания.
Сейчас это было
чувство теплоты, объединяющее трех людей, находящихся в этой комнате. Чувство
теплоты не по какой-то особенной причине, а просто потому, что три
человека находятся рядом. Хотя и на дне бесконечного черного мироздания.
23.06.13 г.